— Я приму это к сведению, сэр. Значит, леди Летиция поймала вас на крючок. Но разве это имело значение? Аристократы часто женятся ради статуса, ради денег. Разве в высшем свете любовь имеет отношение к браку? В конце концов, вы сейчас пытаетесь выдать замуж меня, не спрашивая, буду ли я влюблена в того беднягу.
— Никто не заставит вас выйти за того, к кому вы не питаете нежных чувств.
Он этого не допустит. Более того, Левертон начинал думать, что вообще не допустит ее брака с кем бы то ни было другим.
«Держи себя в руках, старина».
Она скорчила сочувственную гримасу.
— А, вы ее любили. Простите. А она отвечала вам взаимностью?
— Могу я заметить, что это один из самых щекотливых разговоров в моей жизни?
— Можете, но мне все же хотелось бы услышать ответ.
Чарлз уставился в небо, словно пытался там найти силы подавить раздражение.
— Прекрасно. Да, она тоже говорила, что любит меня. А я был настолько глуп, что верил ей, хотя меня и предупреждали.
— Кто предупреждал?
— Мой отец.
Старый герцог считал Летицию вульгарной и чересчур цепкой. Разумеется, он был прав, но Чарлз, пылко влюбленный, этого не замечал. Они с отцом сильно из-за Летиции поссорились, с тяжелыми последствиями для обоих.
— К несчастью, я к нему не прислушался, — закончил Левертон.
— Молодые люди редко прислушиваются к родителям, особенно если думают, что влюблены.
Он вскинул брови.
— А вам это откуда известно?
Джиллиан опустила голову.
— Так, общие наблюдения.
Чарлз решил промолчать, хотя ее лукавство едва его не убило.
— А когда вы узнали, что леди Летиция не любит вас? — спросила Джиллиан.
Он некоторое время перебирал мучительные воспоминания.
— Когда застал ее в компрометирующем положении с моим лучшим другом.
— Дьявольщина! — выругалась Джиллиан.
И на этот раз он не стал ее поправлять.
— С мистером Страттоном, — догадалась она.
Чарлз кивнул:
— Летиция испытывала к нему сильные чувства.
— Я думаю, если она добилась его.
Чарлз нахмурился, взглянув на нее.
— Прошу прощения. Но я бы с радостью убила ее за то, что она причинила вам столько боли, — совершенно очаровательно прорычала Джиллиан. — Что за подлецы эта парочка! Жаль, что я ударила лорда Андовера, а не Страттона.
Левертон не сумел скрыть унылую улыбку.
— Ваша поддержка потрясает меня. В любом случае я ясно дал понять леди Летиции, что не женюсь на ней, поскольку она любит другого.
— Спорю, она не обрадовалась?
— Совсем не обрадовалась.
— Так как же вы убедили ее разорвать помолвку? Она же просто могла отказаться, и вам пришлось бы публично погубить ее, чтобы спасти собственную репутацию. — Джиллиан махнула рукой, словно прогоняла назойливое насекомое. — Но, разумеется, вы бы на это не пошли, и она наверняка это знала.
Он подумал, что несокрушимая вера Джиллиан в него очень приятна.
— Подробности уже неважны. Достаточно сказать, что мы втроем достигли соглашения. Чтобы сохранить ее репутацию, мы договорились, что формально помолвку разорвет она, сказав, что передумала и хочет выйти за Страттона.
— С вашей стороны это было порядочно, — серьезно заявила Джиллиан, обхватив его руку. — Ведь вас-то это выставляло не в лучшем свете.
— Мужчине легче восстановиться после такого удара.
Джиллиан вздохнула.
— Но какое отношение вся эта история имеет к вашему прозвищу?
— Это была месть Летиции. Она сказала своим друзьям, что я такой безупречно правильный и скучный, что она бы с ума сошла, если б вышла за меня замуж. И стала называть меня Безупречным Пенли, мужчиной, который чуть не заставил ее лишиться рассудка.
— Какая дрянь. Но вы вроде бы сумели повернуть это себе на пользу. Теперь это звучит как комплимент.
— В итоге я решил вести себя как джентльмен, надеясь, что яд оскорблений скоро иссякнет. Так и случилось.
— Не думаю, что это сработает в случае Герцогини Легкого Поведения.
Судя по голосу, ее это не очень расстраивало.
— Вы кое-что упускаете. Ни один разумный человек не будет откликаться на сознательные и ребячливые попытки его спровоцировать. — Он вскинул брови. — Вам следует постараться выучить этот урок.
Джиллиан наморщила нос.
— Прозвище вам очень идет. Вы и вправду безупречный.
— Хотелось бы мне, чтобы так было.
— Правда? Даже вообразить себе не могу, почему кому-то хочется быть безупречным. Слишком много трудов.
— Я почти уверен, что вам на этот счет беспокоиться не нужно.
Джиллиан подавилась смешком.
— А вот это просто восхитительное оскорбление, Левертон. Отлично!
— Я стараюсь, чтобы это не вошло у меня в привычку, но, похоже, вы извлекаете из меня самое худшее.
Она остановилась и отвесила ему вычурный поклон прямо на пыльной деревенской тропинке. Это выглядело абсурдно и совершенно очаровательно.
— Значит, моя миссия тут выполнена.
— Вы забавное дитя, — сказал Чарлз улыбаясь. — Идемте, часовня прямо перед нами. — Он показал на причудливое строение XVII века в нескольких сотнях ярдов от них.
— Очень красиво, — произнесла Джиллиан. — Уверена, она мне понравится.
— Сомневаюсь.
Джиллиан искоса глянула на него.
— Можно задать еще один вопрос?
— Зависит от темы.
— Это насчет контрабандистов. Делается ли что-нибудь, чтобы вернуть наши драгоценности?
Джиллиан не успокоится, это точно.
— Вчера я ездил в Скегнесс — мы с акцизным чиновником решали, что тут можно сделать. К сожалению, в окрестностях орудует не одна шайка, а значит, очень сложно выяснить, кто именно напал на нас. Хоть чиновник и пообещал сделать все, что в его силах, боюсь, вам придется смириться с потерей.
— Но контрабандисты должны быть местными! Неужели мы не можем сами заняться расследованием? Поговорить с людьми в деревне и ближайшем городке. Они наверняка что-нибудь знают!
— Если и знают, со мной об этом говорить не будут.
Несколько минут, проведенных позавчера в деревенском пабе, лишили его всяких надежд. Едва он вошел, все резко замолчали.
— Но…
— Мы и со Сканторпом об этом говорили. Он управляет Фенфилдом больше пяти лет и отлично знает этот район. По его словам, проходы через земли Пенли случаются очень редко. Чистое невезение, что мы наткнулись на один такой, и беспошлинные торговцы вряд ли снова совершат подобную ошибку. Пожалуй, на этом вопрос закрыт.
