– Я никогда не перестану любить тебя и смогу признаться лишь в том, что люблю тебя еще больше.
– Но если по какой-то невообразимой причине ты меня разлюбишь?
Глаза Лилианы сказали Антонио все, что ему требовалось, чтобы снова дышать, снова жить.
– Я всегда буду говорить тебе правду. Ты ведь знаешь, я просто не умею иначе.
– Знаю, – простонал Антонио и позволил Лилиане толкнуть его на спину, упиваясь ее красотой и открытостью во всей полноте ее любви, которую он чуть не разрушил. – Вот почему я был в таком отчаянии. Ты никогда не стала бы наказывать меня нарочно, и я подумал, что потерял тебя навсегда.
– Я осталась бы твоей навечно, даже если бы никогда не смогла найти обратный путь к тебе.
– И как же мне проложить этот путь? – воскликнул Антонио.
Лилиана прильнула к его губам в пылком поцелуе, и улыбка озарила ее красоту.
– Я уже нашла обратный путь к тебе. Когда приехали твои братья, чтобы отдать мне твой безумный отказ от всего имущества и рассказать мне о твоих сумасшедших планах, я…
Он вскинул ее вверх, и все его тело напряглось.
– Эти мерзавцы! Я передушу их всех, до единого! Я ведь сказал им… – и тут до него дошло. – Что я такое говорю? Благодаря тому, что они ослушались меня, ты – здесь, снова в моих объятиях.
– Не совсем так. Если честно, я уже собиралась ехать к тебе, когда они появились на пороге. – Она обвила руками его шею. – Я словно почувствовала, что ты собрался сделать какой-то решительный шаг, и оказалась на пределе в то же самое время, что и ты.
– Даже если бы ты позвала намного позже, я все равно мгновенно сорвался бы к тебе.
– Если бы я не успела к тебе сейчас, то по возвращении ты обнаружил бы своих братьев зажаренными. – Лилиана смущенно улыбнулась. – Они подвергли меня тщательно продуманным испытаниям, чтобы определить, манипулирую ли я тобой, чтобы получить все, что ты мне оставил. Из-за этого я чуть не опоздала и не превратилась в огнедышащего дракона.
Грубый хохот вырвался из груди Антонио, и мир снова стал ярким и безграничным.
– Это, видимо, были Джейкоб и Иван. Все остальные получили в отношении тебя одобрение своих жен и не посмели бы подозревать в корыстных целях.
– Да, это была убойная парочка. – Лилиана прильнула к нему, дрожа всем телом. – Пообещай мне: в какой бы из гуманитарных миссий ты ни участвовал, ты не поедешь в зону активных боевых действий. Если не хочешь, чтобы я умерла от волнения.
Опустив Лилиану на постель, Антонио лег сверху, прижимаясь к ней так, словно хотел вобрать ее в себя всем своим существом.
– Я никогда не подвергну себя опасности, если нужен тебе.
Запустив дрожащие пальцы в его волосы, Лилиана притянула Антонио к себе, и ее глаза зажглись уверенностью.
– Ты нужен всему миру, живой и невредимый, ведь ты – незаменимая сила для всего хорошего, что в тебе есть. И это заставляет меня поднять тему твоего щедрого подарка. Все, что мне от тебя нужно, – это твое сердце, доверие, высокая оценка. Но только ты можешь управлять всем, что ты создал и чего ты достиг.
– Твой аналитический научный ум действительно лучше моего.
– Мой ум и все, что у меня есть, – всегда к твоим услугам. Для меня будет честью, привилегией и удовольствием работать с тобой в любой должности. Но только ты знаешь, как собрать все воедино, создать и запустить лучшие бизнес-проекты, которые принесут пользу миру. Ты должен вернуть все обратно. – Она захихикала, и ее золотистые глаза засияли. – Если бы ты только видел, как твои братья представляли меня, уже занимающую твое место! Холмс с Ватсоном свалились бы с сердечными приступами от одной только мысли об этом!
Они дружно смеялись, пока у них на глазах не выступили слезы.
А потом веселье обернулось страстью, затем – безрассудством, и оба срывали друг с друга одежду, соперничая, кто доставит другому больше наслаждения, кто глубже затянет другого в чувственное забвение.
Когда взрывы страсти поутихли, Антонио приподнялся над Лилианой и наконец-то коснулся тех участков ее тела, которых избегал всю ночь. Ее едва заметных шрамов. Он очертил их контуры пальцем, и слезы ослепили его.
Услышав судорожное дыхание Лилианы, он поднял взгляд и увидел, как из ее глаз снова струятся слезы. Она понимала, что он чувствовал.
И все же Антонио требовалось поделиться этим.
– Когда твоя кровь омывала мне руки, пока я изо всех сил пытался остановить ее, когда мне пришлось разрезать твою плоть, чтобы спасти твою драгоценную жизнь, когда я чувствовал, что ты боролась со мной, что могла покинуть меня… я никогда не оправлюсь от этого.
Рыдания мешали ей дышать.
– Мне жаль, мне так жаль…
Вытирая глаза, Антонио улыбнулся всему, что теперь жило в его душе.
– Никогда ни о чем не жалей. Сделав меня новым человеком, в котором нет ни капли гнева, который может любить до беспамятства, быть сыном и братом, ты, возможно, отпустила мне все грехи, которые я когда-либо совершил. Мне лишь жаль, что ради этого тебе пришлось испытать такие мучения. Удивительно, но я могу по-настоящему страдать, только когда больно тебе.
На лице Лилианы расцвела улыбка, подавляя новое рыдание.
– Ненавижу быть твоей ахиллесовой пятой.
Он снова сжал ее в объятиях.
– Но мне нравится, что ты – моя единственная уязвимая сторона. Я не могу жить без тебя, и ты для меня – все. Моя сила и слабость, моя радость и мука, мое желание и страх.
– Ты для меня – все это, и даже гораздо больше.
И их радость разгорелась с новой силой, заставив отдаться безграничной страсти.
А потом, пресытившись ласками, Лили лежала в объятиях Антонио, в который раз спрашивая себя, чем же заслужила его.
Словно услышав эти мысли, Антонио повернулся к ней, и его слова зазвучали нерушимым обетом.
– Сердце, которое появилось во мне в тот момент, как я увидел тебя, навсегда принадлежит тебе, потому что именно ты вдохнула в него жизнь. Ты изменила мои взгляды и приоритеты. Ты заставила меня забыть о ярости в отношении моих родных еще до того, как я встретился с ними. Именно благодаря тебе я дал им и самому себе шанс, именно поэтому впустил их сейчас в свою жизнь. Ты – причина, по которой я вообще живу. Ты – причина, по которой я хочу жить вечно.
Глаза Лилианы снова увлажнились, но на сей раз это были слезы счастья.
– В таком случае, возможно, темой моего нового исследования станет бессмертие. Я уже какое-то время задумываюсь о применении генной терапии для продления жизни.
– Если кто и раскроет секрет долголетия, так это ты. – Антонио еще крепче прижал ее к себе, непреклонно заявив: – И ты более квалифицированна как ученый, чтобы управлять научно-исследовательским подразделением, тогда как я хочу воздать должное этому миру. И это еще одна причина, по которой я – твой. До встречи с тобой я брал то, что, как казалось, должна мне жизнь, а если и отдавал, то стратегически, увеличивая свою прибыль. Но теперь, когда я обрел тебя, когда ты любишь меня, оказалось, что мир дал мне гораздо больше, чем я заслужил. Теперь мне нужно установить баланс, отдать все, что могу, чтобы по-прежнему заслуживать это чудо – тебя и твою любовь.
