Бар было делать необходимо, но мы понимали, что нам его могут запретить на корню или, что было страшнее, перехватить инициативу. Если вдруг кто-то из руководства понял перспективы открытия бара выгодными, то ему ничто не помешало бы выгнать нас и заняться баром самому. Поэтому мы, на свой собственный риск, решили работать, а потом уже заручиться поддержкой ректора так же, как было с театром.
Что мы знали про бары тогда? Где мы могли их видеть? Да только в кино. У нас были смутные представления о том, как должен выглядеть бар, а про то, как он должен быть оборудован, мы и понятия не имели.
Мы знали только, что в баре должна быть барная стойка, высокие стулья и выпивка. Как выяснилось позже, мы знали достаточно.
Деньги на строительные материалы и минимальное оборудование я взял у отца. А где ещё можно было их взять? Я конечно же попытался одолжить сначала у быстро разбогатевших знакомых, но они сразу проявили такой живой интерес к тому, зачем мне нужны деньги и какой у меня есть замысел, что я отказался от этой идеи и пошёл к отцу.
Папа, как человек с юности изучавший экономику, подверг сомнению мою затею, но сам факт первого в моей жизни конкретного плана и стремления зарабатывать деньги вызвал у него уважение. Он решил помочь. Немного. Но пообещал через некоторое время посмотреть на то, как я деньгами распорядился, и дать или не дать ещё.
Из хорошего, гладкого красного кирпича мы сложили длинную барную стойку и на неё положили сверху толстую красивую лиственничную доску, которую долго вручную шлифовали и крыли лаком слой за слоем. Когда папа её увидел, он дал денег, сколько я просил. На них мы купили два холодильника, доски для барных полок и разную утварь.
В фойе театра, в котором состоялась моя скромная свадьба, мы сделали столики на кирпичных основаниях и провели к ним свет. В фильмах про гангстеров времён американской Великой депрессии я видел, что в барах и ресторанах на столиках стояли маленькие светильники. Мне казалось, что это роскошно и красиво. Мы сделали так же, за исключением того, что лампы были не те, столики не были покрыты дорогими белоснежными скатертями, и вообще всё это было в Кемерово, где гангстеров хватало, но они ходили не в шляпах и длинных пальто, как в Чикаго или Детройте. Наши гангстеры не любили джаз, блюз, и им лучше было бы вообще ничего не знать о том, что мы делаем бар.
Вдвоём с одним из моих актёров, который с наибольшим воодушевлением и радостью отнёсся к идее создания бара, мы объездили все городские магазины, торговые базы и рынки. Мы искали посуду. Мы специально разузнали, какая посуда нужна для разных напитков и коктейлей. Мы хотели найти единообразные стаканы. Хотя бы штук по сорок одинаковых. Но это оказалось невозможно. Стеклянной посуды в продаже и так-то было мало, а нам надо найти много и одинаковой…
В те удивительные несколько лет вообще непонятны были профили магазинов и суть большинства учреждений. На первом этаже Центральной районной поликлиники возле регистратуры в киоске запросто можно было купить втридорога стиральный порошок, корм для аквариумных рыб, носки, какие-то таблетки и плоскогубцы. В парикмахерских продавались рыболовные удочки, ракетки для бадминтона и пинг-понга, а также разнообразные чаи, кофе и электрические лампочки. В здании проектного института в цокольном этаже можно было купить одноразовые подгузники, которые были тогда в диковинку, и дорогой алкоголь.
Мы рыскали по городу в поисках посуды, и это было страшно увлекательно. Никогда нельзя было заранее знать, что тебя ждёт в магазине под названием «Галактика» или «Юный техник». Мы покупали в разных магазинах по шесть, двенадцать, а то и по два стакана или бокала. Ездили общественным транспортом. Всё это сильно напоминало охоту или игру. Мы искренне радовались как трофею, когда в магазине или в киоске, стоящем в фойе Дома политпросвещения, видели нужную нам посуду. За неделю поисков нам удалось собрать необходимый, как нам казалось, минимум стеклянных стаканов для виски, лонгдринков, соков, бокалов для коньяка, вина и чего-то ещё для неведомых напитков.
Как только была куплена посуда, мы озадачились тем, что в неё наливать. Информации было крайне мало. Мы не знали, как и какой виски пить, какой – хороший, какой – нет. Нам невдомёк было, почему одна бутылка виски стоит втрое дороже другой. Нам не у кого было спросить, какой покупать ром, с чем его смешивать, как подавать людям и в какой посуде. Не существовало тогда курсов и лекториев о том, что делать с джином, какой брать тоник и в какой пропорции их смешивать. Книг по барменскому делу тогда не продавали, они ещё не были переведены на русский язык. И отчего-то нам было заранее понятно, что даже в областной библиотеке мы ничего на тему алкогольных коктейлей не найдём.
Выручил мой отец. Он откуда-то раздобыл, кто-то ему прислал, бесценную иллюстрированную книжку, изданную мизерным тиражом и не для продажи, а для российских дипломатических служб и миссий. Это был очень подробный справочник с детальными инструкциями, как проводить приёмы, накрывать столы, что и в какую посуду наливать и что с чем смешивать. Из этой замечательной книги мы узнали, какой интересной жизнью живут наши дипломаты, и почерпнули важнейшие сведения мировой алкогольной и коктейльной культуры. Книгу нам предоставили на неделю. Так подробно и с таким осмыслением я не конспектировал в университете работы Бахтина
5 и Лотмана.
Структура работы бара была нами разработана и даже протестирована. Нужно было устранить кое-какие мелочи, уточнить некоторые детали и можно было открываться.
Открытие мы решили сделать торжественным. В конце сентября, после того как весь город выкопает картошку. До этого важнейшего дела, или во время оного, ничего серьёзного в любом сибирском городе того времени планировать было нельзя. Даже если бы в Кемерово в погожий сентябрьский уик-энд решила бы приехать английская королева или ансамбль «Битлз» собрался бы для одного-единственного концерта, то они застали бы пустынный город с редкими, бредущими по безлюдным улицам маргиналами и отщепенцами. Картошку копали все – студенты и преподаватели, врачи и их пациенты, рабочие и руководящий состав, музыканты симфонического оркестра и артисты кукольного театра, железнодорожники и работники аэропорта.
А бар был готов. Нам не терпелось его открыть. Такого бара в Кемерово ещё не было никогда. В Западном Берлине через окна я видел бары и барные стойки, в американских фильмах герои частенько сиживали в барах. Наш был не хуже. Нам не верилось, что мы смогли такое сделать своими руками.
Три актёра по нашему замыслу становились барменами. Двое вместе со мной как совладельцы и учредители должны были получать проценты от прибыли. Один бармен должен был получать зарплату. На кухне и на мытье посуды могли работать жена одного из барменов и моя жена. Мои функции были самыми широкими. Я, по нашей договорённости, должен был встречать гостей, следить за порядком, осуществлять фейсконтроль, беседовать с гостями и в случае необходимости подменить любого бармена или прийти к ним на помощь. Ещё один актёр должен был брать и отдавать одежду в гардеробе, который мы сделали с расчётом на приём восьмидесяти человек. В обязанности гардеробщика по нашему замыслу входило периодическое осматривание и наведение экстренного порядка в туалете.
