— А теперь отвечай, сколько раз ты мне солгал?
Я судорожно облизнул губы:
— Послушайте…
— Четыре раза? Пять? — Он покивал. — Думаю, как минимум пять раз. Но это была небольшая ложь, так что начнем с мизинчика.
22
Каковы обязательства образованного человека?
Йельский университет
Вопль, донесшийся с противоположной стороны помещения, был вообще ни на что не похож; я никогда не слышал ничего подобного. Наверное, потому, что на самом деле в один звук слились рык и крик — звериный и человеческий. Когда Морозов услышал это, он бросил нож и одновременно с этим отпустил мою руку. Затем вскочил на ноги, задев локтем и опрокинув бутылку. Водка залила клавиатуру компьютера и полилась вниз по проводам.
Я обернулся. Прямо на меня несся мужик с огромной кровавой раной на предплечии. Рана была такой глубокой, что был виден плечевой сустав. Следом за ним тоже бежали люди; они разбегались во всех направлениях. Послышался звук ломающейся мебели. Лампа от Тиффани раскачивалась из стороны в сторону с глухим скрипом.
И тут я увидел медведя.
Он выбрался из ямы и несся по комнате, волоча за собой цепи и круша все — и мебель, и людей — на своем пути. Казалось, никто не может найти выход. Я увидел, как один человек вытащил пистолет и попытался выстрелить, но медведь бросился на него и повалил на пол, наступив лапой прямо на лицо. Зазвучали хлопающие звуки пистолетных выстрелов, очень громкие в замкнутом пространстве; крики стрелявшего становились все тише и слабее, пока не смолкли совсем.
Медведь поднялся; он был весь в крови, его рык перекрыл все звуки. На другом конце комнаты какой-то мужик вылез из-под стойки бара и направил на медведя ружье. Послышалась стрельба. Над моей головой в стене появилась полоска от пуль, не попавших в цель. Медведь развернулся и атаковал; я услышал, как посыпалось стекло.
И тогда я со всех ног бросился к двери.
— Ты мертва, — сказал я.
Гоби не отвечала. Мы сидели в баре на Ван Брант-стрит в шести кварталах от красного кирпичного здания. Была половина второго ночи, но бар был все еще полон. Люди разных возрастов, кто в городских нарядах, кто в камуфляже, кто в брюках с заниженной талией, а кто в одежде портовых грузчиков. Среди них было несколько манхэттенцев с потерянным видом. Все сидели на диванчиках и на стульях за столами в дальней части зала. Казалось, никто не обращал внимания на парня в смокинге и темноволосую девушку в вечернем платье, сидящих за угловым столиком, на котором стояла и тихо мерцала красная свеча.
— Ты слышала, что я только что сказал? — спросил я.
— Молчи.
Гоби расправила на столе листы бумаги, заляпанные кровью, которые я принес от Морозова, и принялась сосредоточенно изучать, что на них написано.
— Морозов сказал, что ты умерла три года назад. Сказал, что кто-то перерезал тебе горло. Вот почему тот старик наложил в штаны, когда ты сказала ему, как тебя зовут. Так? Для него ты была привидением.
— Говори тише.
— Что вообще происходит?
Гоби глубоко вздохнула и, оторвавшись от бумаг, посмотрела на меня.
— Да какое это имеет значение?
— Что-что?
— Все, что тебе нужно, это пережить сегодняшнюю ночь. Избавиться от меня и больше никогда меня не видеть. Какое тебе дело, кто я такая на самом деле?
— Да я… — Я понятия не имел, что сказать.
— Поверь мне, Перри, чем меньше ты будешь знать обо мне, тем лучше.
— Ага, — заметил я. — Раньше я тоже так думал. Но теперь все представляется мне несколько иначе, и я считаю, что знание — это сила.
— Что ж, ты ошибаешься.
— А что на самом деле случилось с Гобией Закзаускас?
— Ты на нее смотришь.
— Я не верю в привидения, — сказал я, пораженный тем, сколько сил мне потребовалось, чтобы произнести это. Даже после всего, через что мы прошли, я отчасти был готов к тому, что она сделает вид, будто я — сумасшедший, или даже рассмеется мне в лицо.
Но она не сделала ни того ни другого. Вместо этого она потянулась через стол, взяла меня за руку и приложила мою ладонь к своей шее, прямо к шраму, так что я даже почувствовал ее пульс. Кожа ее была нежной и теплой, почти горячей. Я чувствовал, как кровь бежит у нее по венам, и чувствовал ее взгляд — глаза в глаза. Она смотрела на меня так, словно видела во мне то, что я сам не видел и не увижу еще очень долго.
— Ну что, я похожа на привидение?
— Зачем ты это делаешь?
— Делаю что?
Я отдернул свою руку:
— На нас никто не смотрит, тебе не нужно разыгрывать весь этот спектакль.
— А в чем дело, Перри? Тебе не нравится прикасаться ко мне?
Я закатил глаза.
— Сделай паузу.
— Признай, это все часть твоей фантазии.
— Что?
Она достала тюбик красной помады и медленно провела ею по губам.
— Просто признай, что с того самого момента, как ты узнал, что с тобой под одной крышей будет жить студентка из другой страны, ты принялся мечтать о девушке в чулках, которая соблазнила бы тебя, показала бы то, чего ты никогда раньше не знал, а потом покинула бы тебя, шепнув на прощание: «Au revoir, Перри»… Даже если бы она не была француженкой.
— Ага, только тебе больше подошла бы фраза «Hasta la vista, детка».
— Но ведь все так, да?
— Нет.
— Тогда скажи мне правду, — потребовала она.
— Правду? Правда в том, что на данный момент моя жизнь — то, как я ее себе представляю, — в принципе закончена. Я соучастник трех убийств. Мне бы сейчас следовало обратиться в полицию, броситься им в ноги и сдаться на милость суда. Возможно, я смогу получить диплом в тюрьме. Многие получают высшее образование даже там. Уверен, у них есть специальная программа для таких, как я.
— Перри.
— Мой отец, как адвокат защиты, мог бы постоять за меня. Если я честно во всем сознаюсь…
— Перри.
— Что?
— Я же просила тебя говорить потише.
— А собственно почему? — спросил я еще громче. — Что ты будешь делать, пристрелишь меня?
Люди, сидевшие по близости, принялись оборачиваться.
— Может, ты собираешься…
Бум! Ее кулак врезался мне в челюсть. Мир разлетелся на тысячу осколков внутри моего черепа, я отлетел назад, потерял равновесие, качнулся вперед и споткнулся о стул.
— Ах ты, скотина!
Гоби схватила меня за грудки, развернула и толкнула изо всех сил прямо на полку с керамической посудой. Маленькие чайнички и чашечки посыпались на пол к моим ногам. Компания на ближайшем диване оставила свои напитки, вскочила на ноги, доставая свои мобильные телефоны то ли чтобы позвонить в полицию, то ли чтобы заснять нас.
