Переезды продолжались до тех пор, пока житель Итаки Боб Лизерс, архитектор, всемирно прославленный своими новаторскими городскими площадками для игр, не начертил бесплатно план постоянного Научного центра. Местные компании собрали достаточно денег на покупку пустыря на краю города и наняли инженера и строителя из Корнелла, Чарльза Траутманна. Вместе с Лизерсом Траутманн съездил на ежегодное собрание Национальной ассоциации строителей домов в Атланту и рассказал там о «городе, готовом взять на себя заботу об образовании детей». Ассоциация откликнулась щедрыми пожертвованиями — «деревом, окнами, светильниками».
До начала строительство нужно было снести старые развалюхи на пустыре. За дело взялись студенты Корнелла. Явились в касках и с отбойными молотками и живо принялись разносить по кирпичику. «Обычно нам за такое по рукам дают», — смеялись они. В два дня было вывезено 200 тонн мусора.
А дальше — дальше тот ностальгический образ Америки, который мы все боимся утратить: по традиции пионеров, обустраивающихся на новом месте, все местные жители — строители, врачи, плотники, профессора, слесари, фермеры — все, от детей до глубоких стариков — засучили рукава и построили Научный центр.
«Строили семь дней в неделю без выходных, — вспоминал Траутманн, — каждый мог приходить, когда ему удобно, и каждому находилась работа. Профессионалы из числа добровольцев строили лестницы, клали ковровое покрытие и черепицу, вставляли окна. Остальные красили, забивали гвозди, подносили материалы». В совокупности 2200 горожан пожертвовали более 40000 рабочих часов. Около 10% работы выполнили люди, отбывавшие небольшие сроки: они предпочли поработать на общее благо, нежели сидеть без дела в тюрьме. Через десять месяцев Итака сделалась единственным в мире городом — обладателем построенного на общественные средства и общими усилиями научного музея.
В числе 75 интерактивных экспонатов, позволяющих освоить принципы и процессы науки, имеются: Magicam — микроскоп, проецирующий изображение на цветной монитор и позволяющий сделать фотографию с сорокакратным увеличением; единственное в мире общедоступное подключение к спутнику Национальной сети обнаружения молний; фотокамера размером 2 х 3 м, в которую можно зайти; разрез геологического месторождения — местные сланцы, где можно поискать ископаемые возрастом 380 млн. лет и оставить находку себе; боа-констриктор длиной 2,5 м по прозвищу Спот и столько еще аттракционов, опытов, компьютеров, что глаза разбегаются.
Левин и Левайн все еще работают там волонтерами полный рабочий день. Учат сограждан, готовят ученых следующего поколения. Фонд DeWitt Wallace-Reader's Digest финансирует их мечту помочь детям, которые без такой поддержки лишились бы природного человеческого права на научное знание. По общенациональной программе фонда Youth-ALIVE подростки Итаки получают не только научное образование, но и психологические консультации и профессиональную подготовку.
Левин и Левайн действовали в убеждении, что наука принадлежит всем. Город признал их правоту, и все вместе жители Итаки сумели воплотить мечту. В первый же год Центр посетило 55 000 человек из всех 50 штатов и еще из 60 стран. Неплохо для маленького городка! Пример Итаки побуждает задуматься: чего мы могли бы достичь, если бы трудились вместе ради лучшего будущего наших детей.
Глава 21. ПУТЬ К СВОБОДЕ
[127]
Не будем верить толпе, утверждающей, будто образование подобает лишь свободным, но поверим философам, которые говорят, что лишь образованные свободны.
Эпиктет, римский философ и раб-вольноотпущенник. Беседы
Фредерик Бейли был рабом. Он рос в Мериленде в 1820-х гг. без отца и без матери («Обычное дело, — писал он впоследствии, — отнимать детей у матери… еще до того, как младенцу исполнится год».) Один из миллионов маленьких рабов, безо всякой надежды на достойную человеческую жизнь.
То, что Бейли видел и пережил в детстве, более поздние счастливые годы не могли изгладить из памяти: «Часто на рассвете меня будили душераздирающие вопли моей родной тети, которую, привязав к шесту, хлестали по обнаженной спине, пока она вся не покрывалась кровью… С рассвета и до заката надзиратель бранился, бушевал, раздавал направо и налево удары рабам, трудившимся в поле… Ему эта жестокость, видимо, доставляла удовольствие».
Повсюду—на плантации и в церкви, в судах и казенных зданиях в рабов вбивалась основная идея: они от природы ниже белых, Бог предназначил им эту жалкую долю. Многочисленные отрывки из Библии цитировались в оправдание рабства. И таким образом поддерживалось установление, омерзительная природа которого порой не могла укрыться даже от тех, кто жил за его счет.
Самое разоблачительное: закон требовал держать рабов в невежестве. На Юге перед Гражданской войной белый, который вздумал бы учить раба читать, подлежал суровому наказанию. «Чтобы раб был доволен своим положением, ему не следует задумываться, — писал впоследствии Бейли. — Его разум и этическое чувство должны дремать, свет разума желательно вовсе погасить в нем». По этой причине рабовладельцы старались контролировать, что рабы слышат и видят, о чем думают. При несправедливом социальном устройстве грамотность и зачатки критического мышления — уже угроза.
Представьте себе Фредерика Бейли в 1828 г. — десятилетнего негритенка, раба, существо совершенно бесправное, давно оторванное от матери. Его вновь продают, словно теленка или пони, разлучая с какими-то еще остававшимися у него родственниками, и он попадает в незнакомый ему город Балтимор, в чужой дом, где ему предстоит быть слугой. Никаких перспектив, никакой надежды.
Бейли оказался в доме капитана Хью Олди и его супруги Софии. С плантации он попал в город, от полевых трудов — к трудам домашним. Здесь он каждый день видел перед собой буквы, книги, людей, умевших и любивших читать. Ему открылась «тайна чтения», как он это назвал: связь между буквами на странице и движением губ читающего, совпадение этих черных значков и звуков. Мальчик втайне заглядывал в орфографический словарь своего юного хозяина Томми Олди. Заучил буквы, пытался понять, какой звук обозначает каждая из них. Наконец, он отважился обратиться к хозяйке с просьбой научить его читать. София, удивленная сообразительностью чернокожего мальчика, согласилась. Возможно, она не знала о запрете учить рабов.
Фредерик разбирал слова из трех и даже четырех букв, когда об этой затее узнал капитан Олди. Он немедленно велел жене прекратить занятия. Не стесняясь присутствия мальчика, он заявил:
Ниггеру следует уметь одно — повиноваться хозяину, делать, что велят. Учеба испортит даже лучшего на свете ниггера. Стоит тебе научить этого мальчишку читать, и мы уже не сможем держать его в доме. Он никогда не сможет быть рабом.
Капитан поучал свою жену, словно Фредерика Бейли в комнате и не было или он был неодушевленным предметом.
Но тем самым мистер Олди выдал рабу величайший секрет: «Я понял… на чем держится власть белого человека над черным. С той минуты я знал путь, ведущий от рабства к свободе».
