Увлеченная рассказом Танеева, который, потеряв голову от понравившейся ему девицы, посвящал ее в самые сокровенные дворцовые тайны, Лара и не заметила, как оказалась в небольшом, уставленном многочисленными скульптурами зале, который больше походил на музей, чем на жилое помещение, в котором в окружении гостей восседала на резном кресле Анна Александровна. Она что-то рассказывала пожилому человеку, склонившемуся над ней.
Заметив Лару, Вырубова встала и, поманив девушку под сень мраморной копии скульптуры Давида, огорченно сказала:
– К сожалению, я ничем не могу вас обрадовать.
«Слава богу, – удовлетворенно подумала Лара, – кажется, я не пришлась ко двору…»
– Вы не отчаивайтесь, ко двору не пришлись и остальные ваши соперницы, – словно читая ее мысли, сказала Вырубова.
На явно недоуменный взгляд Лары Анна Александровна, грустно покачав головой, сказала:
– Вам, девушки, просто не повезло. Война спутала все карты. Император Николай Александрович распорядился сократить штат придворных и слуг, чтобы направить высвободившиеся средства на формирование госпиталей. Ее величество Александра Федоровна с сегодняшнего дня намерена заняться обустройством госпиталей, формированием отрядов санитарных поездов ее имени в Петрограде и Москве. Вот братец мой лучше знает, – перевела она стрелки на Танеева.
– В самом деле государыня распорядилась организовать в Царском Селе эвакуационный пункт, в который будет входить около сотни лазаретов, непосредственно в самом Царском Селе, а также в Павловске, Петергофе, Луге, Саблине и других местах, – с жаром начал свой рассказ царедворец. – Для обслуживания этих лазаретов сформируется около 10 санитарных поездов ее имени и имени детей. А впрочем, императрица сама вам об этом скажет во время завтрака, – добавил он, приглашая дам в Малую библиотеку.
Большой стол для двадцати персон был уже почти полностью накрыт. Лара, привыкшая к простой и неприхотливой сервировке, бытующей в институте, с трудом сдержала восклицание при виде стола, где на белоснежной льняной скатерти, уставленной богатым сервизом с императорскими орлами, фамильным серебром, золотыми подтарельниками и настольными канделябрами, благоухали пышные букеты самых разнообразных цветов. Все это представляло собой своеобразное произведение искусства.
От внимания Лары не ускользнуло и то, что сервировка стола была довольно плотной, что требовало от присутствующих определенного искусства «маневрирования» среди многочисленных столовых предметов. Конечно, дома и в институте ее обучали навыкам поведения за столом, пользования различными ножами и вилками. Но как это обычно бывает, от волнения все перемешалось в голове, и спроси ее, какой вилкой надо есть салат, а какой устриц, она сразу бы и не ответила, хотя на экзаменах по этикету всегда показывала отличные результаты.
«Ладно, – успокаивала она себя, – подсмотрю, чем пользуется императрица. Авось не оконфужусь».
В Малую гостиную начали прибывать гости, приглашенные императрицей.
Танеев, стоя рядом с Ларой, вполголоса называл ей знакомые и мало знакомые имена и фамилии людей, входящих в библиотеку. Вскоре тихонько, мышками прошмыгнули к столу и однокурсницы-смолянки. Увидев Лару в блестящем окружении красавца царедворца и любимицы царицы, Вырубовой, они издали грациозно склонили в полупоклоне свои головки, но подойти не решились.
– Дамы и господа, – выступил вперед церемониймейстер Танеев, – прошу тишины. Сейчас каждому из вас я укажу место за столом императрицы. – И он, то и дело сверяясь со списком, быстро рассадил гостей. Остались незанятыми только несколько стульев и кресло, стоящее во главе стола. К удивлению Лары, ее место оказалось рядом с местом Анны Александровны, которая по праву лучшей подруги императрицы заняла стул рядом с креслом хозяйки.
Вскоре двери в библиотеку распахнулись, и Танеев торжественно объявил:
– Ее величество государыня.
И комната сразу же наполнилась шуршанием многочисленных юбок и стуком каблучков. Императрица в белом, простого покроя платье с серебряными застежками вошла в комнату и, окинув приветливым взглядом гостей, величественно прошла к своему креслу. Вслед за ней вошли великие княжны и без суеты, грациозно заняли свои места по левую руку от матери.
Напротив Лары оказалась великая княжна Ольга, бледнолицая красавица в простеньком, но элегантном платье, украшенном, так же, как и у Лары, брошью. Крупные изумруды искрились и переливались от яркого света электрических канделябров, создавая вокруг княжны загадочный ореол. Неизвестно почему, но Ольга, в отличие от своих радостно улыбающихся гостям сестер, была необычно грустна. И за все время торжественного завтрака она так и не улыбнулась. Позже, перед тем как покинуть гостеприимный Александровский дворец, Лара спросила Анну Александровну об Ольге, и Вырубова, уведя девушку подальше от людских взглядов, сказала по секрету:
– А вы не слышали разве о распространяемых кем-то в Петербурге слухах, якобы связанных с именем великой княжны Ольги?
– Нет, мадам. Я стараюсь не пользоваться слухами.
– Вы правильно поступаете, милочка. Вот уже несколько дней в великосветских салонах все кому не лень треплют имя великой княжны, которую какой-то репортер якобы не раз видел на приемах, происходящих в квартире Григория Ефимовича. Чтобы установить истину, полицейские чины задержали в квартире Распутина женщину, которая как две капли воды была похожа на Ольгу, даже шубка на ней была такая же, какую носила княжна. Оказалось, что это была всего-навсего падшая женщина, зарабатывающая на пропитание своим грешным телом. Проститутку эту полицейские отпустили, а молва о фривольном поведении княжны Ольги до сих пор продолжает гулять по Петербургу…
– Но отчего же не дать в газеты опровержение? – искренне удивилась Лара.
– Это в европейских странах дают опровержение. А Россия была и остается варварской страной, – с сожалением промолвила Вырубова, – потому и промолчали. Авось так быстрее забудется…
После того как все, хозяева и гости, расселись на позолоченных белых неоклассических стульях, к своим обязанностям приступили официанты. Одетые в богато расшитые ливреи, они смотрелись как роскошное дополнение к богатому и разнообразному столу. Приятно было наблюдать, с какой ловкостью и умением они лавировали между столом и кухней, не забывая подавать смены блюд по раз и навсегда заведенной традиции, сначала императорской фамилии, а уже затем всем остальным.
Лара заметила про себя, что императрице подавали в основном вегетарианские и диетические блюда. Для остальных были поданы: закуска, солянка стерляжья, расстегаи, миньон по-бордосски, глухарь холодный, подлива кумберленд, фрукты по-английски и обязательный кофе.
Лара, не глядя на других гостей, которые успевали и говорить между собой, и с удовольствием поедать аппетитные и прекрасно оформленные блюда, ела очень мало. Она лишь только попробовала каждое из них, чтобы составить себе представление о царском завтраке. Самым удивительным для нее, не лишенной слуха, было музыкальное сопровождение трапезы. Приятная музыка ласкала слух и ублажала души. Сначала прозвучало вступление к опере «Наполеон и Репнин при Аустерлице» Армсгеймера, потом – вальс Штрауса «В наших краях», «Фантазия» из мотивов балета «Лебединое озеро» Чайковского, а в заключение – «В горах» Грига.
