— Мальчики, а вы теперь людьми будете? — щелкая по кодовому замку кончиками пальцев, спросила она.
— В каком виде пришел в этот мир, в таком и останешься, — тихо ответил Муно, оглядываясь по сторонам. — Хотя… Хан, ты чувствуешь?
— Да.
— О чем вы? — Данка открыла дверь и оглянулась.
— Дома поговорим.
Хан первым шагнул в подъезд, принюхиваясь и насторожено сверкая глазами. Муно галантно придержал перед Данкой дверь, пропуская ее вперед, и захлопнул ее перед носом у кота. Данка укоризненно посмотрела на ворона и отперла дверь изнутри, нажав на красную кнопочку замка.
— Прости, я про тебе забыл.
Кот промолчал, неслышно поднимаясь по ступеням и прижимаясь к стене.
Лифт произвел на гостей неизгладимое впечатление. Данка едва сдерживала смех, глядя на сосредоточенное лицо Хана, с нескрываемым восторгом рассматривающего вдавленные в панель сенсорные кнопки. Кот дрожал от страха, и только Муно вел себя так, словно каждый день ездил в лифтах. Хотя кто его знает, может, и ездил?
Когда они гурьбой вывалили из лифта, дверь квартиры напротив открылась, и на пороге появилась тетя Сима в теплом цветастом халате и с мокрым полотенцем на голове. Знакомая ухмылка, любопытный взгляд и все тот же халат. Данка даже умилилась. Хоть что-то неизменно в этом мире
— Даночка! А я все слушаю, что за шлимазл тут топочет, не дает моей головной боли уснуть? А где Ромочка? Он таки сделал тебе предложение?
— Поздно уже делать предложения, — буркнула под нос Данка и шмыгнула в квартиру.
— Даночка, милая, запомни слова тети Симы: жениться и повеситься никогда не поздно!
Муно закрыл дверь и тихонько рассмеялся.
— Кота забыли.
— О, точно! А я думаю, чего-то не хватает…
Ворон приоткрыл дверь, и обиженный кот проскользнул в полутемный коридор.
— Вы специально, — тихо проговорил он.
— Ну что ты, нет конечно, — ворон засунул руки в карманы черных брюк и, посматривая по сторонам, направился на обход квартиры. — Тесновато у тебя здесь, Дана Игоревна Елагина. Тесновато.
— Откуда ты знаешь мое полное имя?
Данка распахнула дверцу холодильника, мучительно соображая, чем ей кормить двух здоровых мужиков и двух котов? На полке сиротливо лежали: заветренный кусок сыра, три яйца и четверть пачки масла. В морозилке — традиционная пачка пельменей и замороженный овощи. Негусто.
— Прочел на квитанции за квартиру, — изящно пожал плечами ворон. — Ну, это не страшно. Думаю, мы с Ханом сможем слегка увеличить пространство. Коль на это будет твоя воля, конечно, госпожа моя.
— Ага. Делайте что хотите. Я пока в магазин сбегаю. Тут за углом есть ночник.
Данка полезла на верхнюю полку кухонного шкафчика, где в банке из-под кофе хранились сбережения на черный день. Не так много, как хотелось бы, но на первое время хватит. А потом заработает. Где-то еще был телефон…
— Хан, глянь, у дивана на столике должен лежать телефон, — крикнула она из кухни в комнату, пересчитывая наличные. — Поставь его на зарядку, а я скоро вернусь! Ведите себя прилично! Кофе на верхней полке, вода в кране!
Она выскочила в коридор и чуть не упала, споткнувшись о сидящего на полу кота.
— Ты почему на полу сидишь? Иди в комнату к остальным.
— Можно я здесь останусь? — парень прижал к груди коленки и забился в угол. — Я их боюсь.
— Да ничего они тебе не сделают! Хан, не обижайте третьего! — с этими словами она выскочила за дверь, не дожидаясь лифта сбежала по лестнице, радуясь, что наконец дома, и прикидывая в уме, что приготовить на ужин.
Вернулась Данка через полчаса с тремя полными пакетами, еле дотащила. Тело покалывало, словно она в крапиву влезла — аллергия, что ли? Открыла дверь, не разуваясь затащила пакеты на кухню.
— Я дома!
Как-то ее голос прозвучал странно, будто в пещере покричала. Данка, сняла с пояса кинжал с которым теперь не расставалась, и осторожно открыла дверь в комнату.
— Твою мать… — только и смогла прошептать она, ошарашенная тем, что увидела. — Это… это настоящее?
— Конечно, госпожа моя, — Муно, в черном шелковом халате и черных тапочках на босу ногу, плавно поднялся с мягкого дивана и отложил в сторону журнал. — Немного побаловались с пространством. С твоего разрешения, если ты забыла.
— Побаловались с пространством?
Данка нерешительно переступила порог огромной круглой гостиной, обставленной с роскошью восточных земель. Из нее вели четыре двери.
— Но как вам удалось?
— Твоя комната.
Муно легонько толкнул одну из дверей, и Данка с восторгом увидела очаровательную спальню в вишневых тонах, с темной деревянной мебелью и большой мягкой кроватью. Комната ворона была выдержана в темно-фиолетовых цветах, а комната Хана поражала минимализмом.
— А здесь у нас… — Муно с легкой улыбкой открыл последнюю, четвертую дверь.
— Обалдеть! — Данка восторженно пискнула.
Посреди большой комнаты, облицованной светлой мраморной плиткой, стояла огромная белоснежная ванна на изогнутых бронзовых ножках. В настоящий момент она была занята довольным Ханом, чье лицо едва виднелось за пеной. Зеркала, душевая кабина, фарфоровый унитаз, позолота на кранах, мягкий свет…
— Точно такая ванная у арабского шейха, я в твоем журнале увидел картинку и мы воплотили ее в реальность. — Муно закрыл дверь. — Ты довольна?
— Здорово! А как… ну, соседи?
— Пространственная магия, — махнул рукой ворон. — Это несложно, когда знаешь, как с ней работать, и когда есть мощный источник магии.
— Кстати, — Данка оглянулась в поисках котенка и увидела его спящим на диване. — Где вы взяли этот источник?
— Пожертвовали ради этого презренным, — просто ответил Муно и направился на кухню. — Кухню и коридор решили не трогать: если вдруг к тебе в гости заглянет любопытная соседка, будет достаточно прикрыть дверь в холл.
Данка постояла мгновение, переваривая услышанное, а потом до нее дошло, кем именно пожертвовали эти двое.
— Вы его убили? — в ужасе закричала она, понимая, что за зуд испытывала полчаса назад.
— Нет конечно, — раздался приглушенный расстоянием голос. — Немного осушили. Через неделю восстановится. Может быть…
— Где он?
— Без понятия.
Данка бросилась в коридор, но там никого не было, старая уборная тоже была пустой, она пробежала по комнате, заглядывая за диваны, и наконец нашла кота… То, что от него осталось. Худое изможденное тело скрутилось за одним из диванов в позе зародыша. Он был жив, но взгляд потух, а кожа приобрела серый оттенок. Данка в отчаянии опустилась на колени.
