– Ничего себе птичка! – заворчал синий пес.
«До чего жаль, что летучий ковер сбежал от нас! – с горечью подумала Пегги Сью. – Будь он по-прежнему при нас, не возникало бы и подобных проблем».
– А внутри маяка кто-нибудь есть? – спросил Наксос.
Во взгляде Ариуса появилась какая-то неуверенность.
– Никому не известно, – пробормотал мальчик. – Потому что ни один из тех, кто попадал внутрь, не вернулся назад. Поговаривают, что там живет свирепый огр, который охраняет волшебный свет и пожирает всех, кто осмеливается сунуться в башню. Но, может быть, это просто легенда, я не знаю… Во всяком случае, не советую вам пытаться пробраться в маяк.
– А разве у нас есть выбор, раз твои соотечественники отказываются впустить нас в свои подземные убежища? – возразила Пегги Сью, которую уже начали раздражать бесконечные советы Ариуса, изрекаемые тоном самоуверенного превосходства.
– Должен же кто-нибудь навести порядок в здешнем хаосе, – вмешался синий пес. – А это как раз наша специальность.
Несколько обиженный Ариус проводил их ко входу в сад, где какие-то крупные птицы перекрикивались громкими скрипучими голосами. Они квохтали и кудахтали, перебивая друг друга и в итоге поднимая страшный шум, от которого уже через минуту начинала трещать голова.
– Вот как раз пирофениксы, – сообщил Ариус. – Договаривайтесь с ними сами. Что касается меня, то моя совесть чиста: я вас предупредил. То, что вы задумали, трудно и очень опасно. По правде говоря, у вас почти нет шансов вернуться оттуда живыми. А жаль, мы могли бы стать друзьями.
С этими словами мальчик развернулся и ушел, не дожидаясь отклика.
Пегги Сью толкнула калитку и вошла в палисадник, где пышно цвели большие голубые и желтые цветы. Здесь находилось с десяток птиц, рассевшихся на нижних ветках раскидистого дерева, запятнанного кляксами засохшего помета. На первый взгляд по хищному профилю и широким крыльям их можно было принять за орлов, но Пегги отметила, что оперение пирофениксов играет более яркими красками, от розового до темно-багрового цвета. Птицы о чем-то яростно спорили, хихикали, потешались друг над другом, бросали друг другу самые глупые и бессмысленные вызовы – например, кто может летать выше всех, дольше всех…
– Наверное, те, что краснее остальных, должны скоро воспламениться? – прошептал Наксос.
– Точно, – подтвердил пес, – цвет становится более насыщенным по мере нарастания возбуждения птицы. Проблема в том, что «розовые» еще недостаточно отчаянные, чтобы пускаться в опасные приключения, а «красные»… что ж, их судьба нам известна. Не приближайтесь к ним, если не хотите случайно сгореть.
– Извините! – крикнула Пегги, прочистив горло. – Извините! Мы хотели бы долететь до маяка. Наша идея может заинтересовать кого-нибудь из вас?
Птицы перестали трещать и дружно повернулись к подросткам.
– Что? Что? Что? – прокаркал самый крупный пирофеникс, пока ярко-розового цвета. – Еще одни сумасшедшие, которым не терпится попасть в башню… Нет уж, спасибо, меня это совсем не привлекает. Да и тут нет никакого достойного вызова.
В стае тут же вспыхнула громкая ссора. Как поняла Пегги Сью, «розовые» энергично отказывались от подобного предложения, а «красные» необычайно воодушевились и даже подпрыгивали от волнения, готовые немедленно согласиться.
– Я согласен! – выкрикнул один из них, оперение которого уже приобрело цвет спелого томата. – Я готов, я готов… Ну что, полетели?
Он говорил слегка гнусавым голосом попугая, причем тараторил с такой скоростью, что ребятам с трудом удавалось разобрать его слова.
– Простите меня, – пролепетала Пегги, – но вы уж слишком красный. Разве вам не угрожает опасность воспламениться прямо в воздухе?
– Да, да, конечно! – с энтузиазмом отозвалась птица. – Но это-то как раз и забавно. Я рожден не для того, чтобы сидеть тут курицей на птичьем дворе, как те трусы, которые застряли в презренном розовом состоянии! Нет, я хочу погибнуть так, чтобы моя смерть стала настоящим фейерверком… взрывом разноцветного пламени… Такова судьба истинного пирофеникса. Прекрасная смерть – что может быть почетнее! Я не хочу становиться старой линялой курицей. Я предпочитаю прожить короткую жизнь, но окончить ее достойно!
«Занятная философия, – мысленно проворчал синий пес. – Пернатые твари напоминают мне неистовых фанатиков».
Девочка колебалась. Набравшись смелости, она протянула руку и коснулась крыла птицы. Оно показалось ей горячим… слишком горячим.
– Меня зовут Пирокс, – представилась птица. – Я здесь единственный, кто способен доставить вас на вершину маяка. Не рассчитывайте на моих сородичей – они просто мокрые курицы. Слава их не прельщает, каждый хочет дотянуть до старости и ни за что не станет рисковать.
– О каком риске вы говорите? – вмешался Наксос.
– Нет никаких гарантий, что один из нас сможет взлететь так высоко, таща на буксире пассажиров, – пояснил Пирокс. – Такой полет – настоящее испытание, и для него нужны крепкие крылья. К тому же бывает, что огр, обитающий в башне, начинает осыпать нас стрелами. Он не любит, когда кто-то приближается к башне, и еще меньше – когда в нее пытаются проникнуть. Огр боится, что мы вызовем пожар, поэтому нам приходится постоянно лавировать, уворачиваясь от выстрелов… Но именно такие приключения будоражат дух и горячат кровь… Беда в том, что мы загораемся, когда слишком возбуждаемся, – вас должны были предупредить… Это создает определенные трудности для тех, кого мы несем на себе. Они или сгорают вместе с нами, или падают на землю и разбиваются о камни у подножия башни.
Пирокс подскакивал от нетерпения и тараторил все быстрее и быстрее. Пегги Сью хотелось посоветовать ему успокоиться. Она даже отступила на шаг, опасаясь, что он вот-вот превратится в огненный шар. И с надеждой поглядела на других птиц, щеголявших розовым оперением. Но те пренебрежительно отвернулись.
– Они нам не помогут, – вздохнул синий пес. – В том-то и проблема: птицы, еще сохранившие холодный рассудок, не имеют желания ввязываться в рискованные приключения, а те, кто охотно берется за трудное задание, как раз с большой вероятностью загорятся, поднявшись в небо.
– Вот зараза! – разозлился Наксос. – Похоже, наша затея не удалась.
Пирокс встряхнулся, распространив вокруг себя волну жара. Пегги Сью почудилось, будто кто-то на мгновение открыл дверцу печи, чтобы поглядеть, как подрумянивается пирог.
– Повторяю: ваш вызов мне понравился, – снова заговорила птица. – Я готов его принять. До чего прекрасно будет вспыхнуть пламенем на самой вершине башни… Тогда все смогут полюбоваться мною, все взгляды будут устремлены на меня одного…
– Мне очень жаль охлаждать ваш энтузиазм, – перебила его девочка. – Но было бы очень мило с вашей стороны подождать с воспламенением до тех пор, пока вы не высадите нас на маяке. Такое возможно?
– Я постараюсь, – заверил ее пирофеникс. – Будем надеяться, я не слишком воодушевлюсь, пока мы будем подниматься, иначе ничего не могу обещать.
