Но вот некоторые средневековые традиции, богословски не обоснованные, затрудняют мирянам понимать, что они вместе с духовенством участвуют в совершении литургии, а не лишь присутствуют на ней и молятся только о своих личных нуждах.
Многое в нашем богослужении, как раз наиболее ясно выражающее его смысл, завуалировано от молящихся. Священнические молитвы, в которых раскрывается вся суть литургии, стали тайными. Миряне слышат только концовки этих молитв, сами по себе иногда бессмысленные, как например «поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще». Евхаристический канон, главная часть литургии, если служит священник, совершается с закрытыми царскими вратами, а если служит архиерей или очень заслуженный протоиерей, – то с открытыми. Ведь мы верим, что евхаристию совершает сам Христос. Неужели степень Его участия зависит от чина и наград священнослужителя, через которого Он Сам совершает таинство?
В подготовке к предстоящему судьбоносному Поместному Собору Русской Церкви 1917-18 гг. в отзывах епархиальных архиереев по вопросу о богослужебных реформах читаем мнение архиепископа Северо-Американского Тихона (Белавина), впоследствии Патриарха Московского и всея Руси (причисленного к лику святых):
«Не лишне, кажется, ввести некоторые изменения и в самые богослужебные чины, например, сократить часто повторяемые ектении, читать гласно некоторые тайные молитвы. Может зайти также речь о постах.…»
[138].
Верующие миряне, народ Божий, призваны участвовать в богослужении, а не только присутствовать на нем, созерцать, творить личную молитву. По этому поводу пишет епископ Серафим Полоцкий:
«Не совсем безосновательными поэтому, если и не вполне справедливыми, являются заявления некоторых христиан, склоняющихся к штунде и другим сектам, что им в православной церкви «нечего делать» и «скучно». Такого христианина более приманивают к себе собрания различных наших сектантов, на которых все поют общие и всем понятные гимны, причём каждый чувствует, что он сам непосредственно и со всеми вместе участвует в общей молитве»
[139].
Это наблюдение вековой давности актуально и теперь! А как объяснить новоприходящим в Церковь бытовавшую, да ещё и теперь далеко не изжитую, практику редкого причащения? Ведь из всего содержания и смысла Божественной Литургии и подлинной церковной Традиции следует, что Евхаристия совершается для того, чтобы все верующие миряне вместе со своим духовенством, по завету Господа, участвовали в Божественной Трапезе Царства Небесного здесь, на земле.
«Нас же всех, от единого хлеба и чаши приобщающихся, – соедини друг ко другу во единого духа причастие.…» (Литургия Василия Великого).
«…и сподоби державною Твоею рукою преподати нам Пречистое Тело Твоё и Честную Кровь, и нами – всем людям» (Литургия Иоанна Златоуста и Василия Великого).
«. в чем нуждаемся мы больше всего – в возврате к этому преданию, к восстановлению его подлинной перспективы и сущности»
[140].
Как можно было говорить новоприходящим в Церковь, что в Пасхальную ночь не надо причащаться, что это люди делают из-за своего нерадения, не найдя времени «исполнить свой долг» в течение Великого Поста, когда как раз перед началом Пасхальной литургии они слышат слово свт. Иоанна Златоуста:
«Постившиеся и непостившиеся возвеселитеся днесь. Трапеза исполнена, насладитеся вси. Телец упитанный, никтоже да изыдет алчай: вси насладитеся пира веры, вси воспримите богатство благости».
Жаль, что эти слова Златоуста воспринимаются многими православными как приглашение к обильным традиционным розговенам, а не к причастию Святых Тайн.
Или совершение Литургии Преждеосвященных Даров утром, при весьма малом количестве причастников. Ведь по уставу эта особая служба предназначена на вечернее время будних дней Великого поста, в которые положен строгий пост, и Божественная Литургия – радостный пир Царства – не совершается. Для укрепления же постящихся верующих в конце вечерни в среду и пятницу преподаются Святые Дары, освящённые в предыдущее воскресенье и хранимые на престоле для этих служб.
В Православной Церкви в Америке эта вечерняя Литургия стала привлекать много людей. Принимая во внимание, что большинство прихожан весь день работают и живут далеко от храмов, Архиерейский Синод ПЦА дозволил желающим вечером приобщиться Святых Тайн иметь лёгкий завтрак около полудня.
Люди, живущие на исконно православных землях, часто склонны не отличать Традицию с большой буквы от традиции с малой, т. е. от традиции местного происхождения, меняющейся и относительной по существу. Они воспринимают веру как привычку, как часть быта, их окружающего, не пытаясь по-настоящему понять её. То же отношение к вере превалирует и среди эмигрантов из традиционно верующих семей, слепо стремящихся сохранить прошлое. Но вот у новообращаемых людей уже другое отношение. Они не могут воспринимать веру лишь как быт и традиционные обычаи.
Ещё в позапрошлом веке великий русский миссионер святитель Иннокентий (Вениаминов) дал такие советы миссионерам:
Язык богослужения должен быть понятен тем, для кого оно совершается.
Богослужение должно совершаться благолепно, ясно и вразумительно (так, например, он осуждал часто случающееся чрезмерное повышение голоса при чтении Апостола и Евангелия).
Проповедь – поучение, разъясняющее Слово Божие, основы веры и жизни и богослужения, – никогда не должна опускаться, а должна произноситься при всех случаях.
Духовно-воспитательная работа с детьми должна проводиться неукоснительно.
Евхаристия должна быть в центре церковной жизни и доступной всем верующим.
Но вот богослужения наши, созданные по строгому монастырскому уставу много веков назад для людей, избравших особый иноческий путь, не соответствуют современным условиям жизни и менталитету людей, живущих в теперешнем мире.
Новая ситуация заставила пересмотреть некоторые установившиеся подходы и стараться вернуться к Традиции с большой буквы, подлинному Церковному Преданию, делать богослужение более понятным и действенным и раскрывать Божественную Литургию – Евхаристию – как совершение всей Церкви, как её центр и основание. И, повторяем, длинноты, повторения, многословие (в соответствии с древней литературной эстетикой) и, в то же самое время, тайное чтение ключевых молитв Евхаристического канона, когда слышны лишь начала и концы молитв, да ещё при закрытых царских вратах, затемняют смысл богослужения и не помогают мирянам разумно в нем участвовать.
