Информация об АНБ появилась во время предварительных слушаний по делу, когда слово было предоставлено заместителю директора Агентства Лоренсу Ширму. Он описал меры предосторожности, предпринимаемые в его организации:
«Все здания окружены двойным забором из колючей проволоки, который круглосуточно патрулируется. Кроме этого, патрулируется большая часть внутренней территории. Люди, работающие в Агентстве, проходят очень серьезную проверку. Мы тщательно изучаем их происхождение. Секретные документы, находящиеся на территории Агентства, постоянно находятся в надежных местах. Мы выделяем три типа территорий. На одной из них не может находиться ни один документ, если только он не лежит в сейфе с кодовым замком. Такие площади также патрулируются.
На определенных больших площадях, где сейфов недостаточно, документы могут храниться либо в обычных шкафах, либо в запирающихся, а иногда и в столах, но такие помещения, когда в них никто не работает, обычно находятся под вооруженной охраной.
Те члены персонала, которые могут вывозить секретные документы из Агентства с целью передачи их другому агентству, получают специальные пропуска и владеют этими документами строго определенное время. Однако, если они едут куда-либо с документами на личной машине, они должны ехать с еще одним служащим Агентства. Им не разрешается совершать поездки по одному.
Документы обычно перевозятся в закрытых кейсах и в конце встречи должны помещаться на хранение либо в другом агентстве, либо в нашем здании. Человек, работавший с ними, не может забрать их домой».
Говоря о понимании требований безопасности персоналом, Ширм сказал, что «при поступлении на работу он проходит специальную подготовку. Кроме того, персонал, занимающийся вопросами безопасности, регулярно проводит проверки среди служащих, и все они через определенный промежуток времени подписывают документ, подтверждающий, что они знают требования надлежащих статей контракта».
Несмотря на такое обилие предосторожностей, офицеры службы безопасности узнали, что ни один сейф с кодовым замком не может помешать человеку. Мнимый шпион Петерсен — пример человека, проигравшего сложную борьбу с требованиями безопасности.
Петерсен — высокий, близорукий мужчина с болезненным цветом лица. Он родился в 1914 году в Новом Орлеане, учился в университете Сент-Луиса, в котором и получил степень магистра естественных наук. Некоторое время он преподавал в университете в Лойоле, затем получил место преподавателя физики в одном из колледжей Нового Орлеана. У него было плохое здоровье — он плохо слышал, а в 1938 году заболел туберкулезом, поэтому согласился на работу, до которой ему было ближе добираться.
В 1940 году он получил осторожное письмо от полковника Айкена, возглавлявшего одно из подразделений разведки армии США. Письмо предлагало ему бесплатный курс криптографии и говорило о возможности получения работы. Петерсен начал изучать этот курс и с удивлением заметил, что уроки различались по сложности. Проведя год за решением задач, которые он еженедельно получал с почтой, в июле 1940 года Петерсен начал работать в шифровальном отделе армии.
Во время войны он подружился с полковником Дж. А. Веркюлем, занимавшимся связями вооруженных сил США и Голландии. Они вместе работали над проблемами шифровки информации. После войны полковник Веркюль вернулся домой, но у Петерсена остались связи с другими голландцами. Он начал работать в АНБ сразу после его основания в 1947 году. Сенатор Юджин Маккарти, который работал с ним в эти годы, говорил, что «репутация Петерсена была очень высокой. Его считали одним из лучших людей, работавших в Агентстве».
Один из сослуживцев отмечал, что, «несмотря на все сложности, Петерсен выполнял задания, которые требовали всестороннего внимания, и оправдывал доверие, оказанное ему. Он прекрасный техник и выдающийся учитель».
Петерсен был одним из разработчиков обучающей программы. Он разрабатывал и проводил уроки, к моменту ареста читал двадцать два часа лекций в неделю, не считая постоянной работы в области криптографии.
Сам Петерсен говорит, что работа «была иногда слишком сложной». Его единственным увлечением был любительский театр в Арлингтон-холле. И он активно участвовал в его жизни. Но главным интересом оставалось Агентство, его работа и развитие.
В 1948 году Петерсен совершил любопытный поступок — отвез к себе домой сборник китайских коммерческих кодов, который использовался на курсах в АНБ. Он завернул сборник в газету и так пронес его мимо охраны. Этот сборник, позволявший зашифровать 10 тысяч иероглифов с помощью набора из четырех цифр, в то время продавался за 15 долларов. Рассказывая об этом на допросе, Петерсен сказал, что пользовался книгой для составления задач. В другой раз он принес домой секретные документы АН Б. Один из них содержал данные по шифровальной машине «Хагелин», которая использовалась с 1939 года. Другой документ был анализом переговоров коммунистов во время войны в Корее. Он был датирован 20 февраля 1951 года и назывался «Направление работы безопасности в Северной Корее».
С 1948 по 1952 год Петерсен встречался с Джакомо Штюдтом, офицером связи голландского посольства, и несколько раз передавал ему информацию. Он сообщил ему, что АН Б расшифровало код Голландии и наблюдает за переговорами посольства и правительства страны.
Денежный вопрос в этом случае не затрагивался. Петерсен действовал только из-за дружбы с голландцами. Примерно в это время он занялся тем, что иногда считают признаком душевного расстройства — начал писать письма редакторам. 29 августа 1950 года газета «Вашингтон пост» опубликовала одно из его писем, в котором он говорил, что «правительственные агентства сейчас обвиняются во всех грехах, за исключением предательства. Подрывается вера американцев в наше правительство. Чтобы восстановить эту веру, агентствам приходится жертвовать всеми, на кого падает хотя бы малейшая тень подозрения».
Может быть, именно это письмо привело к проверке Петерсена службой безопасности. Может быть, причиной этого был тот факт, что стало известно о пропаже некоторых документов, к которым он имел доступ. Может быть, к проверке привели его частые отсутствия на службе, из-за которых начальство поменяло его рейтинг на «удовлетворительный» вместо «выдающийся».
Какой бы ни была причина, 28 сентября 1954 года Петерсена вызвали из класса в здании АН Б, и он оказался перед двумя офицерами ФБР. Они дружелюбно поговорили с ним. В следующую субботу пришли к нему домой. Он был в гостиной, а его жена в спальне. Позднее он рассказывал: «Они толкнули меня в кресло, обыскали, чтобы убедиться, что у меня нет оружия, и надели на меня наручники». Они разрешили ему зайти к жене, которой он сказал, что уходит.
«На ночь?» — спросила она.
«Скорее всего», — ответил он и попросил собрать его туалетные принадлежности.
Петерсена доставили в суд Александрии и заперли там. Он вспоминал: «До этого мне пришлось ответить на многие вопросы, которые мне задавали агенты. Я представить себе не мог, что они искали». Он даже написал заявление, позволившее агентам обыскать его квартиру без санкции.
