Без сомнения, расцвету городов способствовало и развитие торговли, так как благодаря удачному расположению они контролировали торговые пути, протянувшиеся от Белиза к верховьям рек, впадающих в Мексиканский залив. По сути, Эль-Мирадор и другие города контролировали всю торговлю Юкатана. Главной статьей импорта в Эль-Мирадоре являлись обсидиан и вулканический туф. В обмен на них торговцы вывозили из города и окрестностей перо, шкуры животных, древесину и прочие товары.
Мы уже знаем, насколько сильно повлияла ольмекская цивилизация на рост и развитие майяских поселений, особенно на гватемальском высокогорье. Странным образом ольмеки исчезли к 100 г. до н. э., а майя достигли расцвета (по крайней мере, в горах). Главным высокогорным оплотом майя в поздний доклассический период стал город Наминальуйю (название его переводится как «холм смерти»). Он раскинулся в той же долине, где и нынешняя столица Гватемалы. Когда-то этот город занимал площадь 8 квадратных километров; после него сохранилось около 200 фундаментов. То есть по величине и значению Каминальуйю вполне соответствовал своему равнинному собрату Эль-Мирадору. Расположенный на перекрестке торговых путей из Мексиканского нагорья в Центральную Америку, он являлся в крупнейшим торговым центром своего времени. Однако жители этого славного города занимались не только торговлей: всего в 12 километрах от Каминальуйю находится месторождение Эль-Чайяль — главное хранилище запасов обсидиана в регионе. Кстати, частички этого минерала, обнаруженные в одной из мастерских в Эль-Мирадоре, подверглись экспертизе, которая показала, что обсидиан сюда привезен из карьеров Эль-Чайяля.
Под одним из обширных фундаментов в Каминальуйю археологи нашли два величественных надгробия, при одном взгляде на которые становилось ясно: они изготовлены для представителей знатного рода. Художественные изображения усопших правителей, как и сама традиция их увековечения на каменных стелах, пришли к майя от их соседей по пространству и времени — ольмеков.
Одним из значительнейших событий раннего доклассического периода в высокогорье стало распространение письменности, хотя справедливости ради стоит отметить, что изобрели ее в Месоамерике не майя. Нам мало известно о письменности ольмеков, но, несомненно, она имеет отношение к становлению письменности майя, тексты которых содержат примитивные элементы, характерные именно для ольмекского письма.
Приблизительно на рубеже 400 г. до н. э. на территории современных мексиканских штатов Веракрус и Чьяпас, а также в майяском высокогорье возникло несколько глифических систем. До сих пор они не поддаются дешифровке, и даже неизвестно, каким народам эти письменные системы принадлежат.
Уже к I в. н. э. во многих майяских поселениях южного высокогорья и тихоокеанского побережья появляются письмена, представляющие собой связанные тексты с обилием различных дат. Например, в Такалик-Абах ученые нашли стелы, украшенные, помимо человеческих фигур, письменами. Одна из надписей повествует о передаче власти от одного правителя к другому. Ученым удалось распознать данные, относящиеся к долгому счету — майяской календарной системе, что и позволило установить абсолютно точную дату сообщения — 126 г. до н. э. Подобная стела найдена в Эль-Бауле, расположенном в сотне километров к юго-востоку от Такалик-Абах.
Стела 1, Эль-Бауль
На стеле изображена фигура правителя, сжимающего в руке длинный предмет, похожий на скипетр. Часть иероглифов стерлась, однако дату, к которой относятся письмена, ученые установили -36 г. н. э. Что характерно, надпись сделана не на языке майя, а, вероятно, на одном из наречий языковой семьи мише-сокеан, распространенных в ту эпоху на побережье Мексиканского залива. Вполне возможно, на этих языках говорили ольмеки.
К началу нашей эры цивилизация майя в основном приобрела очертания, характерные для нее и в классический период, то есть в эпоху ее наивысшего расцвета. Однако что-то произошло с этой цивилизацией в 100–200 гг. н. э., что заставило Эль-Мирадор, процветающий город с населением несколько десятков тысяч человек, кануть в небытие. Совсем недавно археологи отыскали следы кровопролитного насилия, случившегося в самом центре города. Кто разбил стелы и монументы? Враги? В чем причина тотального исхода многотысячного населения, руководимого крепкой властью? Сегодня мы имеем возможность ознакомиться с версиями ученых-климатологов и почвоведов относительно исчезновения Эль-Мирадора. Главная из них — быстрое исчезновение окрестных лесов в результате стремительно разрастающегося города. Леса вырубались под сельхозугодья, для отопления, обжига глиняной посуды и огромного количества изделий из известняка, изготовляемых для облицовки дорог, тротуаров и зданий. Тотальная вырубка лесов совпала с глобальным потеплением, начавшимся приблизительно в 100 г. н. э. и длившимся около четырехсот лет. Летом окрестности Эль-Мирадора превращались в выжженную пустыню, а в период дождей ливни смывали плодородный слой почвы с полей и террас, лишая жителей возможности собрать хороший урожай. По всей видимости, нечто подобное произошло со всей империей майя в конце классического периода, когда лишенные растительности низины Юкатана превратились в одно сплошное болото. Условия существования городов, как и всей цивилизации майя, оказались под угрозой.
Современные ученые установили, что люди, покидавшие Эль-Мирадор, устремлялись на север, пополняя ряды жителей города Калакмуль. Именно этому городу вскоре предстояло подхватить от Эль-Мирадора эстафету «столицы» империи майя той эпохи. Более мелкие города в Петене, такие как Тикаль и Вашактун, похоже, убереглись от экологической и климатической катастрофы, разразившейся в конце позднего доклассического периода. В высокогорье события развивались по более драматическому сценарию. Города и селения обезлюдели, жители покидали эти места, и лишь некоторым оплотам цивилизации, таким как Каминальуйю, после кратковременного упадка удалось встать на путь развития. Еще одной причиной, повлиявшей на климат и судьбу древних майяских городов, стало длительное и мощное извержение вулкана Илопанго, находящегося на территории современного Сальвадора.
В III в. н. э. центр тяжести политической и экономической жизни майяского общества переместился на равнины Юкатана, в густые тропические леса, где вскоре засверкала всеми своими гранями блестящая цивилизация майя эпохи классического периода.
Любая цивилизация накануне своего расцвета испытывает подъем, а перед ним — подготовительную фазу, когда все элементы нарождающейся цивилизации собираются воедино и как бы «притираются» друг к другу. Естественно, все выдающиеся достижения майя не появились из ниоткуда; последние археологические открытия показали, насколько сложным и удивительным был процесс становления этой великой цивилизации. Отправной точкой здесь является 250 г. н. э., начало классического периода. Сами майя пишут, что именно в эту эпоху возникли их великие правящие династии, сопоставимые с династиями фараонов Древнего Египта либо великими императорскими династиями Древнего Китая.
