К л ю г е. Нет, это не решает вопроса. По-моему, самое раннее время для занятия линии Гагена будет… постойте, сегодня 26-е… примерно, через четыре недели, если без запаса, то, может быть, три или четыре недели, но это абсолютно самое раннее.
Г и т л е р. Ну, мы просто не можем ждать так долго. Мы должны высвободить некоторое количество войск до этого. Это бесполезно.
К л ю г е. Заукель не сможет прислать своих рабочих до этого.
Г и т л е р. Он должен. Вы посмотрите, как быстро умеют эвакуироваться русские.
К л ю г е. Но, мой фюрер, это огромное количество людей. Он забьет мне все мосты через Десну.
Г и т л е р. Да сколько же всего здесь людей?
К л ю г е. Несколько сотен тысяч.
Ц е й ц л е р. 250 тысяч, мне сказали.
Г и т л е р. Что такое 250 тысяч человек? Это вообще ничто.
К л ю г е. Мой фюрер, мне нужны войска для боев сейчас. Я не могу использовать их для всех других целей.
Г и т л е р. Наоборот, я бы немедленно собрал этих людей оттуда и поставил их работать на позиции здесь.
К л ю г е. Мы уже пытались делать это. Сейчас они все заняты уборкой урожая. Только что скосили рожь. У них и мысли нет, что бой приближается. Если мы соберем их для работы на позиции, они ночью убегут. Они бегут к фронту, чтобы убирать свою рожь. Все это представляет трудности. Ничего не было организовано.
Г и т л е р. Что собираются делать с собранной рожью? Ее сожгут?
К л ю г е. Конечно, мы должны. Вероятно, мы сожжем ее, но не знаю, будет ли у нас время. Нам придется как-то уничтожать ее. Особенно ценный скот, который у нас здесь есть, а там колоссальное количество партизан, с которыми еще не покончено. Наоборот, они снова дают себя чувствовать. Их неожиданно усилили огромным парашютным десантом, вот здесь. А потом еще были эти знаменитые взрывы на железной дороге в четырехстах местах.
Г и т л е р. Все это может быть совершенной правдой, но это не меняет того факта, что это должно быть сделано. Я думаю, что группа армий «Юг» находится в гораздо худшем положении. Посмотрите, какие у нее секторы. Одна из ее дивизий имеет фронт шириной в 45 километров.
К л ю г е. Но, мой фюрер, я не знаю, как сложилось впечатление, что у нас нет длинных секторов. Вот здесь, где была 56-я дивизия, у них было более 50 километров, и 34-я имела 48 километров. Тот расчет неправилен.
Г и т л е р. Это верно, вы действительно имели такие секторы, когда мы начали.
К л ю г е. В то время, когда мы начали…
Г и т л е р. В целом группа армий «Центр» имела совершенно другой тип сектора дивизии.
К л ю г е. Наши секторы стали уже из-за массовой атаки, но у нас все еще по 30 и более километров на каждую. Наш фронт уже разрежен до такой степени.
Г и т л е р. Это не сравнение.
К л ю г е. Вон там, в секторе 3-й танковой, тоже очень тонко.
Г и т л е р. Как здесь обстановка?
Ц е й ц л е р. Здесь они не атаковали. Последние донесения говорят, что они, по-видимому, вывели отсюда свой моторизованный корпус и заменили их гвардейским стрелковым корпусом. Возможно, они дают отдых этому корпусу, чтобы использовать его вот здесь. Меня немного тревожит это место, потому что они передислоцировали туда и воздушно-десантную армию. Я не знаю, что он планирует делать с этим. Их движение по железной дороге немного усилилось, так что у меня создалось впечатление, что они выводят войска по железной дороге. Или же они доставляют их сюда. Так что нам приходится следить за этим. У них, очевидно, были слишком тяжелые потери, так что они перестали пытаться делать это силами моторизованных частей. Они выходят отсюда. Я говорил с Манштейном об этом деле. Он сегодня снова звонил. Теперь, когда «Лейбштандарте» уезжает, он хочет пересмотреть вопрос, наступать ли вообще
[106]. Я думаю, что будет разумным подождать. Это маленькое дело можно не убирать, поскольку давление не слишком большое.
Г и т л е р. Как скоро может уехать «Лейбштандарте»?
Ц е й ц л е р. Первый состав уходит завтра вечером. Мы рассчитываем на 12 эшелонов в день. Через 4–5 дней 20 эшелонов. Вся передислокация, требующая 120 эшелонов, займет от 6–8 дней.
Г и т л е р. Только 120 эшелонов?
Ц е й ц л е р. Да.
Г и т л е р. Ну-ну, Цейцлер.
Ц е й ц л е р. Может быть, даже 130 эшелонов.
Г и т л е р. Боюсь, это будет 150 составов.
Ц е й ц л е р. Это не делает большой разницы.
Г и т л е р. Что они оставляют? Они собираются оставлять танки IV здесь или собираются брать их с собой?
Ц е й ц л е р. Вчера вечером они получили приказ оставить их, потому что они получат новые. Я рассчитывал на это – но мы должны надавить на «Лейбштандарте», чтобы они их там оставили. Насколько я знаю Зеппа
[107], он их заберет с собой, если мы не пошлем туда кого-нибудь для верности. Самое лучшее для них – оставить их там.
Г и т л е р. Те две дивизии, что остаются, слабые. Было бы лучше дать им дополнительные танки, и нужно посмотреть, нельзя ли дать «тигров» одной из них. Он [Зепп] в любом случае получит две роты «тигров».
Ц е й ц л е р. Я согласен, что им не надо.
Г и т л е р. Этого будет довольно для «Лейбштандарте». Сколько это «тигров» – две роты?
Ц е й ц л е р. Он собирается получить еще две роты – 22 «тигра».
Г и т л е р. Кроме этого, он получит сотню «пантер», весь свой батальон. И потом он должен получить замену за свои танки IV в тылу.
Ц е й ц л е р. То, что должно пойти туда как замена, я оставлю, и он может взять и их.
Г и т л е р. Может быть, и самоходные орудия тоже с тем, чтобы он мог оставить свои здесь. Это усилит те две остающиеся дивизии. Потом следующая, которая уедет, будет «Рейх». «Рейх» тоже может оставить часть своей техники этим или другим частям, а сами могут в дороге получить замену своим ста «пантерам».
Ц е й ц л е р. Таким образом мы экономим много техники.
Г и т л е р. Таким образом мы экономим много техники, и наши части здесь усиливаются. И потом, Манштейну нужно получить еще что-то для своих дивизий. Например, 16-я дивизия танковых гренадер тоже должна кое-что получить.
Ц е й ц л е р. Когда прибудут другие танковые дивизии, они могут взять кое-что из этого….
К л ю г е. Но, мой фюрер, тогда мы стоим перед новой ситуацией.
