– Приехали.
Гомельский остановил «инфинити» около дома на Ленинском проспекте, где, по словам генерала Баюкина, проживал Тармо Кильп. Вместе с адвокатом в машине находился сын генерала Алекс.
– Отоспался у мамочки? Что у тебя со щекой? – спросил Гомельский, заметив царапины на лице Баюкина-младшего.
– Шлюха цапнула.
– Нужно быть аккуратнее. Сунь пистолет в пакет, чтобы не сорить гильзами.
– Придется стрелять?
– Надо будет – выстрелишь. Я тоже через многое перешагнул, чтобы тебя отмазать. Ты мой должник, Алекс.
– Ну ладно. А что нужно делать?
– Помнишь старого урода с тростью? Это эстонец Тармо Кильп. Он заложил твоего отца с квартирами, а потом подослал проститутку, чтобы она сперла марки.
– Сука!
– Она дешевка, безмозглая марионетка. Главный он. Сейчас пойдем к нему на квартиру. Сначала я поговорю с эстонцем, а потом…
– С чего вы взяли, что эстонец нас впустит?
– Я об этом подумал. Вот мобильный твоего отца. В нем есть телефон Кильпа. На пороге квартиры позвонишь ему и скажешь, что отец скончался от сердечного приступа. Перед смертью велел вернуть вам марки. Потрясешь пакетом перед глазком. Там настоящие марки.
– Мой отец умер?
– Да жив он, не волнуйся. Короче, делай, что я говорю. Для нас главное, чтобы эстонец открыл дверь.
Квартира шестьдесят восемь находилась на четвертом этаже. Алекс встал напротив глазка и позвонил. Дрожащим голосом он рассказал о смерти отца и продемонстрировал пакет с торчащими оттуда марками.
Защелкали замки. Как только дверь приоткрылась, Гомельский, притаившийся сбоку, сунул ногу в проем. Алекс должен был рвануть дверь на себя и ворваться в квартиру, но замешкался. Кильп понял, что его провели, и попытался захлопнуть дверь. Однако неуступчивый Гомельский готов был пожертвовать собственной ногой. Началась борьба мускулов – кто кого. Наконец Алекс тоже вцепился в ручку, напрягся и отлетел. Дверь неожиданно распахнулась. Кильп скрылся в квартире. Гомельский приподнялся на пальцах поврежденной ноги – больно, но кости целы.
– Быстрее! Найди его! – приказал адвокат.
Алекс зашел в квартиру. Руку с пистолетом он держал внутри полиэтиленового пакета. Гомельский остался в прихожей, опасаясь, что хозяин квартиры сумеет выскользнуть через главный вход. Адвокат увидел на вешалке знакомую белую трость, рассмотрел ее и нашел кнопку, включающую электрошокер. Что ж, теперь он готов встретить Кильпа.
В прихожую вернулся Алекс Баюкин.
– Его нет, – доложил он.
– Как нет?! Ты все проверил?
– Даже под кровать заглянул.
– А за шторами смотрел?
Баюкин нахмурился, пытаясь вспомнить.
«Ну и дебил!» – хотел выругаться Гомельский, но гибкая адвокатская сущность подсказала ему, что вооруженному человеку лучше не грубить.
– Я сам проверю, – решил Гомельский.
Трость с секретом придала ему уверенности в себе.
Двухкомнатная квартира была заставлена разрозненной антикварной мебелью, на полах лежали ковры, окна обрамляли тяжелые портьеры, приглушающие звук. Гомельский присмотрелся. Интерьер был подобран случайным образом и отражал разные стили. Впечатление может произвести только на непосвященных. Он не удивится, если часть «антиквариата» окажется китайским новоделом. Никакого сравнения с эксклюзивной мебелью в питерской квартире его родителей.
Оставшись один, Алекс набрал домашний телефон Баюкина-старшего. Слова о смерти отца не давали ему покоя. Ни черта не поймешь, когда этот адвокат говорит правду, а когда лжет.
– Это ты! – узнал генерал голос сына. – Наконец-то! Гомельский забрал мой мобильник, и я не смог тебя предупредить. Я не запомнил твоего номера.
– Я сейчас вместе с ним.
– С Гомельским? Он иуда! Из-за него все мои проблемы. Это он заложил меня следствию. Это не адвокат, а палач!
– Палач, – эхом повторил Алекс.
– Послушай меня, сын: держись от него подальше. А лучше отомсти за меня!
«Месть» – тикнуло в голове у Алекса Баюкина. Он опустил взгляд на руку с пистолетом внутри пакета. Такой маскарад не к лицу боевому офицеру!
Алекс стряхнул пакет и вошел в комнату. Денис стоял к нему спиной. Адвокат уже проверил квартиру и сейчас возился возле распахнутого шкафа.
– Куда этот гад подевался? – ворчал Гомельский.
– Сам ты гад!
Гомельский обернулся. В трех метрах от него стоял Алекс Баюкин. Ствол пистолета был направлен в грудь адвокату, а мутный взор – в лицо.
– Зачем? – спросил Алекс.
– Что «зачем»?
– Зачем ты сдал моего отца? Хотел заработать?
– Успокойся, Алексей. Я все объясню.
– Да хрена тут объяснять? Ты всех используешь! Моими руками хочешь пришить эстонца?
– Ты забываешь, что убил человека. И оставил кучу улик. Я тебя спас, Алексей.
– Заткнись! Если бы не ты, у моего отца не было бы проблем. Я бы не гонялся за марками и не пришил бы сутенера!
– Давай поговорим спокойно. Я не заставлял генерала мошенничать с квартирами. Его бы в любом случае накрыли.
– Языком чесать адвокаты умеют. А я умею стрелять.
– Алексей, послушай…
– Надоели мне ваши московские заморочки!
– Не делай глупостей!
Алекс поднял пистолет. Мозг адвоката работал как суперкомпьютер. «Мне крышка! Алекс – нервный дебил, с ним невозможно договориться. А где Кильп? Я осмотрел все уголки в квартире, где можно было бы спрятаться. Остался только шкаф. Но он тоже пуст!»
Гомельский еще раз «просканировал» пространство двухкомнатной квартиры, все уголочки, ниши и мебель.
И тут до него дошло!
Гомельский метнулся внутрь старого шкафа и захлопнул дверцу. В ту же секунду две пули из пистолета Ярыгина прошили деревянную створку.
60
В магазин «Подарки и сувениры» Иван Майоров вошел немного раздраженным. Когда народ начнет помогать полиции?! В руках оперативник держал ножку от стола, выломанную из рухляди на помойке. Ваня положил палку на прилавок, где упаковывали покупки, и процедил:
– Заверните, пожалуйста.
– Это? – Девушка уставилась на посетителя, округлив глаза, отчего стала похожа на рыбу за стеклом аквариума.
– Вы только что упаковали копеечный сувенир в три коробки, – напомнил ей Ваня. Девушка хлопнула ресницами. – А я вас прошу упаковать антикварную вещь. Оформите покрасивее.
Пока треснутую ножку заворачивали в яркую бумагу, Майоров вспоминал свое фиаско.
