Леди Кайрена Умата растерянно моргнула. Похоже, подобные рассуждения, которые мне самому кажутся почти невыносимой банальностью, она слышала в первый раз.
– Думаете, все вокруг обязаны разделять вашу… эээ… небесспорную точку зрения? – наконец спросила она.
– Разумеется, не обязаны. Но от тех, кто мне нравится, я жду, что мы будем согласны друг с другом хотя бы в самых простых, фундаментальных вопросах. Я знаю, что это неправильно – заранее связывать с людьми какие-то ожидания, а потом сердиться, что они их не оправдали. Теоретически – знаю. Но практика у меня от теории пока здорово отстает.
– Ладно. По крайней мере, вы сами это осознаете, – вздохнула леди Кайрена.
Похоже, бедняжка изо всех сил пыталась меня понять или хотя бы просто великодушно извинить, но дело шло туго.
– Осознаю, – смиренно согласился я. – И кстати, по сходной причине я вчера совершил непростительную ошибку: не стал отменять приглашение, когда понял, что очень поздно вернусь домой. Выглядит как вопиющее пренебрежение, а на самом деле я обошелся с вами, как с одним из близких друзей, которые с удовольствием проводят там время в мое отсутствие. Еще и радуются, что в кои-то веки так хорошо, спокойно, уютно, и никто с разговорами не пристает. Просто как-то не учел, что объективно мы с вами едва знакомы, а потому следует проявлять обычную в подобных случаях предупредительность. Такие банальные вещи я часто понимаю с большим опозданием, потому что, как уже вам сказал, я псих. У меня в голове Темные Магистры знают что творится. Впрочем, вру, они тоже знают далеко не все.
– Да, с этой точки зрения я ваше поведение, конечно же, не рассматривала, – удивленно призналась леди Кайрена. И наконец-то улыбнулась, не просто с явственным облегчением, а почти по-настоящему тепло.
– Вам оно наверняка показалось очень обидным. Я сам ни за что не стал бы такое терпеть. Поэтому если захотите меня отравить, я к вашим услугам. Съем весь причитающийся мне яд, не поморщившись. Слова поперек не скажу. Только, пожалуйста, не подкладывайте его в куманские сладости, они для меня слишком приторные. И в джубатыкскую пьянь, по возможности, не подливайте. Терпеть ее не могу.
Она рассмеялась. Это означало, что моя миссия выполнена. Я честно отработал будущий Кофин обед.
Но я – человек широкой души, великий мастер перегибания палок. В смысле не просто не могу вовремя остановиться, а даже не считаю это необходимым. Гулять так гулять. Поэтому добавил:
– И если вы все-таки захотите еще раз взглянуть на кошек, только скажите. Ради возможности загладить свой давешний промах я все дела отменю. Мне сказали, вы им понравились, а это большая редкость. Армстронг и Элла не любят чужих. Они, строго говоря, и своих-то не очень. Ну так, под настроение, через раз.
– Спасибо, – сказала леди Кайрена. – Кошки у вас и правда роскошные. Я не хотела сразу от них уходить, просто неловко было оставаться в доме, где я ни с кем не знакома. Так уж меня воспитали. К тому же я рассердилась, что вы забыли о своем приглашении. Не подумала, что ваше отсутствие может оказаться прямым следствием дружеской симпатии. Такая недогадливость вполне простительна: все-таки вы – мой первый знакомый безумец. Прежде судьба меня берегла.
– Или, наоборот, была недостаточно щедрой на дорогие подарки, – подсказал я.
– Вам все всегда сходит с рук, да? – вдруг спросила леди Кайрена. – Вам еще и не такое прощают, верно? И я начинаю понимать, почему: на вас легко сердиться заочно, но совершенно невозможно с глазу на глаз. Быть человеком, который всем вокруг нравится, чрезвычайно выгодная позиция. Я с детства развиваю и воспитываю в себе эту способность, а у вас она, похоже, врожденная. Даже стараться не надо. Вы могли бы сделать блестящую карьеру при Королевском дворе.
– Я в курсе, – кивнул я. – Мне многие говорили. Но на такое я пойти не могу: придворным платят гораздо меньше, чем Тайным сыщикам; при этом служебная дисциплина при Королевском дворе железная, вот в чем беда.
– Так вы любите деньги? – рассмеялась леди Кайрена. – Ну хвала Магистрам, хоть что-то человеческое в вас есть!
– Скорее, не люблю дисциплину. Уж не знаю, что может быть более человеческим, чем естественная потребность целыми днями пинать балду. А что касается моей способности нравиться людям, вы совершенно правы: нельзя так беззастенчиво пользоваться своим обаянием. Но исправить это легко.
Я закрыл лицо руками, как делаю всякий раз, когда хочу прогуляться по улицам Ехо неузнанным. На самом деле это довольно тяжелый в исполнении трюк: нужно произносить в уме целых два заклинания – отменяющее прежний облик и формирующее новый – и одновременно этот самый новый облик детально воображать. С последним у меня до сих пор проблемы: я плохо контролирую собственное воображение, и в результате почти всякий раз получается какой-нибудь жуткий урод. То ли мое чувство комического так резвится, то ли в глубине души я совсем не хочу нравиться людям. А наоборот, желаю их устрашать.
Но слабость, правильно примененная по назначению, становится силой. Вот и сейчас, когда я отнял руки от лица, леди Кайрена Умата посмотрела на меня с нескрываемым ужасом. И смущенно пробормотала:
– Я вовсе не хотела сказать, будто в вашей способности нравиться людям есть что-то плохое. Извините, если это прозвучало именно так. Скажите, а вы не могли бы вернуть свое лицо на место? А то мне… ну, понимаете, просто неловко будет показаться с вами на улице. Меня все-таки многие в городе знают. И заранее страшно подумать, какие сплетни обо мне поползут.
* * *
Ясно, что, объявляя себя «психом», я несколько преувеличивал. Этот простой, но на удивление эффективный дипломатический прием я обычно с огромным успехом применяю, когда хочу сохранить за собой привилегию вести себя, как того пожелает моя левая пятка, не слишком заботясь об удобствах окружающих. Правда, следует признать, что мой метод подходит не всем. Прежде, чем во всеуслышание объявлять себя психом, желательно принести максимум пользы обществу, в процессе заработать ужасную репутацию и отрастить обаятельную улыбку. Ну или просто не утратить ее в ходе работы над первыми двумя пунктами; это гораздо трудней, но вполне достижимо: я же как-то смог.
Однако, положа руку на сердце, когда я называю себя «психом», я грешу против истины несколько меньше, чем мне бы того хотелось. Я и правда довольно нелепо устроен, даже на свой собственный взгляд. Это не особо мешает наслаждаться жизнью, но только до тех пор, пока имеешь дело с такими же непредсказуемыми психами, как ты сам – до краев переполненными веселой силой, в любой момент готовыми удивить, озадачить, выбить из колеи, обрадовать, напугать, рассмешить.
Поскольку мое окружение в этом смысле практически идеально, я привык считать себя человеком чрезвычайно общительным. И напрочь забыл, насколько быстро на самом деле устаю от нормальных людей, какими бы славными они ни были. Поэтому и влип с леди Кайреной – пригласил ее в гости, даже не заподозрив, какая это будет тяжелая работа. Уж лучше бы подрядился в речном порту мешки грузить.
