Нельзя не признать наличия в них инженерного таланта. Это подтверждается тем, что великие полководцы Ассирии – Саргон и Навуходоносор – не смогли взять штурмом Тира. И даже войску Александра Македонского понадобилось целых 7 лет для овладения городом. Осажденные жители Тира применили против македонского войска машины, которые осыпали их раскаленными железными ядрами, так что даже непобедимые македоняне едва не сняли осаду с Тира. Своими фортификационными сооружениями и гаванями особенно славился город Карфаген.
Путешествие бедуина. Гравюра XIX в.
Долгое время идет горячий спор о том, кому же отдавать первенство в происхождении алфавита… Письмо финикиян имело распространение на части территории Ближнего Востока (начало I тыс. до н.э.). Известно, что оно было алфавитным, содержало 22 знака. В Угарите писали слева направо, в Финикии – справа налево. Алфавит создан в XVI в. до н.э. История находки угаритского алфавита, базирующегося на ассиро-вавилонской клинописи, такова. Крестьянин в Сирии обнаружил захоронение (1929). Затем на том же месте нашли дворец правителя Угарита: его богатую гробницу, комнаты, ювелирные украшения, терракотовые статуэтки, большую библиотеку и черную стелу с изображением бога Эла на троне, перед которым склонился и сам царь. В комнате писцов найден был и первый в мире алфавит. Спор о лидерстве в создании алфавита идет между Угаритом и Библом. Утверждается, что даже древние греки заимствовали финикийский алфавит где-то около 850—750 гг. до н.э.
Часть ученых настаивает на том, что первые буквы греков (альфа и бета), как и само слово «алфавит», якобы имеют своим истоком финикийские или западносемитские слова «алеф» (бык) и «бет» (дом). Другие категорически с этим не согласны, выступая против того, чтобы причислять финикийский язык к «одному из мертвых семитских языков», а финикийцев рассматривать как семитов, создавших первый буквенный алфавит, который у них затем якобы перенимают несмышленые индоевропейцы (т. е. древние греки, этруски, римляне, германцы, романцы и последними, разумеется, вообще ни на что не способные «неразумные словени»). Такие ученые справедливо протестуют против того, чтобы считать семитов главными цивилизаторами всего Древнего Востока и Европы, хотя в большинстве нынешних учебников и справочников особо превозносится иудейская история (и ее «древности»).
Самые ранние известные нам финикийские надписи относятся к XI в. до н.э. (они выполнены на наконечниках стрел и найдены в долине Бекаа, неподалеку от Вифлеема). Вероятно, идею создания алфавита финикийцы все же почерпнули у египтян. Большинство специалистов считают ныне, что они использовали в качестве букв видоизмененные египетские иероглифы. Ведь их ранние надписи найдены в Палестине, где два эти народа наиболее тесно соприкасались. В свою очередь, проживавшие на островах Эгейского моря греки познакомились в IX в. до н.э. с их алфавитом и переняли новую систему письма. Так что вовсе отбрасывать достижения сметливых финикийцев не стоит. «Без алфавитного письма, – отмечают историки, – бурное развитие мировой письменности, науки и литературы, то есть записей любого характера, не стесненных площадью писчего материала и медленностью изучения письма и чтения, было бы невозможно». Характерно, что греки заимствовали у финикийцев даже названия некоторых букв своего алфавита (альфа, бета и т.д.).
Вряд ли семиты были первыми «культурными людьми», подарившими миру письмо. Это почти в такой же мере исключено, как исключено и то, что первобытные племена Амазонки подарят нам вдруг процессоры нового поколения или разгадают генокоды человека. Кстати, известно, что в V—III тысячелетиях до н.э., за исключением групп ассимилированных семитов-торговцев, в прибрежном Средиземноморье никаких семитских этносов вообще не наблюдалось. Фактически только с 1200—1100 гг. до н.э. в Палестине-Ханаане объявились евреи, вышедшие из египетского плена. Но они еще кочуют вдали от побережий, не имея и малейшего опыта мореплавания. Поэтому крайне сомнительно, чтобы эти кочевники-арамеи, амореи-марту решились вдруг пуститься в морские путешествия. «Люди пустыни», «люди смерти» ужасно боялись воды и чувствовали себя гораздо привычнее в пустыне, на ослах и верблюдах, нежели в море-океане. В IV—III тысячелетиях до н.э. семиты-арабы – «агаряне», кочевые племена, не имели языка в традиционном смысле этого слова и не знали ничего о пиктографической письменности.
Мысль о том, что они могли за несколько веков словно по мановению волшебной палочки (а точнее, под пером библеистских историков-сочинителей) развиться в цивилизованный этнос, подаривший миру алфавитное письмо, нелепа, и в это вряд ли кто-либо поверит… А ведь, как вообще-то справедливо подчеркивал Якобсон, говоря о первичных цивилизациях, «культуры ранней древности – это культуры текстов». Если нет текстов, то нет и культуры.
Фигурка божества
«Алфавит мог появиться только в наиболее развитой, цивилизованной среде, – пишет Ю. Петухов, – каковой являлась среда венетов-финикийцев, связавших заново два мира, Европу и Ближний Восток. А уже от них он был в искаженной форме заимствован и семитами…» При некой категоричности суждений, нельзя не признать наличия известной логики в его построениях. Что же до евреев, то они явились на богатый культурный слой ханаанской культуры, обогащенной широким межэтническим потоком. Сказанное подтверждает и факт мощной колонизации финикиян и их присутствия в Средиземноморье (Сицилия, Сардиния, Кипр, Испания, Карфаген). Финикийцы Азии считали карфагенян своими детьми, так же как те видели в гражданах Тира своих «родителей». Тесные контакты установились между Библом, Тиром, Сидоном и Египтом, полисами Греции – Афинами, Дельфами и Делосом. Кстати, древние финикийские надписи не расшифрованы до сих пор во многом и потому, что «они не переводятся с семитских языков» (хотя исследователями этого периода чаще всего и являются евреи). Автор утверждает: разгадка финикийцев, загадочного морского народа, «подарившего миру алфавит», проста: финикийцы – это не кто иные, как венеты-венеды (ред. «венеты» – это этноним русов). Видеть в финикийцах наших далеких предков?! С сей гипотезой можно было бы согласиться (хотя бы лишь в теории), унаследуй мы их дар в торговле.
Однако в целом в науке продолжает господствовать позиция Т. Моммзена, которую тот недвусмысленно сформулировал в «Истории Рима». Он писал о них: «Финикийцы конечно имеют право быть упомянутыми в истории наряду с нациями эллинской и латинской, но и на них – даже едва ли не более, чем на каком-либо другом народе, – подтверждается та истина, что древность развивала народные силы односторонне. Все, что было создано у арамейского племени великого и долговечного в области духовной культуры, не было делом финикийцев: если вера и знание в некотором смысле и были первоначально достоянием арамейских наций и перешли к индо-германцам с Востока, то все же ни финикийская религия, ни финикийская наука и искусство, сколько нам известно, никогда не занимали самостоятельного положения среди арамейцев. Религиозные представления финикийцев бесформенны, лишены красоты, а их культ скорее возбуждал, чем обуздывал, сладострастие и жестокость. Никаких следов влияния финикийской религии на другие народы не сохранилось, по меньшей мере в эпоху, доступную для исторического исследования. Нет указаний и на существование такой финикийской архитектуры или пластики, которую можно было бы сравнить если не с тем, что мы находим на родине искусств, то хотя бы с тем, что мы находим в Италии. Древнейшей родиной научных наблюдений и их практического применения был Вавилон или страны, лежащие вдоль Евфрата; там, вероятно, впервые стали наблюдать за движением звезд; там впервые стали различать и письменно выражать звуки речи; там люди начали размышлять о времени, о пространстве и о действующих в природе силах: туда приводят нас древнейшие следы астрономии и хронологии, алфавита, меры и веса. Правда, финикийцы сумели извлечь пользу из художественного и высокоразвитого вавилонского мастерства для своей промышленности, из наблюдений за движением звезд – для своего мореплавания и из записи звуков и введения правильных мер – для торговли, а, развозя товары, они распространили немало важных зачатков цивилизации. Но нет никаких указаний на то, чтобы именно от них исходил алфавит или какое-нибудь из вышеупомянутых гениальных творений человеческого ума, а те религиозные или научные идеи, которые дошли через них к эллинам, они разбрасывали не подобно хлебопашцам, засевающим землю, а подобно птицам, нечаянно роняющим семена. Финикийцы были совершенно лишены той способности цивилизовать и ассимилировать приходившие с ними в соприкосновение и доступные для культуры народы, которую мы находим у эллинов и даже у италиков». Торговцу не дано быть ученым.
