Так и случилось.
И на стол перед королем легли письма от заговорщиков своим друзьям и союзникам в Бразилии. В них рассказывалось о заговоре и покушении. Так что герцог Авейра и маркиз Тавор, не говоря уж о рядовых исполнителях покушения, собственноручно подписали себе смертный приговор.
А через некоторое время неожиданно для иезуитов ко всем их домам, дворцам, явочным квартирам и монастырям одновременно подошли военные патрули и приказом короля конфисковали имущество иезуитов как врагов Португалии. В сентябре 1759 года королевским приказом они были изгнаны из страны. Всех их посадили на корабли и отправили в Ватикан.
Спустя несколько лет орден запретили во Франции, затем и в других странах. И чтобы спасти лицо, Папа вынужден был орден иезуитов распустить.
В XIX веке орден организовали вновь, но конечно же в наши дни он не пользуется большим влиянием нигде в мире…
Так заговор маркиза Помбаля оказался успешнее заговора иезуитов.
ДИПЛОМАТКА ПОНЕВОЛЕ. ШЕВАЛЬЕ Д'ЭОН
В русском языке нет такого слова — «дипломатка». Я его выдумал специально для героя своего очерка. Товарищ Коллонтай, многолетняя представительница СССР в Швеции, звалась «госпожа посол», а вовсе не «послиха» и не «послица», и была она настоящим советским дипломатом.
Но вот случай с шевалье д'Эоном — особый. Для него и новое слово придумать можно.
Что же пишет о шевалье словарь Брокгауза и Ефрона? «Шарль-Женевьева, известн. под именем Шевалье д'Эон, 1728—1810, таинственная личность по неизвестности ея пола, с 1755 при французском посольстве в СПб., где впервые появился в женской одежде, в 1768 послан в Лондон, но с 1771 отозван королем. Сочинения исторические и политические в 13 томах…»
Как видите, Брокгауз и Ефрон считали д'Эона личностью таинственной. В короткой статье они называют шевалье то в женском, то в мужском роде.
Значит, в начале XX века тайна разгадана не была.
Современники шевалье склонялись к тому, что имели дело с мужчиной. Вот что пишет некая мадам Кампан: «Длинный шлейф ее платья и тройные буфы рукавов являют столь печальный контраст с ее гренадерскими манерами и выражениями, что все вместе производит впечатление самого дурного тона». Ей вторят другие свидетели и знакомцы шевалье. Барон де Гримм считал, что нет ничего более «непристойного, чем мадемуазель д'Эон в юбке».
Но ведь ходил в юбке! Может, просто был грубой женщиной?
Почему так случилось?
А ведь для меня удивительнее всего даже не юбка, а сама невероятная жизнь этого человека, оставившего — кстати, о чем сегодня часто забывают сплетники — тринадцать томов исторических сочинений!
За этим скрывается трагедия.
Судите сами.
Двойственность сопровождала шевалье с рождения. Надо же было его так назвать — Шарль-Женевьева! Половина имени мужская, вторая половина женская! Родился он в состоятельной, но не дворянской семье, так что уже в молодости он чуть-чуть поменял фамилию. Из Деона он стал д'Эоном. Такое бывает — ведь стал же Бальзак де Бальзаком. Юноша (а в этом тогда никто не сомневался) получил хорошее образование в Париже, окончив в 1748 году колледж Мазарини. Кроме того, он прошел курс гражданского права, брал уроки фехтования и занимался верховой ездой в королевском манеже, причем во всех этих занятиях преуспел. В 1752 году он напечатал экономический труд о финансовом положении Франции, который обратил на себя внимание правительства, и д'Эон начал работать в финансовом управлении. Вскоре он познакомился с королем Людовиком XV, сорокалетним, в расцвете сил, энергичным правителем, нуждавшимся в молодых талантливых помощниках для проведения своей сложной внешней политики.
Людовику было важно наладить отношения с Россией. Однако всеми делами там заправлял канцлер Бестужев-Рюмин, англофил и противник Франции. Ненависть Бестужева-Рюмина к Франции подогревалась делами внутренними. Вельможи вокруг трона императрицы Елизаветы Петровны страшно враждовали, и если канцлер стоял за союз с Англией против Франции, то князь Воронцов и семья Шуваловых выступали за сближение с Францией и Австрией.
Посол Франции в Петербурге Шетарди не оправдал надежд Людовика. Не говоря уж об отношении к нему канцлера, он не нравился и Елизавете. Так что посол отъехал из Петербурга, и в России не осталось французского представителя.
Положение еще более осложнилось, когда в 1755 году всей Европе стало известно, что императрица Елизавета тяжко больна. А в случае ее смерти к власти должен был прийти немецкий патриот Петр, племянник Елизаветы.
Надо было спешить.
Во Франции решили отправить в Петербург тайное посольство.
Документов на этот счет не сохранилось, да и какие могут быть документы, если, вернее всего, эта идея обсуждалась в гостиных Версаля за чашечкой кофе в самом узком кругу.
А узкий круг состоял из самого Людовика, возлюбленной короля маркизы Помпадур и его друга и родственника принца Конти, который надеялся захватить польский престол, а на худой конец герцогство Курляндское в Прибалтике. Кроме того, у Людовика и Конти созрела совершенно нелепая мысль женить принца на Елизавете Петровне и тем самым обеспечить российский трон за Францией. Похоже, за несколько лет разрыва с Россией Людовик полностью оторвался от действительности.
Следовало восстановить отношения с Россией, несмотря на то, что французского посла Россия принимать не желала.
И тогда высокопоставленные интриганы придумали хитрую комбинацию.
Вместо посла в Россию направляется кавалер Дуглас-Маккензи, шотландец, злейший враг Англии, но не француз. Поэтому враг Франции при российском дворе — канцлер Бестужев-Рюмин решит, что и в самом деле приехал всего-навсего английский геолог (такова была легенда Дугласа). На самом же деле переговоры будет вести умница д'Эон, которому также было необходимо придумать легенду.
Легенду родил, очевидно, сам Людовик, который увидел, как великолепно на маскараде у герцога Неврие кавалер д'Эон изображал девицу. Никто не заподозрил обмана! Даже сам король чуть было не начал за девицей ухаживать.
Людовик XV был прирожденным интриганом. Порой его интриги шли на пользу Франции, но чаще он сам себя обманывал.
У него было правило: при после в любой стране иметь доверенного тайного агента, который послу не подчинялся и, исполняя в посольстве какую-нибудь незначительную должность, минуя посла и Министерство иностранных дел, слал донесения непосредственно королю, следил за послом и обладал широкими полномочиями.
Когда король решил, что на такую роль подходит д'Эон, переодетый девицей, он возгордился от собственной проницательности и изобретательности. Людовик приказал принцу Конти снабдить секретаря посольства всей необходимой дамской амуницией, чтобы тот мог сыграть роль подруги Дугласа. Конти был более всех заинтересован в успехе миссии — он рассчитывал, что кавалер либо сосватает за него императрицу, либо добудет ему польский престол. Король же перед отъездом снабдил д'Эона личным письмом к императрице, вклеенным в переплет Библии, шифрами, заложенными в подметки туфель, а за подкладкой плаща у шевалье были зашиты вопросы, которые тот должен был задать императрице, если удастся побеседовать с ней конфиденциально, а также пароль для доверительной беседы с вице-канцлером Воронцовым, соперником Бестужева-Рюмина и сторонником союза с Францией.
