Не получив полномочий от Государственного совета, дон Карлос в бешенстве кинулся к своему дяде
Хуану Австрийскому и заявил, что все же прорвется в Нидерланды и станет там во главе восставших против его отца голландцев.
Тут уж Филипп, который до того старался как-то смягчать последствия безумных выходок своего старшего сына, был вынужден принять решительные меры. Вернее всего, тогда он еще не решил, как ему поступить с принцем, но уже понял, что, если с ним самим что-то случится и на престол взойдет сумасшедший наследник, для Испании это обернется трагедией.
Сохранились письма Филиппа, отправленные им герцогу Альбе и своей сестре, австрийской королеве Марии. В них он выражает полную растерянность, но не считает сына предателем. Король осознавал, что меры, принятые для излечения дона Карлоса, успеха не принесли. В письме к Альбе Филипп писал, что вынужден изолировать сына, пока тот еще чего-нибудь не натворил, и надеялся, что испанский народ воспримет эту новость спокойно.
Полгода Карлос находился под домашним арестом. Ему ни в чем не отказывали. Кстати, психическое заболевание принца проявлялось и в том, что у него чередовались периоды голодовок и обжорства.
В жаркий день лета 1568 года дон Карлос потребовал обильный обед и не только сожрал пирог с куропаткой, блюдо мяса и различные пряные кушанья, но еще и запил эту жирную пищу водой со льдом.
Через час или даже менее того принц получил то, что звалось тогда заворотом кишок, и к вечеру в мучениях умер. Отец же не посмел прийти к сыну, потому что, как сам писал сестре, боялся, что его вид вызовет у Карлоса еще более сильный приступ гнева и безумия.
Никто принца не казнил. Мучил себя он сам.
После смерти дона Карлоса умерла Елизавета, которая рожала Филиппу только девочек. Испания осталась без наследника. Филипп срочно женился на своей племяннице Анне. Она родила четверых детей, но все они умерли в младенчестве. Проклятие преследовало Испанию.
И лишь пятый ребенок последней жены Филиппа оказался мальчиком, который и вступил на престол в 1598 году, сменив на троне самого могущественного, неудачливого и несчастного короля в Европе.
К тому же несколько столетий после его смерти люди продолжают считать Филиппа убийцей собственного сына.
«САМЫЙ УДАЧЛИВЫЙ ФЛОТ». НЕПОБЕДИМАЯ АРМАДА
Так как следующая тайна истории связана с той же эпохой и теми же действующими лицами, то я позволю себе в нескольких словах повторить то, что вам и без того известно. Но повторение никогда не мешает, особенно если речь идет о «делах давно ушедших дней» и о людях, ныне подзабытых.
Итак, король Англии Генрих VIII, страстно любивший жениться и отличавшийся жестоким нравом, был женат на испанке Екатерине Арагонской, которая родила ему дочку Марию. В какой-то момент Генриху жена наскучила, да и испанские интриги надоели, вот он и развелся с Екатериной, чтобы жениться на красавице Анне Болейн. Но если Екатерина была страстной католичкой, то Анна относилась к протестантам, к чему склонялся и сам король. Он не желал, чтобы в его дела вмешивался Римский Папа или испанский король. Генрих полагал, что и сам может возглавить английскую церковь.
Так и произошло. Разрыв с Испанией стал неизбежен. И, несмотря на то что Генрих разочаровался в Анне и даже казнил ее, в католичество страна уже не возвратилась.
У Анны тоже была дочка, Елизавета.
После казни матери жизнь ее была несладкой. А потом умер и папа Генрих. Поскольку сыновей у него не было, трон перешел к старшей сестре Елизаветы Марии, дочке принцессы Арагонской. Жизнь Елизаветы оказалась под угрозой. Ведь королева Мария ненавидела младшую сестру, с которой связывали свои надежды английские протестанты, и мечтала сжить ее со света. Мария вышла замуж за испанского принца Филиппа, восстановила в Англии католичество, и неизвестно, как бы пошла дальше английская история, если бы Мария вскорости не умерла.
Неожиданно для всех королевой стала девушка- протестантка.
Испанский принц Филипп короновался под именем Филиппа II. Он считал, что и английский трон принадлежит ему по праву, а протестантов в Англии нужно извести огнем и железом, как страшную заразу, распространившуюся на другие испанские владения в Европе, и в первую очередь на Нидерланды. Протестанты Нидерландов, восставшие против Испании, пользовались английской поддержкой, и все могучие испанские армии под командованием жестокого герцога Альбы не могли покорить мятежную провинцию, о чем мы с вами читали в чудесном романе «Тиль Уленшпигель».
С тех пор надежды Испании были связаны с другой католической королевой Марией — а именно с шотландской королевой Марией Стюарт. Но Елизавета посадила свою двоюродную сестру, которая отдалась под ее покровительство, в тюрьму и 8 февраля 1587 года казнила.
Это событие стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Филиппа
Он приказал готовить войска, чтобы достойно наказать Англию. А если Англия будет повержена, то покорятся и Нидерланды.
Преимущество Англии заключалось в том, что она лежала на острове. Чтобы ее завоевать, нужно было сначала высадить войска на ее берегу. Но Филиппа вдохновлял пример Вильгельма Завоевателя, которому удалось покорить англичан, высадившись возле нынешнего города Гастингса и разбив английскую армию.
Чтобы не рисковать, испанцы собрали величайший в истории морской флот, который официально назывался «Самый удачливый флот» или «Непобедимая армада».
Армада двинулась к берегам Англии, но тут случился жуткий шторм, который потопил корабли, а уцелевшие суда уничтожили англичане.
Такова общепринятая точка зрения на эту войну.
История состоит не только из действительных событий и решений, но и из апокрифов. То есть событий, которых не было, но все считают, что так и было.
Когда-то Юлий Цезарь решил завоевать Рим и подошел к речке Рубикон. Он долго стоял на ее бережку и ломал голову — идти дальше или нет. Наконец Цезарь преодолел в себе идейные шатания и «перешел Рубикон». С тех пор это выражение стало синонимом принятия важного решения. Как «Быть или не быть — вот в чем вопрос…». Словом, будь что будет!
Если Цезарь и останавливался на границе, то только для того, чтобы дать интервью тогдашним средствам массовой информации. Они должны были донести до современников и потомков, что решение (на самом деле давно принятое!) далось Цезарю с большим трудом, в моральном конфликте с самим собой.
Не очень повезло с апокрифами и истории России. По крайней мере дважды вражеские армады вторгались на ее просторы, но задерживались до осени, а тогда ударяли «невероятные» морозы, и «генерал Зима» за русских разбивал сначала Наполеона, а потом и Гитлера. Словно русских армий не существовало! Словно Гитлер и Наполеон не потерпели бы окончательного поражения, будь морозы помягче! Причем нередко такую версию поддерживают и наши писатели, потому что, оказывается, «нам морозы нипочем!», «что русскому хорошо, то французу (или немцу) каюк». И даже в фильмах нам любят показывать стройные ряды сибирских полков в дубленых полушубках, перед которыми бегут несчастные немцы в своих липовых шинелишках.
