В штате Ассам Северо-Восточной Индии все народы, живущие к югу от реки Брахмапутры, — гари, кхаси, нага и куки, а также мизо с Лусейских холмов, — когда-то практиковали охоту за головами (черепами). У нага добытые в бою трофеи выставлялись на бамбуковых шестах. Когда мягкие ткани головы полностью истлевали, череп украшали парой рогов буйвола и вывешивали на стене в ритуальном строении или в доме наставника. Многие из воинов нага до сих пор имеют на телах знаки отличия (татуировки) успешного охотника. У восточных нага мужчина не мог жениться, пока не получал права детально татуировать лицо, а это право не давалось до тех пор, пока он не участвовал в какой-либо экспедиции, где были добыты черепа или скальпы. Охотники носили специальные украшения: воротник «канентали» после первой добытой головы, воротник из клыков кабана — после второй, фартук, покрытый ракушками каури, — после третьей. По особым торжественным датам и большим праздникам мужчина мог повесить на эту одежду гроздь добытых им голов, и на него смотрели как на великого воина.
Среди племен западных индийцев (ангами) никто не мог претендовать на toga virilis (клетчатый орнамент из ракушек каури), пока не добудет голову врага, а в некоторых селениях мужчинам, не обладавшим таким орнаментом, было запрещено жениться.
Своеобразным индикатором мужества считается добытая голова и среди племен Юго-Восточной Бенгалии. Успешные охотники индийского племени ао нага (Восточный Ассам) также носили в качестве отличительных украшений воротники из кабаньих клыков. Добытые трофеи выставлялись на всеобщее обозрение в специальных постройках (моронгах). В некоторых случаях черепа приколачивали к большому священному дереву в центре поселения. Подобрать головы соплеменников, павших в битве, считалось большой честью.
Взамен приношений, которые делались добытым головам (черепам), победители ожидали получить определенные привилегии. Нага и соседние племена ставили около добытых трофеев еду и питье, чтобы они не преследовали своих победителей, а с миром отправлялись в город мертвых.
Западноафриканские тантале вычищали добытые головы и укладывали их в небольшие земляные горшки. В качестве приношения туда же с молитвой помещалось и маленькое зернышко, после чего сосуд закрывали и закапывали. Мужчина не мог жениться, пока не становился обладателем охотничьего трофея.
Фанг (Габон) делали приношения захваченным черепам, обращаясь к ним с молитвой по имени. Охотники верили, что их молитвы всегда будут услышаны, и с помощью неприятельских черепов они смогут получить женщин, оружие, скот или продукты.
Головы (черепа) считались очень ценным имуществом среди нигерийских охотников, поскольку считалось, что в них обитают духи убитых, которыми можно руководить и которые вынуждены «благословлять» своих обладателей. После процедуры препарирования их привязывали к шестам, которые устанавливали на земле. Почетные трофеи передавались из поколения в поколение. Считалось, что мужчина не достиг состояния полного взросления, пока не добыл голову врага.
Племена, живущие в Чинских горах (северо-запад Мьянмы), размещали головы на шестах за пределами деревни, поскольку испытывали страх, что духи мертвых будут преследовать деревню и ее жителей, если головы будут храниться внутри поселения.
Охота за головами велась как способами, которые условно можно назвать рыцарскими, так и абсолютно вероломными методами. Так, во время конфликтов племен Торресова пролива один воин мог сражаться только с одним противником, а потому победа и череп убитого принадлежали только ему.
У восточно-африканского племени батока древняя воинская традиция переросла в нечто иное. Чтобы угодить своему вождю, туземец выслеживал и обезглавливал иноплеменника в глухом безлюдном месте, и такая голова также считалась трофеем. Различные вожди соревновались друг с другом — у кого из них в общинах больше черепов-трофеев. При этом жертвами нередко становились даже беззащитные женщины и дети. Варварский азарт доходил до того, что черепа становились предметом купли-продажи.
В результате ведения подобных войн на грани уничтожения оказались целые народы и племена.
По мнению немецкого этнографа Лео Фробениуса, культ охоты за черепами, возможно, первоначально заключал в себе высокую идею заботы об умерших родственниках, но в дальнейшем это сомнительное «рыцарство» выродилось в страсть к убийствам и послужило поводом к истреблению множества людей.
В мифологии древних индоевропейцев символизм мертвой головы приобретает еще более широкое значение, превращаясь в один из важных атрибутов сотворения Вселенной.
По мнению исследователя Ю. Шилова, изготовление сосуда для ритуального напитка из головы врага — сугубо индоевропейский обычай, известный со времен неолита
. Он засвидетельствован в эддическую эпоху у скандинавов
.
Существует косвенное свидетельство путешественника Ибн Фадлана о том, что по рассечении тела жертвенного животного его голова вывешивалась на кол в ограде капища
.
Сходные по значению обряды повторяются у разных народов. Жертвоприношение такого рода символически воспроизводит творение Вселенной из жертвы Первосущества. Голова (череп), символизирующая небо, укрепляется на дереве, шесте, копье — символах axis mundi. Миф о творении-жертве мы находим у евразийских народов — от Исландии (Имир) до Китая (Пань Гу)
. Обычай зафиксирован также среди индоевропейцев-фракийцев, семитов-ассирийцев, финноугров-удмуртов. Уподобление же поверженного противника жертвенному животному встречается еще в гимнах Ригвсды («жертвенным животным лежит тот, кто мнил себя мудрым», VII, 18, 8).
Наиболее полное соответствие обряду мы находим у балтийских славян: епископа Иоанна Мекленбургского в XI в. разрубили на части, а голову на копье принесли в языческий храм
.
У скандинавов в историческое время мы почти не находим следов такого рода обрядов, хотя все предпосылки для него в виде мифа о Творении-Жертве и небе — голове Жертвы («небом стал череп холодного турса»), существуют
. Между тем магические обряды в их среде оказались очень устойчивы: на гравюре к сочинению Олауса Магнуса в 1555 году изображены колдун и ведьма, вызывающие губящий корабли шторм на море. В руках у колдуна шест с черепом животного, обращенным на гибнущие суда
.
У норманнов такая форма человеческого жертвоприношения не зафиксирована. Голова животного на шесте появляется в источниках эпохи викингов единственный раз — в ритуале наведения порчи
.
Сложнее реконструировать семантику человеческой жертвы Тору, описанной Дудоном Квинтилианским: череп жертвы разбивается ударом бычьего ярма, а кровью из рассеченного горла окропляют головы участников обряда
. Очевидно, что она не имеет с вышеуказанным обрядом жертвенной головы (черепом) ничего общего. Заметную роль охоты за черепами в культе язычников-славян подтверждают и археологические источники
, и письменные («Голов желает наш Прилегала», Послание епископа Адельгота (1108)
. Культ головы (черепа) жертвы у самых разных славянских народов находит также подтверждение в данных этнографии. При этом оберегом служит голова животного на шесте или укрепленная над оградой жилища
. В источниках отмечена «охота за черепами» родственных славянам западных балтов, семигалов. После удачной засады на возвращавшихся из похода на эстонцев литвинов семигалы увезли с поля боя полные сани отрубленных голов вражеских воинов и их эстонских пленных
.
