Наконец, девушка оторвалась от дельфина и тут же сбросила на меня бомбу, сказав, что теперь этот исследователь желает пообщаться со мной. Сказать, что я удивился — значит, ничего не сказать. Меня тут же одолела нерешительность и сомнение в том, что для меня это вообще возможно. Но Ольга предложила просто попробовать, и я сразу вспомнил присказку, которую она постоянно повторяла, когда рассказывала о своем самообучении всяким необычным штукам: «пока не попробуешь — не узнаешь».
Подумав, что попытка — не пытка, я постарался расслабить тело и сконцентрировать разум, положив руки на голову дельфина, как и его предыдущая собеседница. В ту же секунду до меня донеслись доброжелательный интерес и что-то еще, что я не мог сходу разобрать. Но то, что эти ощущения были чужими и мне не принадлежали, оказалось настолько очевидным, что привело меня в полное замешательство. Странно и непривычно было ощущать чужеродный разум в своей голове. Однако, кто-то из присутствующих людей поинтересовался, чего дельфин от меня хочет и я, решив попозже, на досуге как следует обдумать происходящие события, сосредоточился на вопросе, постаравшись максимально усилить вопросительную интонацию:
— «О чем ты хотел со мной поговорить?»
Я почувствовал, что дельфин обрадовался тому, что я его понимаю, и в моей голове вдруг возникла картинка: Ольга сидит на бортике бассейна, рядом присел я и что-то ей говорю, а она молча слушает. Видимо я смотрел сейчас на нас глазами дельфина, что уже само по себе было удивительным. Но не это было самым необычным. Нас окружали какие-то призрачные разноцветные контуры. В тех местах, где Ольгин контур соприкасался с моим, вспыхивали красивые цветные узоры чем-то похожие на салют. И тут до меня долетела дельфинья мысль:
— «Ты и она — пара. Видишь, ваши огни сливаются. Почему ты выбрал другую?» — и следом прилетела новая картинка: я стою с незнакомой темноволосой и кудрявой девушкой, мы улыбаемся друг другу, и наши цветные контуры соприкасаются и перетекают друг в друга.
Я настолько был ошарашен вопросом и затронутой темой, что растерялся и не знал что сказать, машинально отметив, что на второй картинке узоров в виде салюта не было видно. Спустя какое-то время сквозь мысленный ступор пробилось удивление:
— «С чего ты взял, что эта девушка — моя пара?» — я показал дельфину образ кудрявой незнакомки.
От него пришли недоумение и неуверенность, сопровождаемые извиняющейся мыслью:
— «Ольга мне так показала».
Я понял, что темноволосая девушка, судя по всему, Маринэ, и задал следующий вопрос:
— «Что означает „пара“? Это когда двое создают семью?» — попробовал уточнить я
— «Что значит „семья“?» — спросил дельфин в ответ недоуменно.
Я понял, что мы сейчас запутаемся в понятиях и так далеко не уедем. Поэтому решил пойти другим путем: послал дельфину его первоначальный образ, где я вместе с Ольгой и вокруг нас что-то вроде салюта, и сопроводил его мыслью:
— «Ты сказал, что мы с ней пара. А когда у дельфинов получается пара, то на что это похоже?» — и попробовал представить рядом двух дельфинов, одновременно посылая вопросительно-любопытное ощущение.
— «О-о-о!» — до меня долетело радостное понимание морского ученого, и он тут же вернул мне мой образ двух дельфинов, но окруженный разноцветным сияющим контуром, переливающийся всеми цветами радуги. Все это сопровождалось так же ощущениями безграничной преданности, доверия и такой всеобъемлющей привязанности друг к другу, что кажется ничто не способно их разлучить — «У нас пара — это когда двое перестают быть сами по себе и становятся одним целым. Их огни так подходят друг другу, что сливаются и переплетаются навечно без возможности разделения. Если в паре один дельфин умирает, то для другого это тоже частичная смерть. Даже если потом он будет продолжать жить, то никогда уже не сможет создать еще одну пару».
Я обдумал услышанное и увиденное и пришел к выводу, что у нас такие отношения называются любовью (но не той, которой принято сейчас называть любую связь между мужчиной и женщиной, а настоящей и глубокой, которая возникает, только если человек найдет свою вторую половину). По правде говоря, в последнее время мне тоже приходила мысль о том, что может быть Ольга и есть моя половина, но я гнал эту мысль от себя всеми силами — уж слишком много проблем возникло бы, если воспринять ее всерьез… Вот чего я никак не ожидал и даже не мог предположить, так это того, что мне об этом заявит дельфин, да еще и так уверенно!
Дельфин же любопытно ловил мои размышления и, кажется, все еще ждал ответа на свой вопрос. Я попробовал ответить ему в его же стиле. Представил себя и Ольгу и сказал, точнее подумал:
— «Я знаю, что она — моя пара. Но не уверен, что она тоже знает об этом» — потом представил себя и Маринэ и послал свое сожаление — «А ее я не выбирал. Ее выбрали мои родители, когда я был еще совсем маленьким» — следом я послал картинку своих родителей и себя самого в детстве.
Пару секунд на мысленном фоне царила гробовая тишина, а потом моя голова чуть не взорвалась от бескрайнего изумления дельфина:
— «Как?! У вас кто-то может выбирать пару за другого?! А вдруг он ошибется? Ведь тогда же не будет сильного и здорового потомства. У нас если дельфин не находит свою пару, то вообще не может продолжать свой род. Я знаю, что у других видов бывает по-другому, но тогда дети рождаются намного слабее и неприспособленнее, чем от своей пары. И вы готовы добровольно идти на это?» — удивлению дельфина не было предела.
Я хотел сказать ему, что у людей есть такой обычай, традиция, когда родители подбирают пару детям, но столкнулся с тем, что толком не знаю как объяснить нечеловеческому существу, что означают слова «традиция» и «обычай». И даже если бы мне это удалось, как бы я объяснил ему потом, зачем нужна такая традиция, если даже сами люди не уверенны в ее нужности и полезности? К тому же в душе я был полностью согласен с дельфином. Сам того не подозревая, морской ученый наступил на больную мозоль, разбудив во мне тщательно запрятанные гнев и обиду на отца, который старался все и всегда решать за меня. Я не смог удержать свои чувства, и они выплеснулись на ни в чем не повинного дельфина. Тот вздрогнул под моими руками, и я, поняв, что он сейчас чувствует тоже, что и я, постарался усмирить неуместные эмоции. А дельфин тем временем прислал свое сожаление, виновато подумав:
— «Прости, я не хотел тебя обижать. Я просто хочу понять вас».
Я мысленно успокоил его, ответив:
— «Ты здесь не причем. Я злился не на тебя. Просто все запуталось. Знаешь, у людей так часто бывает» — послал я ему мысленную смущенную усмешку.
Дельфин сочувственно ткнулся носом мне в руку, а затем я услышал:
— «Да, я заметил, что люди часто ведут себя странно и непонятно. Но я только хочу сказать: Ольга очень хорошая. Не делай ей больно. Если ты будешь с другим человеком, ей будет очень плохо» — одновременно я увидел образ: я стою и улыбаюсь Маринэ, а грустная и заплаканная Ольга сидит в стороне.
