— «Нет» — я перечеркнул его образ — «Ольга думает, что мы — друзья, а не пара. Она не будет…» — что она не будет делать, я так и не придумал, но дельфин и так меня понял по ощущениям грусти и сожаления прозвучавшие на моем мысленном фоне.
— «Ты ошибаешься. Даже если она не знает, что вы пара (хотя я так не думаю), ей все равно будет плохо» — уверенно ответил он, настойчиво возвращая мне ту же картинку, и сочувственно добавил под конец — «помни об этом».
Я убрал руки с его головы, открыл глаза и кивнул ему, показывая, что понял его предупреждение. До меня донеслось мысленное прощание дельфина, и я в ответ улыбнулся и похлопал его по спине, после чего мой собеседник сразу ушел под воду.
Оля, заметив, что наш разговор закончился, тут же поинтересовалась о чем шла речь. И что я мог ей ответить? Не мог же я сказать, да еще при всем честном народе, что дельфин все это время объяснял мне какая мы замечательная пара! Поэтому я отделался от нее уклончивым заявлением, что расскажу ей все позже.
Однако так легко уйти от темы мне не удалось — вперед вылезла дрессировщица Анна и потребовала, чтобы с ними тоже поделились информацией. Я ответил ей отказом довольно вежливо, но взглядом однозначно дал понять, что она вмешивается не в свое дело. По-моему она испугалась, а я этого совсем не хотел. Блин, опять я перегнул палку! Хорошо, что Марат разрядил обстановку и позвал всех пить чай.
Мы вместе добрались до комнаты отдыха (на этот раз без приключений), где Анна быстро организовала чай, а я по-братски поделился пирожками, выдав всем по половинке, а Оле как самой усталой — целый. Сам я вместе с зоотехником от употребления хлебобулочных изделий воздержался, ограничившись лишь чаем. Чувствовал я себя довольно бодро. Во всяком случае, такого колоссального упадка сил, как у моей подруги, у меня не наблюдалось. Лишь в голове была какая-то звенящая пустота, из-за которой окружающая обстановка казалась нереальной, как во сне. Поэтому я не принимал участия в разговоре, когда Оля принялась подробно объяснять присутствующим что именно она делала, говорила и показывала дельфинам и что получала в ответ. Сотрудники дельфинария слушали ее с живейшим интересом, а я задумался о том, какую часть нашего с дельфином разговора стоит ей рассказать, а о чем лучше не упоминать.
Наконец, все допили свой чай и выяснили все животрепещущие вопросы. Мы попрощались с местным персоналом, пообещав приходить еще, и вышли из здания, молча направившись к метро. Ольга любопытно поглядывала на меня, но я не спешил первым начинать разговор. В итоге, она устала ждать и осторожно поинтересовалась, заботливо заглядывая в глаза:
— Дружище, что-то ты какой-то молчаливый. Что Уилер тебе сказал?
— Кто? — удивился я.
— Дельфин. Это его настоящие имя. Я думала, он тебе тоже представился.
— Нет. Наверное решил, что мне настоящее имя знать не обязательно.
— Ну что ты! — принялась защищать своего морского исследователя девушка — он, наверное, просто забыл или решил, что у нас как у них — скажешь одному, а знают все — они же все объединены в мысленную сеть. Так о чем же вы говорили? — повторила она свой вопрос.
— О тебе — признался я — он показал мне картинку, где мы с тобой сидим на бортике бассейна и вокруг нас странные разноцветные призрачные контуры, которые сливаются между собой и сверкают как салют. Как ты думаешь, что это означает? — поинтересовался я, прикинувшись дурачком.
— Это наши ауры — энергетические тела, в которых отражаются наши мысли, эмоции и чувства — тихо сказала девушка, скромно опустив глаза — Видимо дельфины могут их видеть, не то, что мы, люди. У нас ауру может видеть лишь небольшая горстка избранных. Мне он тоже это показывал. Уилер сказал, что когда ауры сливаются так, как у нас, то получается пара.
— И что ты думаешь по этому поводу? — живо поинтересовался я, порадовавшись про себя, что она сама затронула эту тему, и мне не пришлось говорить это вслух.
— А ты? — ответила она вопросом на вопрос, глядя исключительно себе под ноги, при этом щеки у нее порозовели.
— Я, честно говоря, не знаю, что думать — уклонился я от прямого ответа — Для меня то, что я сегодня разговаривал с дельфином — уже большое потрясение, так что обо всем увиденном сегодня я решил поразмышлять потом, на свежую голову. Но мне интересно услышать твое мнение.
Ольга помолчала, задумчиво рассматривая деревья, машины и здания, встречающиеся по дороге и избегая смотреть мне в глаза. Потом тяжело вздохнула и сказала:
— С одной стороны, дельфину виднее, так как он лучше разбирается в аурах, чем мы. Но с другой стороны, он ведь может и ошибаться — Уилер сам признался, что многого не понимает в человеческих отношениях. И нет никаких гарантий, что наши ауры ведут себя точно так же как и дельфиньи. Так что я бы не стала строить свои действия, полагаясь только лишь на его слова. Я бы в первую очередь прислушивалась к себе и своим внутренним ощущениям, а уж потом учитывала постороннее мнение — авторитетно заявила подруга, наконец-то прямо посмотрев мне в глаза.
«Умно, ничего не скажешь!» — мысленно восхитился я. У меня от ее слов возникло двойственное чувство: я и вздохнул с облегчением, поняв, что непростой разговор о наших чувствах откладывается на неопределенный срок, и почувствовал глубокое разочарование от того, что она не восприняла слова дельфина всерьез и закрыла тему, даже не попытавшись узнать, что еще мне сказал дельфин.
Мы как раз успели спуститься в метро и пока ждали поезд, я предложил проводить ее до дома. Девушка благодарно улыбнулась, согласившись, и попросила:
— Адам, можно я посплю в поезде пока мы едем? Я что-то так устала. Разбудишь меня, когда будет наша остановка?
— Конечно — с готовностью пообещал я, улыбнувшись в ответ — спи сколько хочешь.
Нам повезло — поезд был полупустой, и мы уселись в уголке, никого не потревожив. Ольга склонила голову мне на плечо, закрыв глаза, и я вдруг ощутил, что мог бы так ехать с ней в этом поезде всю оставшуюся жизнь, до того естественным и правильным мне это показалось. Я пожалел, что нужная остановка не находилась на другом конце галактики. Оля спала, а я ехал и думал о том, какой удивительный сегодня был день и о том, насколько сильно я изменился благодаря ей (я не имею в виду пресловутый самоконтроль, это само собой разумеется). Кто бы мог подумать, раньше я считал все рассказы про экстрасенсов, колдунов и чудеса, которые они совершают, белибердой и сказочками для наивного и доверчивого народа, а теперь сам разговариваю с дельфинами… Всю оставшуюся дорогу я пытался уместить в своей голове эту мысль, но пока ничего кроме глупой счастливой улыбки она не вызывала, так как следующее, что я подумал — это в каком шоке были бы родители и друзья, если бы только об этом узнали…
Пятница, 25 декабря 2003 г.
Ольга
Начиная со среды, в нашем институте наступила неделя зачетов. Это означало, что все предметы, не вошедшие в экзаменационную сессию, которые мы изучали последние полгода, мы должны были сдать за неделю в виде зачетов. На экзамены нам в этом семестре вынесли основы бухучета, российские стандарты аудита, налоговое право и математический анализ. Но экзамены предстояли только после новогодних праздников, и до них еще надо было дожить!
