— Оль, зачем нам тащить с собой Ибрагимова? — недовольно пробурчал мой друг — как будто он может там чем-то помочь!
— Вообще-то может. Он может выступить как свидетель того, что я действительно вылечила Антона. Он не является сотрудником дельфинария и, значит, не заинтересован в том, чтобы врать директору. Но суть не в этом… Адам, Тимур отвел меня в этот дельфинарий, он тоже сыграл не последнюю роль в этой истории, и он имеет право знать, что происходит и решить пойти ему с нами или нет. Понятно?
— Да, чего уж тут непонятного. Поступай, как знаешь. Но я в любом случае еду с тобой — нахмурившись, заявил мой друг и спросил — у тебя еще есть какие-нибудь новости? А то меня там Рустам и Али ждут…
— Дружище, не надо на меня обижаться — попросила я его, заглядывая в серьезные зеленые глаза — нет, больше новостей пока нет. Но как только появятся, то сразу тебе сообщу.
— Адам! — позвал Идолбаева Али — Ты там надолго застрял?
— Иди, тебя там заждались — усмехнулась я, отпуская парня. Он все еще хмурился, но потом лицо его прояснилось, и он сказал:
— Ладно уж, потерплю Ибрагимова один день. Одно радует: ему тоже придется меня потерпеть. Готов поспорить, он не обрадуется перспективе провести свое свидание не наедине с тобой, а вместе с нами обоими — и довольно ухмыляясь, Идолбаев отправился к своим друзьям. Я не смогла сдержать улыбку — ну прямо как ребенок, который с другим мальчишкой не поделил лопатку в песочнице!
После зачета я позвонила Тимуру и, в двух словах обрисовав ситуацию, поинтересовалась:
— Ты хочешь пойти с нами в воскресенье или нет?
— Шутишь? Конечно, хочу! — с энтузиазмом откликнулся Тимур — я ни за что не пропущу такое зрелище.
— Тогда подъезжай к двенадцати к дельфинарию. Мы там все встретимся, и я позвоню кому-нибудь из дрессировщиков, чтобы нас впустили.
— Хорошо. Только, Оль, может, будет лучше, если я за тобой заеду? Какой смысл трястись в метро, если есть машина? — с некоторой долей самодовольства предложил парень.
Я обдумала это соблазнительное предложение, но пришла к выводу, что мне будет проще настроиться на серьезный разговор и работу, если я поеду одна, и Ибрагимов не будет отвлекать меня своей симпатичной физиономией и светской беседой всю дорогу, поэтому отказалась:
— Спасибо за предложение, но нет. Я лучше на метро.
— Как знаешь — ровным голосом ответил парень, но я почувствовала, что он тоже обиделся. Блин, что за день такой — всех приходится успокаивать! Меня бы кто успокоил. Я тяжело вздохнула:
— Тимур, я ценю твое желание мне помочь, но мне лучше поехать одной, чтобы как следует настроиться на рабочий лад. Не принимай на свой счет, ладно?
— Ладно — тут же оттаял Ибрагимов — тогда до воскресенья?
— До воскресенья.
Воскресенье, 27 декабря 2003 г.
Ольга
К полудню, как и договаривались, мы все собрались у дельфинария. Маша впустила нас внутрь, поздоровавшись со мной и Тимуром, как со старыми друзьями и познакомившись с Адамом. Вчетвером мы не задерживаясь прошли в комнату отдыха, где оказалось полно народу: там были не только все, с кем мы уже успели познакомиться, но и несколько новых людей. Маша вполголоса пояснила:
— В связи с тем, что нам грозит серьезное разбирательство, директор вызвал сегодня всех на работу. Официально он приедет на встречу с тобой. Но на самом деле, по-моему, он вознамерился каждому из нас устроить допрос с пристрастием — просветила нас девушка, нервно поежившись. Хотя мы успели войти, на нас не обратили внимания: сотрудники что-то активно обсуждали между собой и бурно выясняли отношения. Я и сама нехило нервничала с самого утра и здешняя тревожная обстановка вовсе не способствовала моему душевному комфорту, но все же я попыталась приободрить дрессировщицу, успевшую стать мне подругой:
— Не переживай, Маш, все как-нибудь образуется. Я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы обошлось без допросов.
Маша благодарно сжала мне руку и, обратившись к присутствующим, громко сказала:
— Коллеги, познакомьтесь кто еще не знаком. Это Ольга и ее друзья: Тимур и Адам.
Инструкторы и прочий персонал наконец-то нас заметили. Знакомые нам радостно заулыбались, остальные с живым интересом уставились на меня.
— Добрый день, — вежливо поздоровалась я — мы пришли по просьбе Маши помочь вам донести правду до директора. Надеюсь, ваш директор любит чай с пирожками? — пошутила я и широко улыбнулась, постаравшись разрядить обстановку (к слову, пирожками в этот раз мы с Адамом запаслись основательно, но все равно не рассчитали на такую толпу народу). Анна, Марат и Игорь нервно рассмеялись, подошли ближе и обменялись с нами рукопожатиями, они явно были рады нас видеть. Почти все остальные сотрудники недоуменно улыбнулись, и напряжение, царившие в комнате отдыха, немного рассеялось.
Но толком пообщаться нам не удалось — в комнату вошел высокий и полный мужчина со строгим и неулыбчивым лицом, на ходу отряхивая шапку и дорогое пальто от снега. Я узнала его — это и был директор.
— О, я вижу, все в сборе — проговорил он, недовольно хмурясь — Тем лучше. Сразу приступим к делу. Мария Александровна, — строго обратился он к Маше и указал на меня. — Я так понимаю, это и есть ваша супердевушка? Прошу вас, проводите ее в мой кабинет.
— Извините, господин директор — вмешался Адам и, указывая на себя с Тимуром, попросил — мы ее друзья. Разрешите, пожалуйста, нам тоже присутствовать при вашем разговоре.
— Нет, молодой человек — отрезал директор — Не беспокойтесь, думаю, надолго я вашу подругу не задержу и с вами тоже непременно побеседую.
Зеленые глаза Адама упрямо и зло сощурились, я оглянуться не успела, как он схватил меня за руку и смело заявил директору во всеуслышание:
— Без меня она никуда не пойдет. Или вы возьмете нас с собой или будем разговаривать прямо здесь! — Тимур тем временем молча встал с другой стороны от меня, всем своим видом показывая, что полностью поддерживает Адама. Директор нахмурился еще сильнее, глаза его сверкнули гневом, но сказал он не то, что мы ожидали:
— Что ж, тем лучше. Можете присутствовать. Чем скорее с вами разберусь, тем быстрее перейду к более важным делам! — и, развернувшись, широким шагом покинул комнату в гробовом молчании. Лица у всех присутствующих сразу стали подавленными и унылыми. Общее настроение выразила Анна, тихо пробормотав:
— Никогда не видела Бориса Аркадьевича таким злым — в наступившей тишине ее все услышали, и в комнате стало еще печальнее.
Я посмотрела на Адама — он по-прежнему крепко держал меня за руку и, видимо, не собирался отпускать. Я хоть и не одобряла его способ ведения переговоров с директором, в глубине души была благодарна другу за то, что не оставил меня с ним один на один. Сейчас вся затея переубедить руководство дельфинария казалась мне пустой и бесперспективной, однако отступать было некуда. Поэтому, как всегда со мной бывало в критических ситуациях, я про себя призвала на помощь Светлые Силы, прося у них спокойствия и поддержки.
