Понедельник, 28 декабря 2003 г.
Ольга
Вчерашний выходной был очень эмоционально насыщенным и сложным для моего организма (да и следующий день обещал быть не легче), поэтому, когда Адам проводил меня до дома, а сам отправился к себе домой, я быстро переделала все домашние дела и легла спать пораньше. Но выспаться и восстановить силы, как я рассчитывала, мне не удалось.
Ночью мне приснился сон. Я увидела себя в голубой воде, и откуда-то сверху падал солнечный свет. Вода окружала меня со всех сторон, и если бы не свет я бы не знала, где здесь верх, а где низ. Я не задыхалась и не тонула, а чувствовала себя вполне комфортно, только никак не могла понять, зачем я здесь нахожусь. Вдруг меня позвал незнакомый голос:
— «Ольга!»
Я не поняла, откуда был зов, но голос показался мне похожим на мысленные импульсы дельфинов. И действительно, из голубой толщи воды прямо мне навстречу выплыл дельфин и завис прямо напротив меня, поглядывая умным глазом. До меня донеслась приветственная волна дружелюбия, признательности и какой-то мудрости. Я вдруг поняла, что это достаточно пожилой, если не сказать старый дельфин.
— «Здравствуй, Ольга. Я — Чезара» — как выяснилось, и этот дельфин оказался женского пола — «Нам не удалось поговорить в месте, где ты нас встретила и теперь уже мы вряд ли увидимся. Я уплываю в то место, откуда не возвращаются, поэтому у меня совсем немного времени. Но я не могла уйти, не поблагодарив тебя за все, что ты сделала для моих сородичей. Я хочу сделать тебе подарок. Ты тратишь так много психической энергии при общении с нами потому, что тебе приходится преодолевать барьер, который блокирует твой мозговой центр, отвечающий за мысленное общение. Я могу сейчас убрать этот барьер, поскольку в данный момент нахожусь в месте, где не существует никаких барьеров. Но только если ты захочешь. Ты разрешишь мне это сделать?» — я еще никогда не слышала такой длинной речи от дельфина. Ее мысли были такими четкими и ясными, как будто я разговаривала с человеком (оглядываясь назад, мне кажется это потому, что данное общение происходило не на Яву, а во сне), но почему-то это не вызвало во мне никакого удивления. Я принимала все как данность и с радостной готовностью согласилась расстаться с барьером, мешающим мне нормально общаться с ее сородичами:
— «Спасибо, Чезара, я буду тебе очень признательна за такой подарок. А почему ты сказала, что мы не увидимся?» — во мне зашевелилась какая-то смутная тревога.
Дельфина послала мне мысленную улыбку и радость от моего согласия, а затем доброжелательно сказала:
— «Скоро ты все сама поймешь. У меня заканчивается время. Но прежде чем уйти, я хочу попросить тебя: не оставляй моих сородичей без присмотра, хорошо? Они еще молодые и нуждаются в поддержке и опеке со стороны. Я надеюсь, что ты поможешь им, если вдруг возникнет необходимость»
— «Конечно, я помогу, если это будет в моих силах» — озабоченно заверила я дельфину — «Но, Чезара, мне кажется, ты что-то не договариваешь…» — тревога во мне все нарастала, однако я никак не могла осознать ее причину.
— «Прости, Ольга, я не могу ответить на твой вопрос. Сейчас я сниму твой барьер. Мне пора. Прощай» — и дельфина сделав вокруг меня изящный круговой пируэт, растворилась в водяной синеве.
Внезапно голова взорвалась резкой болью: мне показалось, что мой мозг опалило огнем, я мгновенно выпала из сна, подскочив на постели чуть ли не до потолка, и все увиденное во сне тут же вылетело у меня из головы. Резкая боль исчезла так же внезапно, как и появилась. Я осторожно вздохнула и медленно выдохнула. «Господи, что это было?!!» — мысленно ахнула я.
Перед закрытыми глазами вспыхнул образ синей воды и дельфины, смотрящей умным взглядом на меня. Так. Надо вспомнить точно, что же она сказала… Сначала поблагодарила, потом, кажется, что-то говорила про барьер у меня в мозгу. Вообще-то похоже на правду, иначе с чего же я так сильно устаю от телепатии? И Чезара пообещала его снять, а я, помнится, согласилась. Так вот откуда боль! Наверное, боль была встроена в блок как защитный механизм, чтобы я сама не могла его снять. Но теперь, по идее, дельфина ликвидировала этот блок, и я больше не буду бухаться в обмороки после каждого телепатического общения. Так это же хорошо!.. Или нет? Какая-то смутная мысль тревожила меня и не давала мне покоя. Было в этом сне что-то еще, мне нужно все четко вспомнить!
Спустя пару мгновений напряженных раздумий, я наконец-то смогла осознать, почему мне было так тревожно: «Чезара сказала, что уходит, точнее, уплывает туда, откуда не возвращаются! Она что, умирает?!». При мысли об этом у меня все внутри сжалось от дурного предчувствия. Я посмотрела на часы — полпятого утра. Ну чем я могу ей помочь в такое время?!! Все спят, всё закрыто…
Чтобы успеть в академию, я должна была вставать где-то часа через полтора, так что теоретически могла еще поспать. Но предчувствие надвигающейся беды совершенно лишило меня этой способности. Не зная как заставить себя уснуть, я встала и побрела на кухню — попить воды. Мне ужасно хотелось позвонить Адаму и поделиться с ним своими тревожными мыслями, но я стеснялась будить его среди ночи только лишь для того, чтобы пересказать свой сон. А вдруг это был просто всего лишь сон? Тогда я выставлю себя круглой дурой. А вдруг нет? Тогда я просто впустую здесь сижу и теряю драгоценное время! Может быть, еще не поздно и можно ее спасти! Что же делать?
В таких мучительных сомнениях и моральных терзаниях я просидела где-то полчаса. Тут я услышала шаги в коридоре и на кухню заглянула заспанная мама, щурясь от яркого электрического света.
— Оль, ты что это? Ты чего не спишь? Болит что-нибудь? — встревожилась она.
— Нет, мам, все в порядке, просто не могу заснуть. Сон плохой приснился.
— А-а-а, — понимающе протянула мама и тоже налила себе воды — Ну это же просто сон. Не засиживайся здесь, иди спать.
— Мам, — решила я посоветоваться с ней, раз уж она все равно проснулась — а как бы ты поступила, если бы случайно узнала, что твоему хорошему другу угрожает серьезная опасность, но ты не знаешь точно, произойдет она или нет?
Мама удивленно взглянула на меня, но серьезно ответила:
— Ну, я, скорее всего, позвонила бы другу и попросила его быть осторожнее.
— А если у него нет телефона?
— Ну не знаю… — протянула мама — А почему ты спрашиваешь? Что, с твоим Адамом что-то не в порядке? Это про него приснился плохой сон? — выдвинула она свое предположение.
Мы с мамой были в доверительных отношениях. Хотя она не увлекалась эзотерикой и почти ничего не читала по этой теме, однако была в курсе про мое хобби, поддерживала мое стремление к развитию своих способностей, и не раз становилась подопытным кроликом в моих экспериментах. Поэтому она знала, что предчувствия меня почти никогда не обманывают, и серьезно относилась к моим предупреждениям. Но о последних событиях в дельфинарии и о моей способности разговаривать с дельфинами, она не знала, так как я не была уверенна, что ей так уж нужно это знать. Мне казалось, что для ее спокойствия так будет лучше и я не стала ей ничего рассказывать. Поэтому сейчас я не могла вывалить не нее всю правду и ответить напрямую:
