Похоже, Ибрагимов осознал всю опрометчивость своего поведения только сейчас, потому что гаденькая усмешка, наконец, слетела с его наглой морды и он униженно заскулил:
— Идолбаев, отпусти, я все понял. Не психуй так, не трону я твою русскую! Да я к ней и на километр не подойду, обещаю, только выиграй для меня один бой. Всего один бой, Адам, и я забуду о ее существовании и от тебя отстану, честное слово! Для тебя это пустяк, а меня ты очень выручишь. Да я по гроб жизни тебе буду обязан! Ты точно победишь, посмотри сколько в тебе силищи — так направь ее в нужное русло, самому же легче станет. И мне поможешь.
К тому времени я достиг той стадии бешенства, что трезвый рассудок отказался мне служить. Все олины предупреждения моментально вылетели у меня из головы, ярость требовала выхода, и я вдруг подумал: «А почему бы и нет? Вряд ли сейчас кто-то сможет справиться со мной, слишком уж я зол — еще чуть-чуть и кажется взорвусь от злости! Не ломать же кости этому идиоту, в самом деле?». В слух же я сказал, с трудом пропихивая слова сквозь стиснутые зубы:
— Черт с тобой, дохляк несчастный, получишь ты свой бой. Веди, где у них раздевалка?
— Вот, спасибо, дружище, век не забуду, как ты меня выручил! Только отпусти меня сначала, а то в таком скрюченном состоянии не очень-то удобно передвигаться — а я и не заметил, что все еще держу Тимура в своем захвате. Я с трудом расслабил мышцы, выпуская этого убогого наружу. Ибрагимов тут же схватил меня за руку и потащил влево от входа в спортзал — видимо там и была раздевалка.
Честно говоря, я плохо помню, что было дальше — рассудок вернулся ко мне лишь тогда, когда я оказался на импровизированном ринге (небольшая квадратная территория, огороженная канатом) лицом к лицу с противником. Вот тогда-то я и осознал в полной мере, как же я подставился! Неведомый мне боец в синем шлеме на вид был очень мощным: выше меня почти на полторы головы и килограмм на десять тяжелее! Да, я считался хорошим бойцом в своей весовой категории, но здесь условия были слишком неравными, а значит, заведомо проигрышными. Ко всему прочему у этой горы мышц было настолько тупое и злобное выражение морды (по-другому и не скажешь), что я как-то сразу понял: одними переломами и сотрясением мозга не отделаюсь. Да один удар этой лапищи, кажется, может пробить во мне дыру насквозь! Проклиная в душе придурочного Тимура и себя за одно, я постарался сосредоточиться и привести свой организм в полную боевую готовность, чтобы продать свое здоровье или даже жизнь как можно дороже.
Ольга
Всю дорогу домой меня мучило необъяснимое чувство тревоги за Идолбаева. Я пыталась логически доказать себе, что у меня нет никаких причин для беспокойства — Адам сильный, здоровый и умный парень, с любой проблемой он легко справится, а даже если и нет, если произойдет какой-то несчастный случай, то я все равно ничем не смогу помочь: что суждено, того не миновать. Так я пыталась уговаривать себя, но это совсем не помогало — тревога усиливалась с каждой секундой. Так что когда я пришла домой, то уже не находила себе места от беспокойства. А у меня, как назло, даже не было его телефона, чтобы позвонить и выяснить все ли у него в порядке!
В отчаянье, как это часто со мной бывало в сложных, запутанных, критических и безвыходных ситуациях, я обратилась к Светлым Силам, своим небесным наставникам и Ангелу-хранителю с просьбой о помощи. Но из практики я знала, что просто абстрактно просить о помощи — невыгодно: как попросил, такую помощь (абстрактную) и получишь. Поэтому свои запросы я по возможности старалась конкретизировать. В данном случае попросила, чтобы помогли разобраться в причинах моей тревоги и посодействовали в устранении этих причин. После этого болезненное ощущение нарастающей беды слегка поутихло, но через какое-то время неимоверно захотелось спать. Было всего лишь около шести часов вечера, в такое время я обычно никогда не спала (за исключением случаев, когда болела), но сейчас бороться с сонливостью не было никакой возможности: все тело налилось тяжестью, и глаза закрывались сами собой. Решив, что пол часика передохну, я прилегла на кровать и тут же отключилась от реальности.
Через какое-то время, я постепенно выплыла из мутной дремоты и увидела яркий сон или видение. Я как будто смотрела откуда-то сверху на большое прямоугольное помещение или зал, где было много спортивных снарядов и принадлежностей. В центре зала было огорожено квадратное пространство, в котором два человека (один в красных шлеме и перчатках, другой — в синих) явно собирались биться друг с другом. Вокруг квадратного пространства (кажется, это называется ринг), стояла целая толпа людей. Они что-то азартно кричали, размахивали руками и были сильно возбуждены. Я сосредоточила свое внимание на людях внутри ринга. Тот, что в синей экипировке значительно превосходил в росте и размерах того, что в красной. Во сне я не осознавала, почему я вдруг очутилась в таком странном месте, никто из людей внизу не показался мне знакомым. Но я почувствовала себя как будто на экзамене: откуда-то пришло понимание того, что красный боец должен выиграть у синего, и моя задача — ему помочь во что бы то ни стало! Я повнимательнее пригляделась к событиям внизу.
Пока что участники боя изучающе кружили по рингу, видимо надеясь выяснить слабые стороны друг друга. Внезапно синий стремительно бросился на красного и провел серию быстрых ударов. Я от неожиданности даже не смогла заметить, куда он бил и попал ли в красного. Но, кажется, в этот раз все обошлось, бойцу в красном каким-то чудом удалось вывернуться невредимым из-под этой атаки. Только я вздохнула с облегчением, как вдруг синий боец, воспользовавшись тем, что красный во время ускользания от его кулаков полностью раскрылся, нанес тому сокрушительный удар в живот (или правильнее говорить корпус?). Красный тут же согнулся пополам от боли. У меня чуть сердце не оборвалось! «Удивительно, как он может еще стоять на ногах после такого удара?!» — проскочила пораженная мысль. А синий, недолго думая, уже готовил следующий сокрушительный удар снизу в челюсть, и даже такому чайнику в боях как я, было абсолютно ясно, что после этого о красном бойце можно забыть. Время для меня как будто растянулось, направление движения удара синего громилы я видела словно в замедленной съемке, но как же мне не хотелось, чтобы этот удар достиг цели! С отчаяньем, я крикнула красному бойцу «Назад!», отлично понимая, что сквозь боль, шум и крики окружающих он меня вряд ли услышит. Однако, к моему удивлению, в последнюю секунду боец в красном чуть отклонился назад, и пудовый кулак синего пролетел в каких-то миллиметрах от его головы. Последний, судя по всему, был уверен в легкой победе, никак не ожидал такой подставы от красного и поэтому не успел вовремя затормозить, а по инерции полетел вслед за своим кулаком. При этом его корпус раскрылся для красного и тот не упустил свой шанс для ответного удара. Наверное, красный попал в какую-то болевую точку, так как синий, дико зарычав от злости и боли, принялся с удвоенной энергией гонять красного по всему рингу.
Красный боец крутился по рингу, словно уж на сковородке, но все-таки в какой-то момент синему, кажется, удалось достать его по голове. Красный остановился и, пошатываясь, попытался принять оборонительную позицию, совершенно не замечая при этом, что кулак синего через секунду попадет ему в ухо и снесет полголовы. И снова, как и в прошлый раз, я собрала все силы и послала красному мысленный импульс — приказ: «Пригнись!». Как ни странно, и на этот раз он послушался и чуть присел, кулак синего вновь пролетел в паре сантиметров над головой красного, и его обладатель, повторив свою прежнюю ошибку, инертно последовал за ним. Тогда красный боец, не растерявшись, запрыгнул синему громиле на спину, зажав одной рукой его шею, а другой — принялся монотонно долбить его череп ударами куда придется. Синий боец был в этот момент похож на Кингконга: он рычал и пытался сбросить с себя наглую красную козявку, но то вцепился, словно клещ и отпускать свою добычу явно не собирался. Под неустанным натиском красного, синий зашатался и, в конце концов, рухнул лицом вниз.
