Но эти трое прекрасно обошлись и без моего участия. Как я и предполагала, мама и бабушка засыпали моего друга вопросами: кто он и откуда, какие у него родственники, чем он планирует заниматься в жизни, и выяснили прочие важные параграфы «анкеты жениха». Но Идолбаев меня в очередной раз удивил — он включил свое обаяние на полную катушку: честно и терпеливо отвечал на все вопросы, аккуратно обходя острые углы. Причем делал это с таким достоинством и тактом, что слушательницы поневоле прониклись к нему уважением. Я еще никогда его таким не видела! За каких-то полчаса он совершенно очаровал мою родню! Да ко всему прочему и сам не отставал от мамы с бабушкой в важном деле добычи информации: вытряс из них все, что было можно о моем детстве и юности, и даже раскрутил мою маму на просмотр моих детских фотографий! Вот артист! А я даже никак не могла этому помешать, поскольку любые мои попытки перевести разговор на другие, более нейтральные темы моментально пресекались на корню всеми участниками посиделок по очереди. Мне только и оставалось как со стороны наблюдать за их оживленным диалогом. Признаться, я даже почувствовала себя лишней на этом празднике жизни, пардон, семейном обеде.
Наконец, допрос с пристрастием как и обед подошли к завершению, и мы смогли беспрепятственно перебраться в мою комнату.
— Ну, как я справился? — поинтересовался у меня довольный Идолбаев.
— Отлично, просто отлично. Они очарованы, покорены и скоро будут падать ниц при виде тебя! — недовольно пробурчала я.
Парень удивленно взглянул на меня:
— Не понял. Что тебя не устраивает?
Я вздохнула и постаралась погасить свое раздражение на бесцеремонное вторжение родни в мою личную жизнь. Адам и впрямь прекрасно справился, не факт, что окажись на его месте кто-то другой, он бы справился лучше. Виновато посмотрев на Идолбаева, я сказала уже спокойным тоном:
— Извини. Все устраивает. Просто перенервничала из-за них. И скажи мне ради Бога, зачем тебе понадобилось копаться в моем детстве?
— Мне просто интересно было это узнать. Ты, Оль, — уникальное создание, и я хочу знать о тебе как можно больше. Но сама ты мне вряд ли расскажешь все, что меня интересует, вот и пришлось порасспрашивать людей, которые знают о тебе больше всего, так как знакомы с тобой с рождения — и парень хитро улыбнулся.
— Ну и как? Узнал все, что хотел? — не сдержав ответную улыбку поинтересовалась я.
— Не совсем, но я близок к этому: еще пара таких обедов — и я буду знать тебя как облупленную! — пошутил этот интриган и засмеялся. Я тут же представила себе эти обеды и то, как мы все будем выглядеть со стороны, и звонко засмеялась вместе с ним.
Сбросив таким образом накопившееся напряжение, я почувствовала себя намного лучше. Оглядела все еще улыбающегося Адама с ног до головы и спросила:
— Друг мой, ты еще не забыл, зачем мы здесь собрались? Самое время начать. Давай-ка ложись на мою кровать, закрой глаза и расслабься.
Улыбку парня будто корова языком слизнула, он бросил на меня напряженный взгляд, но молча подчинился. Я тем временем сосредоточилась и призвала целительную энергию в свои ладони.
— Оль, что ты собираешься делать? — послышался неуверенный голос с кровати.
— Не беспокойся, дружище, током бить не буду — пробубнила я сосредоточенно — просто положу на тебя руки и закачаю через них столько целительной энергии, сколько в тебя влезет. Это совсем не больно, так что расслабься — я не кусаюсь. Если захочется спать — спи — с этими словами я поставила ладони в начальной позиции — на плечи парня.
По правде говоря, я и сама чувствовала некоторое стеснение — мне еще никогда не доводилось проводить целительный сеанс на парнях, все больше на лицах женского пола всех возрастов. Ко всему прочему, помимо собственного стеснения, я ярко ощущала, что и Адам чувствует себя не в своей тарелке: он внутренне зажался и будто окружил себя невидимой стеной. Я вполне его понимала: мало того, что я оказалась слишком близко, так еще и собралась делать с ним совершенно неизвестные ему вещи. Но эта зажатость сильно мешала исцеляющему потоку: из-за того, что его тело было напряженное и скованное, энергия протекала внутрь организма медленно и тяжело, то и дело застревая у меня в ладонях. «Нет, так не пойдет» — решительно подумала я — «надо что-то предпринять, чтобы его расслабить».
— Адам, посмотри на меня, — мягко позвала я, внимательно вглядываясь в его лицо. А когда он открыл глаза, поймала зеленоокий взгляд, и все так же успокаивающе продолжила — Я не буду ничего делать, если ты не захочешь. Если тебе что-то не понравится или станет неприятно — просто скажи мне, и я тут же перестану. Пожалуйста, постарайся расслабиться, иначе ничего не получится, понимаешь? Целительная энергия не может проникнуть в твое тело, потому что ты слишком напряжен и скован. Отпусти это напряжение. Закрой глаза. Дыши глубоко и медленно, как при засыпании. Представь, что меня рядом нет, а ты находишься где-нибудь дома один и спокойно отдыхаешь. Давай, у тебя получится — подбодрила я его.
Парень послушался: закрыл глаза и глубоко вздохнул. Постепенно его лицо расслабилось, а черты лица как-то разгладились. Он стал выглядеть таким умиротворенным. И таким беззащитным. В этот момент мне почему-то очень захотелось погладить его по волосам, и рука непроизвольно, сама по себе уже потянулась к его голове… Лишь в последнюю секунду мне удалось сдержать свой порыв и вернуть руку на место. Мысленно отругав себя за такое дурацкое и несвоевременное желание (парень только-только расслабился, а я своими неосторожными движениями как пить дать все испорчу), я постаралась сконцентрироваться на передаче целительной энергии. На этот раз процесс пошел намного легче и быстрее. Я даже удивилась, насколько мощным был целительный поток — как большая полноводная река. Постепенно дыхание пациента выровнялось, тело обмякло, полностью расслабилось, и я без труда догадалась, что Адам уснул. Улыбнувшись про себя, я сосредоточилась на процессе и своих внутренних ощущениях. Все протекало более чем хорошо, процесс регенерации шел полным ходом, обновление и гармонизация энергетических систем тоже происходили достаточно быстро. Все-таки хорошо, что у Адама здоровый, сильный, выносливый и тренированный организм, работать с таким — одно удовольствие, не то, что со старыми, изношенными, а также запущенными и застарелыми случаями.
Когда сеанс был завершен, я не стала будить своего друга, а предоставила циркулирующей в его теле энергии возможность доделать всю оставшуюся работу, пока он спит. Вместо этого я пошла в ванную — помыть руки (обязательная часть любых энергетических практик), чтобы сбросить с себя излишки энергии и возможную негативную информацию, которую я непроизвольно могла подцепить от Идолбаева.
Там-то меня и поймала бабушка.
— Дорогая, а где же твой кавалер?
— Бабушка, сколько раз повторять: он мне не кавалер, а просто друг! Он спит сейчас и лучше его не будить, так как я проводила для него сеанс и во сне он все еще лечится.
— Ой, внученька, все меняется: сейчас друг, а уж потом — кавалер. Я хоть и старовата стала, но еще не слепая — вижу, как он на тебя заглядывается. Поверь моему опыту — он к тебе неравнодушен. Да и ты, судя по всему тоже, раз настолько ему доверяешь, что проводишь для него сеансы. И хорошо, и правильно — давно пора, не век же тебе в девках сидеть? Нам с мамой он понравился. Единственное, что смущает — это его чеченская национальность. Неужели поблизости не оказалось достойных русских молодых людей, которые тебя бы заинтересовали? Все-таки люди с Кавказа и других южных стран — такой неуравновешенный народ…
