Сначала я так огорчился, что Маринэ всего этого не узнает, что хотел в своем письме дополнить Ольгино описание. Но по здравом размышлении отказался от этой мысли — у меня опять бы получилась одна хвалебная ода, и вся затея с Олиным письмом теряла всякий смысл. Так что я ничего не стал менять, сохранил наши письма в одном файле, так и отдав в понедельник флешку Марьям с Хадижат.
А сегодня был вторник — день ответа. И мы с Олей с нетерпением ждали лекции по маркетингу, чтобы пересечься с подружками Марине и забрать у них драгоценную флешку.
Ольга
С сегодняшнего утра я все время чувствовала себя не в своей тарелке. Покопавшись в своем мироощущении, я быстро выяснила причину: у меня не было уверенности, что невеста Адама хорошо воспримет мое письмо, дружественно отнесется ко мне, и Адаму не влетит от нее за наш невинный сюрприз. Конечно, строго говоря, мне не должно было быть до этого никакого дела: это была идея жениха, а не моя, и я всего лишь по-дружески выполняла его просьбу. Но никакие доводы разума мне не помогали, я все равно беспокоилась. Я хотела подружиться с Маринэ и очень надеялась, что мое письмо придется ей по душе.
— Нервничаешь? — тихо спросил меня Адам, когда делопроизводство почти подошло к концу.
— Есть немного — честно ответила я — А ты?
— А я нет. Уверен, ей понравится. Мне просто очень любопытно, что же она ответит.
— Кстати о любопытстве — вспомнила вдруг я — кажется, кто-то обещал поделиться своим мнением по поводу моего письма, но так до сих пор этого и не сделал.
— Ага, вспомнила-таки — хитро улыбнулся Идолбаев — раз так, свое мнение скажу на перемене.
Пришлось мне проявить терпение и подождать еще пять минут. Когда мы выходили из аудитории, парень, наконец, просветил меня по этому вопросу:
— У тебя, Оля, получилось замечательное письмо. Ты мне сделала отличную рекламу, за что я тебе, конечно, благодарен. Но знаешь, мне показалось, что там, где рассказ шел лично о тебе, ты слишком поскромничала и описала себя чересчур скупо и односторонне. С моей точки зрения, твое описание не дает о тебе достоверного представления и почти совсем не объясняет, почему я дружу именно с тобой, а не с какой-нибудь другой девушкой. Так что думаю, у Маринэ появятся к тебе или ко мне, а может, к нам обоим уточняющие вопросы.
— Интересно, это что же я такого важного о себе не написала, что, как ты говоришь, достоверного представления обо мне не получилось? — саркастично спросила я этого критика эпистолярного жанра.
Адам кинул на меня осторожный взгляд и отвел глаза:
— Ну, ты не рассказала, какая ты честная, справедливая, добропорядочная и отзывчивая — произнес он без улыбки, почему-то глядя не на меня, а прямо перед собой. Удивившись в душе его серьезности и странной интонации, с которой он все это произнес, я поспешила возразить:
— Даже если все, что ты сказал, чистая правда, не думаю, что мне уместно об этом писать — слишком смахивает на хвастовство. Мол, посмотри, дорогая, какая я хорошая, белая и пушистая, прям чистый ангел… Уж что-что, а хвастуньей я точно никогда не была.
— Да, это факт — подтвердил Идолбаев, наконец-то посмотрев на меня и улыбнувшись своей обаятельной улыбкой, которая так мне нравилась — Я уже давно убедился, что самое главное твое качество — скромность. Она войдет в легенды!
Мы оба засмеялись и так, смеясь, вошли в 402 аудиторию, где нас уже поджидали Марьям и Хадижат. Окатив нас удивленно-подозрительными взглядами, подружки Маринэ молча вручили флешку Адаму и пошли по своим делам. Парень проводил их глазами, а затем сказал:
— Оль, я позвоню тебе где-то после семи вечера и расскажу, о чем Маринэ написала, идет?
— Хорошо, буду ждать — согласилась я.
Друг меня не обманул: мой телефон действительно запиликал около восьми. Едва убедившись, что звонит Адам, я подняла трубку и нетерпеливо спросила:
— Ну что? Какие новости?
— Не боись, хорошие — весело ответил мне Идолбаев — Маринэ прислала тебе послание. Я уже скинул тебе на почту. Не читая, между прочим, так как она прямо попросила этого не делать. И вообще на флешке было два файла, а в моем письме она сказала, что для того, чтобы не возникало путаницы и различных недоразумений, наши письма надо разделять и впредь отправлять их ей также — двумя файлами. Своих подруг о том, что теперь файлов, которые надо прикреплять к ее письму, может быть больше, чем один, она предупредила. Угадай, что все это значит?
— Ну, я полагаю, это означает, что она собралась переписываться и со мной тоже — улыбнулась я в трубку, чувствуя в душе облегчение и радость.
— Бинго! Десять очков присуждается Ольге Соколовой за сообразительность! — вполне узнаваемо изобразил Якубовича из «поля чудес» мой друг и добавил уже своим голосом — Видишь, зря ты так волновалась. Иди скорей читай, что она написала, а завтра, если это не секрет, мне расскажешь. Ладно?
— Ладно, если не секрет — расскажу — пообещала я — ну так я пошла?
— Давай, до завтра.
В радостном предвкушении, я за две минуты открыла свою почту и имела возможность увидеть новое сообщение с адресом Адама. Открыв прикрепленный файл, я прочитала:
«Адам, если ты первым открыл этот файл, то закрой его, пожалуйста, обратно. Это послание предназначается твоей подруге. Пожалуйста, передай его адресату, не читая. Надеюсь на твою честность. Маринэ.
Здравствуй, дорогая Ольга.
Не скрою, для меня твое письмо стало полной неожиданностью, хоть и приятной. В любом случае я рада познакомиться с тобой (пускай пока заочно).
Из твоего письма я поняла, что ты, не смотря на то, что недавно с ним дружишь, успела хорошо его узнать. И мне бы очень хотелось, чтобы ты описала мне полностью его характер и что он из себя представляет. Конечно, кое-что мне уже понятно, но отрывочные сведенья не дают полной картины и могут ввести меня в заблуждение. Поэтому я прошу тебя написать мне какой он в повседневной жизни, его сильные и слабые стороны.
Что касается твоего описания, мне кажется, ты не совсем такая, какой себя представляешь. Ты описала серенькую библиотечную мышку в очках и со скобками на зубах. Насколько я успела узнать Адама, он никогда не заинтересуется подобной девушкой. Или я ошибаюсь? Ты ни слова не написала мне, как ты выглядишь внешне. Мне интересно, ты носишь очки или нет? Но дело не только во внешности. Если ты такая, какая пишешь, то с тобой должно быть скучно, а Адам мне писал, что скуку не выносит. Так что из всего этого, я делаю вывод, что тебе надо рассказать мне о себе побольше, иначе мне не понятно, что вас вообще связывает. Кстати, как вы подружились? Я могу ошибаться, но по-моему вы очень разные и подружиться из-за схожих интересов явно не могли. Мне сложно представить, чтобы Адам обсуждал с тобой книги или ходил гулять на природу в красивые места. Или может быть, у меня о нем сложилось неправильное представление?
