Ибрагимов задумался, а потом вдруг спросил:
— А раньше ты в психушке не была?
— Нет, не была и в будущем туда попадать не собираюсь. Так ты поклянешься или нет?
— Чем поклясться? — хмуро спросил Ибрагимов.
— Чем-то важным для тебя. Например, собственным благополучием и удачей.
— Ладно — сдался он — Клянусь своим благополучием и удачей, что никогда никому не расскажу о том, что сегодня увидел и о том, что ты мне расскажешь. Довольна?
— Вполне — подтвердила я — Теперь слушай. У меня с детства была способность угадывать настроения людей и считывать их эмоции. С возрастом я этот дар развила, попутно натренировав свою интуицию. Еще я занимаюсь биоэнергетикой и в последние несколько лет пробую делать разные… штуки, которые нормальным людям кажутся необычными, но на самом деле доступны всем — было бы желание их у себя развить. Кое-что у меня хорошо получается, кое-что похуже. Суть не в этом, а в том, что для меня абсолютно нормально получать разную полезную информацию как бы ниоткуда. Я просто знаю и все, и в достоверности этой информации не сомневаюсь, потому что много раз на практике убеждалась, насколько она бывает точна и своевременна. Так что узнать как на самом деле чувствует себя этот дельфин, в общем-то, мне бы не составило труда, если бы я захотела. И в этом нет для меня ничего странного, я к этому уже давно привыкла. Странность как раз в том, что я не собиралась ничего узнавать, я вообще об этом не думала! Это сам дельфин как-то передал мне информацию, он будто говорил со мной… Для меня это стало полной неожиданностью. Раньше я с животными не умела разговаривать. К тому же этот дельфин почему-то думает, что я как-то могу ему помочь. А я понятия не имею, чего он от меня хочет — до этого я помогала только людям и с животными не работала. Так что, можно сказать, что для меня все это так же удивительно, как и для тебя — закончила я свое краткое пояснение.
Ибрагимов выслушал меня очень внимательно, помолчал, а потом вдруг спросил:
— А Идолбаев об этом знает?
— О чем? О моих способностях? Конечно, знает. А как ты думаешь я вылечила ему живот после того жестокого удара во время боксерского боя? Уж точно не таблетками и мазями. Но он мне тоже поклялся, что никому не скажет и пока что слово свое держит.
— И как же ты его лечила? — полюбопытствовал Тимур, а я заметила, что он уже не так опасливо и настороженно смотрит на меня.
— Как, как… Энергетически, конечно. Я не могу объяснить неподготовленному человеку весь процесс. Скажу лишь только, что постаралась сгладить последствия удара и восстановить внутренние органы в прежнем здоровом виде. И предупреждая твой вопрос, скажу сразу: я не экстрасенс. И мне не нравится это слово. Экстрасенс — это тот, кто обладает сверхспособностями. А такие способности как у меня, я повторяю, есть у каждого, только они в спящем состоянии. И лишь от самого человека зависит есть ли у него желание и хватит ли у него терпения их разбудить. Понятно?
— Да — задумчиво откликнулся Тимур — по крайней мере, это многое объясняет…
— Что, например? — заинтересовалась я.
— Например, то, почему Адам так к тебе относится — как-никак ты его вылечила. И то, откуда ты так точно знала, что чувствовал Адам в тот день, когда был бой. А я-то все ломал голову, откуда тебе известны такие подробности…
— Ну да, ты прав, теперь тебе многое стало понятно.
Но договорить нам с Тимуром не удалось, потому что внезапно дверь комнаты отдыха распахнулась, и к нам вошли дрессировщики.
— Ольга, Тимур, познакомитесь — это Игорь — мой напарник — представила нам Маша светловолосого мужчину.
— Очень приятно — вежливо ответила я, а Тимур просто пожал ему руку.
— До следующего представления у нас есть где-то час. Хотите чаю? Или может быть кофе? — гостеприимно предложила девушка.
— Нет, спасибо — отказалась я за нас обоих — лучше перейдем сразу к делу. О чем вы хотели со мной поговорить?
Маша взглянула на Игоря, и тот, поймав ее взгляд, осторожно обратился ко мне:
— Ольга, дело в том, что мы бы хотели поподробнее узнать, что именно с вами случилось там, у бассейна.
— Я уже объяснила — серьезно глядя ему в глаза ответила я — Я почувствовала, что дельфину плохо, ему очень тяжело. И хотя, возможно, это странно прозвучит, он попросил меня о помощи. Мысленно, конечно.
Лицо мужчины стало встревоженным:
— Знаете, Антону действительно в последнее время что-то нездоровится. Он мало двигается, почти не ест и очень устает после представлений. Мы не можем понять, что с ним происходит — на обычные болезни дельфинов это совсем не похоже.
— Да — вмешалась Маша — мы планируем на будущей неделе вызвать к нему ветеринара.
— И обязательно вызовем — продолжил Игорь — но раз уж так сложилось, и дельфин заговорил с вами, не могли бы вы у него узнать причину его состояния? — и все трое присутствующих в комнате людей выжидательно уставились на меня.
— Ну, я не уверенна, что у меня получится. Раньше мне как-то с дельфинами, да и другими животными разговаривать не доводилось. Но, думаю, попробовать можно — неуверенно согласилась я.
— Тогда пойдемте с нами — предложил Игорь, и они с Машей направились ко второй двери, противоположной от входа. Мы с Ибрагимовым молча последовали за ними.
Пройдя широким коридором, с одной стороны которого были окна на улицу, а с другой на одинаковом расстоянии располагались пластиковые двери, мы свернули к одной из дверей и вошли в небольшое помещение с маленьким бассейном.
— Вообще-то нам нельзя пускать сюда посторонних, — промолвил Игорь — но ради вас мы сделаем исключение. Проходите. Антон сейчас отдыхает.
Маша достала из-за пазухи какую-то штучку наподобие свистка и беззвучно свистнула. Спустя несколько секунд над бортиком показалась дельфинья голова.
— Что это за прибор? — заинтересовался Тимур.
— Это звуковой модулятор — негромко пояснила девушка — он работает в неслышном для человека волновом спектре, но дельфины его слышат. И они знают, что когда мы «свистим» один раз — значит, пришли гости.
Я в пол уха прислушивалась к ее объяснениям, пока подходила к бассейну. Сев на бортик, я сосредоточилась и, осторожно приложив руки к дельфиньей голове, мысленно послала эмоцию сочувствия, сопроводив ее вопросом:
— «Ну как ты, друг? Плохо тебе?»
От дельфина в ту же секунду прилетела волна усталой благодарности и образ замученного дельфина с закрытыми глазами и опущенными плавниками, который мой мозг перевел как утвердительный ответ на мой вопрос.
Вдохновленная тем, что контакт установлен, я задала следующий вопрос:
— «Почему ты так страдаешь?» — и вернула дельфину его же картинку, сопроводив его вопросительной эмоциональной волной.
На меня тут же нахлынула мешанина образов: какое-то корыто с маленькими коричневыми комочками внутри… эти комочки плавают в голубой воде бассейна… дельфин заглатывает странные комочки вместе с водой… и все это сопровождается ноющей болью в желудке. Внутренним слухом я услышала всего два слова: «плохая еда». Осторожно погладив дельфина по голове, я обернулась к дрессировщикам:
