— Адам! — укоризненно сказала я — Нельзя же так пугать! — и обернулась к своему довольному другу.
— Извини — повинился он, ничуть не раскаявшись — я хотел сделать тебе сюрприз…
— Ты сам один сплошной сюрприз! — попеняла я Идолбаеву с улыбкой, и он широко улыбнулся мне в ответ.
Мы оглядели друг друга с ног до головы. Адам и впрямь выглядел очень усталым: щеки впали, скулы выступили вперед, под глазами чернели круги, но, не смотря на это, зеленые глаза сияли неподдельной радостью, и из них снова изливалось на меня приятное тепло, будто согревающее изнутри. Я удивленно вскинула брови, поняв как мне этого не хватало, и послала ему счастливую улыбку. Вдруг, словно отвечая на мои невысказанные мысли, парень резко нагнулся, подхватил меня под коленки, высоко поднял и закружил на месте…
— Ай! Что ты делаешь?! Отпусти, я же упаду-у-у!!! — заверещала я на всю округу.
— Не бойся, я тебя крепко держу — по-мальчишески задорно улыбаясь, заверил меня парень, но на пол все-таки спустил, обняв обеими руками за плечи — как же я рад тебя видеть!
— Я тебя тоже — тихо откликнулась я, чувствуя, как наши ауры снова начали сливаться и переплетаться, объединяясь в одно целое. Опасаясь, что на меня, как и в прошлый раз, нахлынут его чувства и эмоции, я слегка отстранилась и спросила:
— Может, присядем? Стоя неудобно рассказывать.
— Как скажешь, подруга — Адам неохотно выпустил меня. И я немало удивилась жгучему разочарованию, промелькнувшему в моей душе, когда он разжал руки. «Да что со мной творится?!» — раздраженно подумала я.
Мы чинно уселись на скамейке и Идолбаев спросил:
— Так что там вчера у тебя произошло?
— Помнишь, перед твоим отъездом на сборы, я сказала, что иду с Ибрагимовым в дельфинарий?.. — начала я свой рассказ и в лицах описала все события вчерашнего дня.
Надо было видеть лицо Адама, когда я спустя полчаса закончила свое повествование: его лицо светилось таким детским восторгом и любопытством, что я не смогла удержаться от смеха.
— Я обязательно должен это увидеть своими глазами! — воскликнул мой друг — Оль, давай сегодня после учебы поедем в этот дельфинарий, а?
— Нет, дружище, сегодня у меня не получится — я должна быть дома. Давай завтра, да?
— Нет, завтра я не могу — разочарованно протянул он — у меня тренировка.
— Ну значит, давай в среду? — предложила я следующий день недели.
— Да, видимо раньше среды никак не получится — вынужден был согласиться мой друг.
— Тогда я сегодня позвоню Маше и предупрежу, что мы в среду приедем — заключила я и вдруг припомнила — Кстати, Адам, что там с Маринэ? Я так и не дождалась от тебя письма.
— Ой, спасибо, что напомнила! С этими сборами я совсем про него забыл! Не поверишь, я даже до сих пор его не прочитал и понятия не имею, о чем мне невеста написала. Но сегодня вечером обязательно прочитаю и твою часть тебе пришлю, хорошо? Надеюсь, Маринэ не слишком обидится, что мы задерживаемся с ответом…
— Ну, ты же пояснишь ей, что был на сборах. К тому же она тоже заставила нас подождать, так что, думаю, не страшно… Слушай, — вдруг спохватилась я случайно взглянув на часы в метро — по-моему, нам уже пора выдвигаться в сторону академии, а то мы на пару опоздаем.
— И правда… — удивленно подтвердил Адам, взглянув в ту же сторону — с тобой время летит так незаметно.
Мы синхронно поднялись со скамейки и, продолжая обмениваться новостями, отправились «грызть гранит науки».
На большой перемене я позвонила Маше (Адам как раз был занят тем, что объяснял Лене Нестеровой свое долгое отсутствие на прошлой неделе). Дрессировщица сразу взяла трубку:
— Ой, Ольга, как хорошо, что ты позвонила! — обрадованно воскликнула девушка — я и сама хотела тебе позвонить, но ты меня опередила.
— Что случилось? — встревожилась я — Ты сейчас не занята? Можешь говорить?
— Да ничего, не беспокойся. У меня сейчас обеденный перерыв. Я просто хотела поделиться с тобой новостями. Вчера, уже после того как ты ушла, точнее даже ближе к вечеру, из Антона начали выходить какие-то сгустки серо-зеленой слизи. Мы за него так испугались! — тараторила девушка — А я попробовала спросить у него, что с ним происходит, как ты нас научила. И представляешь, у меня тоже получилось увидеть какие-то картинки! Правда очень расплывчатые… Но, по крайней мере, я поняла, что это выходила вся гадость, скопившаяся в его теле от этого дурацкого корма. Оказалось, что разговаривать с дельфинами так здорово! Я сегодня тоже пробовала, но уже с другими, не с Антоном — с ними у меня даже лучше получается!.. Как хорошо, что ты к нам вчера пришла, тебя прямо сама судьба послала.
— Молодец, Маша! — искренне обрадовалась я успехам дрессировщицы — Видишь, все оказалось не так уж и сложно. А если ты постоянно будешь тренироваться, то, я думаю, картинки скоро станут четкими, и ты в ближайшем будущем научишься понимать дельфинов так же, как и людей, а может даже и лучше. А еще кто-нибудь кроме тебя пробовал с ними разговаривать? — полюбопытствовала я.
— Игорь пробовал. Но у него почему-то хуже получается: он картинок почти не видит, только их эмоции смутно улавливает. Оля, а как ты думаешь, почему так?
— Ну, я думаю, здесь может быть две причины. Во-первых, у него могут быть слабо развиты интуитивные каналы восприятия. Тогда путем тренировок и постоянными попытками общения с дельфинами их можно будет развить. А во-вторых, мне кажется, он не очень верит в то, что у него получится так с ними общаться и своим неверием сам закрывает себе все возможности.
— Понятно — протянула задумчиво Маша — надо будет ему передать.
— Маш, а как Антон сейчас себя чувствует?
— О, он — отлично! Можно сказать, лучше всех. Кстати, сегодня к нам приходил ветеринар. Когда он обследовал Антона, то сказал, что вообще не понимает, зачем мы его позвали — все показатели у него были в норме. Тогда мы попросили его на всякий случай обследовать остальных дельфинов и взять у всех анализы (о результатах нас обещали известить где-то в пятницу, не раньше). И еще отдали на лабораторную экспертизу новый корм, потому что когда мы попытались объяснить нашему директору, что дельфины от него болеют — он нам не очень-то поверил… Поэтому, хоть нам совсем не хочется, а приходится пока что их кормить этой гадостью. Была бы моя воля, я бы еще вчера его на помойку выбросила, но, к сожалению, у меня нет выбора — против начальства не попрешь, а то уволят — грустно заключила девушка.
То, что дельфинов продолжают травить плохой едой, мне, надо думать, не понравилось, и я наморщила лоб в поисках какого-нибудь оптимального решения. Однако с ходу ничего путного придумать не удалось, и я спросила:
— Слушай, а старый корм у вас не сохранился? Ну, у вас же есть какой-то запас, откуда вы ежедневно берете для дельфинов порции? Понимаешь, что я имею в виду?
