29 апреля 1968 года с учредителями встретился министр внутренних дел Павел, который был явно не в восторге от самой идеи клуба и попросил подать просьбу о регистрации непосредственно в МВД. 19 мая МВД разрешило деятельность подготовительного комитета КАН, но пока еще не одобрило его устав. Однако, хотя клуб еще не имел статуса полноправного юридического лица, это не мешало ему вести активную деятельность. Органы МВД никак ему в этом не препятствовали. Сначала лидером КАН был биолог, сотрудник Академии наук Людвик Рыбачек, но уже вскоре реальных «беспартийных» вытеснили из руководства клуба искушенные в общественно-политической деятельности люди, такие, например, как уже упоминавшийся выше Иван Свитак.
18 апреля КАН провел первую публичную дискуссию, в которой приняли участие более 700 человек. 28 апреля первичные организации клуба возникли в Оломоуце и Готвальдове (бывший Злин).
С самого начала деятельность КАН подробно и с симпатией освещал орган Союза писателей «Литерарни листы», который сообщил о возникновении клуба уже 11 апреля.
Клуб, как и Союз писателей, быстро присвоил сам себе титул «совести нации» и «мотора преобразований». Компартия с этим фактически смирилась.
Один из учредителей КАН Ярослав Лангер в 1990 году так описывал основные идеи клуба: «Основной идеей Клуба активных беспартийных как гражданского политического движения „пражской весны“ была постепенная ликвидация нелегитимного иерархического доминирования партийной олигархии (то есть КПЧ – Прим. автора.) с помощью роста количества независимых депутатов в парламенте и собственной непарламентской политической гражданской базы. Из его политических клубов, горизонтально связанных друг с другом в сеть, должны были в будущем появляться не только импульсы и конкретные предложения по решению общественно-политических проблем, но и кандидаты на депутатские мандаты на основании выказанных ими профессиональных, творческих и моральных качеств. Их политическая работа в обществе и для общества и их независимость от иерархических и централизованно структурированных организаций, а не движение по карьерной лестнице партийного функционера, должны были квалифицировать их как демократических политиков, а не как профессиональных борцов за власть».
Рука об руку с КАН с весны 1968 года действовал «Клуб-231» (или К-231), названный так по номеру статьи Закона о защите республики. Именно на основании этой статьи в конце 1940-х – начале 1950-х годов преследовались политические противники режима (аналог 58-й статьи советского УК при Сталине). Формально в клубе должны были объединиться все жертвы политических репрессий, но на самом деле туда входили и антикоммунисты, никак не пострадавшие от режима.
Подготовительный комитет клуба был учрежден 27 марта 1968 года, его председателем стал профессор Карел Нигрин, секретарем – Ярослав Бродский
[553]. В этот же день учредители клуба сообщили о его возникновении в МВД и секретариат ЦК КПЧ. В секретариате обещали проинформировать общественность о создании К-231 по государственному телевидению, что и было сделано. Формальное учредительное собрание К-231 состоялось в Праге 31 марта, и в нем участвовали более 2 тысяч человек. Поздравительные послания собранию прислали лидер Союза писателей Гольдштюкер (который сам был жертвой репрессий) и бывший министр от национально-социалистической партии Прокоп Дртина – ярый антикоммунист.
22 апреля 1968 года К-231 подал в МВД прошение о регистрации своего устава. Министр внутренних дел Павел сообщил Дубчеку, что МВД намерено положительно отреагировать на ходатайство. В отличие от КАН, К-231 формально выступал за укрепление социалистического строя и своей главной задачей видел скорейшее достижение полной реабилитации жертв политических репрессий, что в Программе действий КПЧ было провозглашено и одной из главных задач самой компартии.
Правда, в уставе К-231 социализм признавался лишь потому, что он был закреплен в конституции ЧССР. Членам клуба оставлялась полная свобода политических взглядов. Согласно проекту устава, в клубе могли состоять только репрессированные или их родственники. Сам клуб считал, что по статье 231 были осуждены 128 тысяч человек. К концу мая в К-231 входили примерно 40 тысяч членов, хотя клуб все еще не был официально зарегистрирован.
Уже после августа 1968 года КГБ СССР так оценивал открыто контрреволюционные силы в Чехословакии:
«Контрреволюционные и ревизионистские силы в Чехословакии, опираясь на поддержку международного империализма, длительное время организованно и планомерно подготавливали условия для реставрации капитализма в ЧССР и ее отрыва от социалистического содружества. После январского Пленума ЦК КПЧ, провозгласившего курс на „демократизацию“ политической жизни страны, антисоциалистические силы, захватив в свои руки органы массовой пропаганды и используя отсутствие единства в руководстве КПЧ и сползание большинства Президиума ЦК КПЧ на праворевизионистские позиции, перешли в открытое наступление против социалистического строя в ЧССР, руководящей роли КПЧ, против честных коммунистов в партийном и государственном аппарате. Одной из своих первостепенных задач контрреволюционные силы считали разложение армии, органов государственной безопасности, народной милиции, с тем чтобы в дальнейшем превратить их в свою опору. Особую опасность для дела социализма в Чехословакии представляет возрождение деятельности Чехословацкой социал-демократической партии (ЧСДП), которая имеет разработанную программу и пользуется поддержкой западноевропейских социалистических партий и Социалистического интернационала. ЧСДП, по замыслу ее руководителей, должна была стать главной оппозиционной силой по отношению к КПЧ. Несмотря на официальное запрещение ее деятельности, ЧСДП за короткий срок создала более 200 первичных организаций и ячеек.
Роль „ударного отряда“ сил контрреволюции выполняет „Клуб-231“, объединивший в своих рядах свыше 40 тысяч человек из числа репрессированных после 1948 года за антигосударственную деятельность (часть из них реабилитирована). Руководители клуба связаны с реакционной эмиграцией и западными разведками и получают от них денежную помощь. В задачу клуба входит добиваться полного развала КПЧ, ликвидации органов госбезопасности и народной милиции. Генеральный секретарь клуба бывший фашист БРОДСКИЙ на одном из собраний членов клуба призывал к физической расправе с коммунистами.
На состоявшемся в июне 1968 года в Братиславе заседании президиума местного отделения „Клуба-231“ один из его лидеров ВИНДРА заявил: „Наши ряды должны быть более многочисленными, чем ряды Коммунистической партии Словакии, с тем чтобы, когда это будет необходимо, мы могли разбить коммунистическую партию и ликвидировать социализм“. Другой активист клуба сказал: „Запад знает о нас, он ждет от нас конкретных действий и будет нас поддерживать. Нам не по пути с теми, кто боится, тем более когда победа уже близка“.
На случай своего запрещения „Клуб-231“ разработал специальный „мобилизационный план“, согласно которому его члены должны вступать в некоммунистические партии и проникать в них на руководящие посты с тем, чтобы продолжать подрывную деятельность. Клуб беспартийных активистов (КАН) – одна из наиболее многочисленных антисоциалистических организаций, объединяющая реакционных представителей творческой и научно-технической интеллигенции, – имеет свои филиалы по всей стране, на многих крупных предприятиях, в некоторых подразделениях армии. Многие руководящие деятели КАН связаны с международной сионистской организацией „Джойнт“. По инициативе духовного вождя клуба реакционного философа Свитака (после вступления союзных войск в ЧССР бежал на Запад) была начата провокационная кампания „за обнародование всех обстоятельств“ самоубийства Яна Масарика».
