Так следующим императором стал печально известный Нерон, правивший в 54–68 годах, – личность также неординарная, известная, в основном, своими пороками и безумствами. Хотя некоторые высказывания древних римских авторов свидетельствуют и о положительных моментах его правления. В связи с такой противоречивостью суждений в отношении Нерона, мы считаем необходимым рассказать и об этом императоре.
Нерон Клавдий Цезарь вступил на престол, когда ему еще не исполнилось 17 лет. По натуре это был юноша не столько злой, сколько безвольный. Он не был лишен способностей и обнаруживал некоторые хорошие задатки. Но обстановка первых лет его правления убила в нем все хорошее и развила до чудовищных размеров все дурное. Первое время всеми делами распоряжались Афраний Бурр и воспитатель молодого императора, известный философ и писатель Луций Анней Сенека. Оба они старались восстановить сенаторский режим в духе принципата Августа. Но это оставалось скорее теоретической программой, так как на практике управление государством все более и более переходило на бюрократический путь, установленный при Клавдии. Во всяком случае, в сфере внутриполитических отношений в первые годы правления Нерона не было никаких тревожных симптомов. Молодой император, прислушиваясь к Сенеке и Бурру, намеревался править по заветам Августа, стараясь показать свою щедрость, милость, мягкость и справедливость. Награды доносчикам сократил в четыре раза, народу раздал по четыреста сестерциев на душу, обедневшим патрициям положил ежегодную ренту, а когда ему принесли на подпись указ о казни какого-то преступника, воскликнул: «О, если бы я не умел писать!» Писать Нерон, однако, умел, и вообще был одним из самых образованных людей своего времени: ведь, как уже говорилось, воспитывал его сам Сенека. Причем воспитывал в скромности, которую философ относил к числу первых добродетелей. Так что под его влиянием юноша даже отказался от ставшего уже традиционным для принцепсов титула «отца отечества», а также от ритуальных благодарностей сената: «Я еще должен их заслужить».
Однако в это же время в семье императора и в узком придворном кругу происходили события, которые должны были навести на размышления всякого внимательного наблюдателя. Уже в 55 году скоропостижно умер Британик, сводный брат Нерона. Внезапная смерть и необычайная быстрота, с которой его похоронили, заставляют думать, что он был отравлен. По чьему распоряжению? Наши источники, такие как Светоний Транквилл, единогласно указывают на Нерона. Этот вопрос тесно связан с другим, более широким.
За молодого императора шла борьба двух придворных группировок: партии Сенеки и Бурра и партии Агриппины. Каждая старалась влиять на Нерона всеми возможными средствами: лестью, поощрением в нем артистических наклонностей, покровительством его любовным увлечениям и т. д. Особенно удобным был последний путь. Проводником влияния Агриппины являлась Октавия, молодая жена Нерона. Сенека и Бурр в противовес этому влиянию выдвигают вольноотпущенницу Акте, в которую император влюбился. Тогда Агриппина, видя, что власть ускользает из ее рук, попыталась поставить ставку на Британика. Она имела неосторожность открыто грозить сыну, что пойдет с пасынком к преторианцам. Возможно, что это были только слова. Однако они возымели свое действие, и весьма вероятно, что Британика отравили либо по приказанию самого Нерона, либо по распоряжению Бурра и Сенеки. Эта история резко ухудшила отношения между Агриппиной и Нероном, и без того уже начинавшим тяготиться опекой своей властолюбивой матери. В конце концов разразилась катастрофа. В 58 году Нерон познакомился с блестящей римской дамой Поппеей Сабиной, женой одного из своих собутыльников М. Сальвия Отона. Между ними начался роман при явном попустительстве Отона. Поппея приобрела огромное влияние на слабохарактерного Нерона и стала добиваться того, чтобы он развелся с Октавией и женился на ней. Это послужило источником нового конфликта между императором и его матерью. Агриппина всеми силами сопротивлялась разводу с Октавией. Тогда Нерон решил отделаться от матери. На ее жизнь было организовано покушение. Светоний Транквилл рассказывает, что для осуществления убийства построили специальный корабль, который по выходе в море с Агриппиной на борту должен был развалиться на части и пойти ко дну. Но заговорщикам не везло: море было спокойным, а ночь звездной. Когда же обрушилась утяжеленная свинцом кровля каюты, в которой находилась Агриппина, высокие стенки ложа защитили ее. А потом, оказавшись в воде, мать императора смогла добраться до одной из рыбацких лодок. Ее наперсницу Ацерронию, которую злоумышленники приняли за Агриппину, забили баграми и веслами. Однако для самой Агриппины передышка была недолгой. Нерон, смертельно испугавшись, что план убийства раскрыт и мать теперь открыто выступит против него, послал к ней убийц под началом вольноотпущенника Аникета, командира мизенского флота. Сначала Агриппину ударили палкой по голове, а потом, когда центурион потянул меч из ножен, она подставила живот, восклицая: «Поражай чрево!» Нерон же отправил сенату послание, в котором обвинил мать в попытке захвата власти и в покушении на его жизнь (это после кораблекрушения!). Текст позорного письма сочинил Сенека.
Славе Нерона не способствовали и гонения на христиан. Как пишет Тацит, после обвинения иноверцев в поджоге Рима, «он предал их изощреннейшим казням». После этого Нерон развелся с Октавией, Поппея была разведена с Отоном, и император вступил в новый брак. В 62 году н. э. Октавия была отправлена в ссылку на остров Пандатерию и там убита. Примерно в это же время умер Бурр. На его место Нерон назначил двух префектов претория, одним из которых был Софоний Тигеллин. Он скоро приобрел большое и пагубное влияние на императора. Сенека, видя, что Нерон окончательно ускользает из его рук, отстранился от дел. Таким образом, последние сдерживающие факторы исчезли, и император мог беспрепятственно предаваться своим театральным увлечениям, мотовству и распутству. Скоро он потерял всякую меру. Колоссальное самолюбие возбуждало в нем ненасытную жажду к славе, а его зависть ко всем тем, кто обращал на себя внимание публики, доходила до неистовства. Чей-либо, кроме его собственного, успех на каком-либо поприще был в глазах Нерона государственным преступлением. Император выступал публично в качестве певца, поэта, возничего, актера, кифареда и т. д. В попытках добыть немеркнущую славу он планировал грандиозные предприятия: как-то постройка канала, отделяющего полуостров Пелопоннес от материковой Греции, открытие источников Нила. Он учредил даже два новых праздника – ювеналии и неронии – по типу греческих состязаний, но, в отличие от греческих, игры, учрежденные Нероном, превратились в фарс. Вместо почитаемых граждан в них участвовали люди, создавшие себе из игр выгодное ремесло, или же насильно согнанные представители древнейших и знатнейших родов Империи. Здесь не было соревнований и благородного соперничества, а победитель был всегда один – Нерон. Вот как описывает нероновские игры римский историк Дион Кассий:
«В этих играх римская аристократия унижала свое достоинство вместе с императором. Мужчины и женщины не только из сословия всадников, но и из сенаторского выступали на сцене, в цирке, в амфитеатре, подобно людям самого низкого звания. Многие публично играли на флейте, плясали, участвовали в трагедиях и комедиях, играли на лире, руководили хорами, травили зверей и бились, как гладиаторы, – одни охотно, другие против воли. Можно было видеть тогда представителей самых знатных фамилий – Фуриев, Фабиев, Порциев, Валериев и др., трофеи и храмы которых красуются в городе, как они на глазах у публики предаются упражнениям, из которых некоторые не обратили бы ничьего внимания, если бы их проделывал кто-нибудь другой».
