А так, жизнь там предельно убога, свидетельствует побывавший там в 2007 г. журналист: «Всего калашей — около 3 тысяч человек. Живут бедно, в долине нет ни газа, ни электричества (пара дизельных генераторов не в счет). Ведут натуральное хозяйство: разводят пчел, выращивают орехи, яблоки и абрикосы, сеют горох и пшеницу, разводят скот. Темные и грязные дома топятся по-черному, еда, в основном лепешки, готовится на огне, разведенном прямо на полу». (Электричество, на самом деле, в их долину провели еще в 1996 г.,
[281] но калаши его попросту не используют и вообще какого-либо интереса к развитию техники не проявляют.
[282]) Никакого любимого расистами «интеллектуального превосходства белой расы» там не заметно.
Впрочем, у современных любителей теории о «наследниках древних ариев» есть довод — это сейчас калаши живут убого и примитивно, у них нет никакой культуры, а вот раньше у них была цивилизация, величественные храмы и изваяния языческих богов и т. д.
На чем основаны эти версии — совершенно непонятно, особенно если вспомнить, что калаши много веков жили в своих недоступных горных долинах абсолютно изолированно и независимо от всех и очень редко кем-либо посещались вообще, тем более европейцами. Как заметил в конце XIX в. великий географ Элизе Реклю: «еще ни одному из новейших путешественников не удавалось проникнуть во внутрь их страны».
[283] «Деревни страны кафиров, занимающей пространство к западу от Читраля, совсем неизвестны».
[284]
Свидетельств о их якобы былом величии не сохранилось. Поэтому начинается уже «додумывание истории». Чаще всего вспоминают про покорение Кафиристана в 1895–1896 гг. эмиром Афганистана Абдур-Рахманом (после этого регион получил название уже не «Кафиристана», т. е. «страны неверных», а «Нуристана», т. е. «страны просвещенных», подразумевается — исламом). Правда, сами англичане видеть этого не могли, т. к. были скованы боями с племенем афридиев на афгано-индийской границе и довольствовались слухами, которые часто бывают сильно преувеличены. Тем более с осторожностью надо относиться к мусульманским поэтам, воспевающим победы над «неверными», например, к переведенной в 1925 г. на русский язык поэме «Фатехнамэ-и- Кафиристан» («Покорение Кафиристана»), написанной Ага-и Мирза шир-Ахмедом из Джелалабада. Поход Абдур-Рахмана в ней описан с поистине эпическим размахом: «В течение последующих трех дней неверные убивались всюду, куда доходили победоносные воины великого государя. Никому не дано пощады», «главный жрец (утаг) с двадцатью другими был схвачен».
[285] Затем «закованные в цепи утаг и с ним остальные были казнены в Катаре. Это устрашило неверных, и еще некоторые из селений Мундагуль, Кастуз и Камиз приняли ислам; их заставили собственными руками разбить идолы Гиша, Имры, Мани и Мары. После этого было взято много заложников, другие же были отправлены под конвоем 250 афганских солдат и в сопровождении мулл повергать всюду в прах идолов и разрушать храмы, взамен же их строить мечети». В итоге «некоторые из неверных принимают истинную веру, непокорные же, упорствующие, истреблялись». «Там в живых осталось немного. Они должны были принять истинную религию. Так завершилось великое дело покорения страны неверных».
[286]
Логика тут предельно проста. Если сказано о разрушении храмов и идолов, значит, они были величественны и прекрасны, но вот из-за фанатичных мусульман до нас не дошли; если говорится о массовом истреблении «кафиров» — значит, раньше калаши были более многочисленны и развиты, но из-за порабощения и насильственного навязывания ислама утратили свою культуру… Это перекликается с рассказами современных европейских неоязычников (среди которых как раз много любителей историй про «арийских язычников калашей») о том, как была когда-то прекрасна и величественна языческая Европа, но вот христиане пришли и все уничтожили, а самим язычникам устроили страшный геноцид, и все, что плохо сегодня, — имеет под собой именно эту причину.
Не вызывает сомнений факт похода, военного подчинения калашей и уничтожения главных их храмов, но масштабы уничтожения вызывают сомнение. Только что сказано, что всех перебили, «никому не давали пощады», и после этого из полностью перебитых калашей сначала «взято много заложников», а затем для другой, отпущенной на свободу группы «кафиров» для конвоирования требуется 250 вооруженных солдат (т. е. отпущено было много сотен, если не тысяч — конвоируемых всегда во много раз больше конвоиров).
С другой стороны, как жили калаши до 1895 г. в своих долинах, так сейчас и живут.
Никаких свидетельств о их более широком распространении в XIX в. нет.
Когда называют цифру якобы о 500- или 200-тысячном «кафирском» населении еще в XIX в. (например, русская Википедия в статье «Калаши» сообщает: «До геноцида калашей в конце 19 в. мусульманами их численность достигала 200 тыс. чел.»), которое после 1895 г. сократилось до считаных тысяч, то это сознательное введение в заблуждение. Все эти большие цифры в сотни тысяч человек в XIX в. относились: первая — ко всем афганским племенам пограничья, а вторая — к большой группе племен, говоривших на «кафирских» (нуристанских) языках. Как писал известнейший географ того времени Элизе Реклю: «Их насчитывают до полумиллиона, но в это число входят также все народности, живущие на пространстве между Гиндукушем, рекой Кабулом и индусскою границею: собственно кафиров не может быть более 150 000».
[287] Сегодня, по оценкам языковедов, говорящих на нуристанских языках в этом регионе по-прежнему примерно столько же: «Точное число говорящих неизвестно, ориентировочно ок. 120 тыс. чел. (оценка 1981 г.)».
[288] Так что демографическая подоплека «геноцида 1895 г.» оказывается надуманной.
Ислам, якобы огнем и мечом насажденный у них, сейчас мало заметен среди калашей — они как были язычниками, имели молельные и жертвенные места, так и остались, причем, по свидетельству недавно бывавших там журналистов: «на местах сбора калашей мы заметили надписи «Мусульманам вход запрещен».
[289] С образом «почти истребленного и порабощенного мусульманами» народа все это явно не вяжется.
