«главным взрывателем путча»
Ельцин Б. Н. Записки президента. С. 131
Самого себя он, вероятно, также мог бы причислить если не к «главным взрывателям», то по крайней мере к «главным делателям путча».
Итак, непосвященные, действовавшие в рамках ГКЧП или на его стороне, потерпели, как и следовало ожидать, поражение, сыграв «на руку» тем силам, которые вели Советскую Державу к гибели. Движимые благими намерениями, они своей неудачей сняли последние преграды на пути развала СССР.
К числу непосвященных в тайный смысл происходящего 19―21 августа 1991 года относились и собравшиеся у Дома Советов, а также те, кто в компании со Станкевичем бесчинствовали на Лубянке, свергая бронзовую статую «железного Феликса». В последнем случае народ, по мнению А. С. Панарина, посредством
«революционного вандализма»
Панарин А.С. Дело свободы ― праздник народа//Независимая газета. 1991, 11 сентября
разрядил свой гнев, чем было предотвращено насилие против номенклатуры на Старой площади. Возникает вопрос: насколько правомерен здесь термин «народ?»
По оперативным данным, приводимым В. А. Крючковым, в разное время у стен Белого дома
«находилось от 3― 4 до 30―35 тысяч человек»
Крючков В.А. Личное дело. Ч. 2. С. 190
Д. Т. Язов, давая показания на следствии по делу ГКЧП, говорил о 70 тысячах человек (Зенькович Н.А. Новости из Кремля. С. 46). Взяв даже последнюю цифру, придется признать, что для многомиллионного города она незначительна. Правда, существует другая, на наш взгляд, причудливая методика подсчета участников противостояния ГКЧП. Так, А. А. Бородатова и Л. А. Абрамян полагают, что «стабильное ядро» этих участников доходило приблизительно до 15 тысяч человек.
― считают исследователи,―
общее «подвижное число» людей, в разное время приходивших к Дому правительства, несомненно, было в десятки раз выше. А если учитывать также людей, косвенно вовлеченных в события, даже мысленно поддерживающих защитников, то фактическая цифра участников становится огромной»
Бородатова А.А., Абрамян Л. А. Август 1991… С. 49
Думается, показательным тут является именно «стабильное ядро», но отнюдь не «подвижное число людей», а тем более «мысленно поддерживающие». Ведь «подвижное число» составили прежде всего те, кто пошел к Белому дому не столько по зову сердца, сколько из любопытства (КрючковВ.А. Личное дело. Ч. 2. С. 190). То были обычные зеваки, пришедшие «позоровать», т. е. понаблюдать, полюбопытствовать. И они появились здесь не с тем чтобы слиться со «стабильным ядром», а ради того, чтобы посмотреть на массовку, спектакль, разыгрываемый на фоне Белого дома.
― пишут А. А. Бородатова и Л. А. Абрамян,―
что вопреки распространенному мнению среди защитников и манифестантов у Белого дома были представлены все социальные слои и группы населения. Помимо демократического ядра, т. е. тех, кто «давно определился в своем отношении к законному российскому правительству, сюда пришли и те, кто в свое время также голосовал за его главу ― Бориса Ельцина, но кого никак нельзя причислить к интеллектуально — демократической элите. Они пришли, повинуясь некоему не до конца осознанному патриотическому чувству… Здесь был действительно представлен народ во всей своей социальной многоликости…»
Бородатова А. А., Абрамян Л. А. Август 1991… С. 49
Подобно тому, как из нескольких маленьких собачек невозможно сделать большую собаку, так и из разных слоев и групп населения нельзя сотворить народ. В данном случае причастность народа к противостоянию гэкачепистам определяется массовостью народных выступлений. Но её как раз и не было несмотря на то, что Ельцин обратился к гражданам России с призывом начать всеобщую политическую стачку, организовывать забастовки, выходить на митинги протеста, совершать акты неповиновения. По данным, приводимым В. А. Крючковым,
«в течение 19 и 20 августа по всему Советскому Союзу с населением почти 300 миллионов человек в забастовках и митингах приняли участие не более 150―160 тысяч человек, и то условно. Нередко на митингах присутствовали те, кто активно поддерживал ГКЧП, многие приходили просто из любопытства»
Крючков В.А. Личное дело. Ч. 2. С. 188–189
В эпицентре происходящего, т. е. в Москве, жизнь шла своим чередом, будто ничего экстраординарного не произошло.
«Как обычно по утрам в понедельник,
― рассказывает Л. В. Шебаршин,―
на улицах много машин, люди возвращаются из — за города. Очереди на автобусных остановках, народ спешит на работу. Спокойно в центре, обычная толкучка у «Детского мира», никаких внешних признаков ЧП»
Шебаршин Л. В. Из жизни начальника разведки. С. 139
И с забастовками не ладилось.
«Как свидетельствуют материалы «дела ГКЧП», 19―20 августа в Москве не было ни одного более или менее крупного государственного предприятия, которое бы бастовало»
Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий. С. 115.
Однако средства массовой информации порой намеренно распространяли ложные слухи о забастовках рабочих крупнейших московских заводов.
«Сведения о том, что ЗИЛ объявил забастовку в знак протеста против введения чрезвычайного положения, неверны,
― заявил по телефону корреспонденту РИА дежурный по ЗИЛу Николай Мисюгин.―
По моим сведениям, цеха работают с большим энтузиазмом»
Хрестоматия по отечественной истории (1946―1995 гг.). С. 360
Аналогичная информация прошла и по заводу «Калибр». Как сообщила корреспонденту РИА секретарь директора завода С. Чиркова,
«все цеха «Калибра» работают ритмично, о забастовках нет и речи»
Там же
На примере автомобильного гиганта и одного из крупнейших заводов Москвы видно, что московские рабочие не только не прекратили работу, но трудились «ритмично» и с «большим энтузиазмом», проявив, следовательно, если не сочувствие гэкачепистам, то довольно прохладное отношение к проблемам и призывам российского руководства во главе с Ельциным. Другое дело ― биржевые дельцы. Они откликнулись на зов, и биржа забастовала (Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий. С. 115). Таким образом, народ страны, как в целом и население самой столицы, отреагировал спокойно на введение чрезвычайного положения, продемонстрировав, по сути, равнодушие к схватке на верху. Сказывалось отчуждение народа от власти, его безразличие к тому, что происходило в ее высших сферах. Поэтому не следует отождествлять с народом собравшихся на Краснопресненской набережной у здания Дома Советов. Намного правильнее было бы говорить о сборе у Белого дома политизированных и, как обнаружилось, не без участия криминальных групп
