Я видел, как он покатился по ступеням лестницы.
Я уже не владел собой. Секунда — и тигр набросился на уродливое тело Виссера. В основание одной из его голов глубоко впились когти гигантской кошки.
Тигр знал, что делать. Я вонзил клыки в шею чудовища и сомкнул челюсти.
Соседняя голова изрыгнула на меня ком пламени. Я отпрянул. Второй огненный шар опалил мне бок. Мои когти невольно разжались.
Виссер ревел от боли. Я — от ненависти. Мы бежали, летели вверх по лестнице, стараясь стряхнуть с себя дьяволов этой преисподней.
Глава 27
Мы бежали. Изнуренные, обожженные и объятые ужасом, мы бежали.
Виссер Третий допустил, ошибку. Он был слишком громоздким в своем новом обличье чтобы догнать нас на лестнице.
Снизу до наших мозгов еще доносились его свирепые вопли:
— Я уничтожу вас, андалиты! Бегите, мне плевать. Все равно я вас уничтожу!
Путь наверх был свободен.
Ему можно было плевать, мне — нет. Мы так и не расправились с ним! Зато мы выжили, мы — аниморфы.
И нам удалось спасти одного человека. На своей спине из этого ада Кэсси вынесла женщину.
И сама умудрилась не получить ни царапины. Хотя была на волосок от гибели. Ее выследил полисмен, единственный из контроллеров, знавший имя и адрес Кэсси и запомнивший встречу на песчаном пляже.
Кэсси сказала, что мы можем забыть про него. О том, как закончилась его жизнь, она вспоминать не захотела.
Что касается Тома… моего брата.
Освободить его так и не удалось.
Я лежал в постели, содрогаясь от пережитого и вытирая ладонью слезы, когда уже после полуночи раздался негромкий щелчок входной двери.
Том так и не узнал, что тигром был я. Он даже не догадался, как близок был к спасению. Том опять стал контроллером. Опять в его голове жил Йерк.
Кэсси, Марко, Рэчел и я успели подняться по той лестнице. Когда мы вышли из кладовки в коридор школы, он стал для нас совсем другим.
Тобиас? Тобиас тоже уцелел.
Перед рассветом меня разбудило громкое хлопанье крыльев за окном.
Я распахнул окно, и Тобиас влетел в комнату.
— Выбрался, слава богу! — сказал я. — Ну и нагнал же ты на меня страху! Я боялся, что ты навсегда останешься там, внизу. Опасался, как бы ты не забился в какую—нибудь расщелину. Ведь к тому времени ты уже очень долго пробыл в теле ястреба и мог бы не вернуться в собственное. Рад тебя видеть, Тобиас!
— И я рад тебя видеть, Джейк. Как другие?
— Живы. Живы, и это самое главное.
— Да. Это самое главное.
— Хватит, Тобиас. Давай, возвращайся в себя. Не будешь же ты вечно сидеть на подоконнике. Хочешь, ложись на мою постель. Я так устал, что смогу спать и на гвоздях.
Тобиас ничего не сказал. В глубине души я уже догадался почему, мне только не хотелось признаваться себе в этом.
— Нуже, Тобиас, давай. Давай!
— Джейк …
— Поторопись, Тобиас! Полетал, и хватит.
— Сначала я прятался в пещере. Контролеры не заметили меня. Прошло много времени, преждечем я смог вернуться сюда. Слишком много, Джейк. Куда больше двух часов.
Я смотрел на Тобиаса во все глаза. Смотрел на его изогнутый клюв и острые когти, на красивые длинные крылья, которые так хорошо держали в воздухе.
— Думаю, что таким я и останусь, — сказал Тобиас.
По моим щекам ползли слезы, но мне до этого не было никакого дела.
— Все в порядке, Джейк. Ты же сам сказал: мы живы.
Я высунул голову в окно и посмотрел на гаснувшие в небе звезды. Где—то там, в невообразимой дали, был родной мир андалита. Где—то там была надежда.
— Они прилетят, — сказал Тобиас. — Андалиты прилетят наверняка прилетят. А до тех пор мы …
Я кивнул и вытер слезы.
— Да. А до тех пор мы будем бороться.
