(Нет смысла объяснять, что к зданию НКВД, расположенному на улице Декабристов, бывшей Глазенаповской, а ранее — Молдавской, Лягин не подходил как минимум на пистолетный выстрел. Мало ли кто мог приметить командированного из Ленинграда инженера, почему-то запросто заходящего в здание «конторы»?)
Завод, на который был командирован Виктор Лягин, считался крупнейшим судостроительным предприятием на Черном море. Открыт он был еще в 1897 году, именовался тогда заводом «Наваль» и должен был выпускать машины и котлы для кораблей, строившихся в Николаеве для Черноморского флота. Одним из первых заказов был выпуск главных паровых машин, котлов и артиллерийских башен для строившегося в Николаеве печально известного броненосца «Князь Потемкин-Таврический». Затем подобные заказы выполнялись для броненосцев «Иоанн Златоуст», «Евстафий» и крейсера «Кагул». Уже в 1901 году «Наваль» как бы перешел в «автономное плавание» — здесь был заложен эскадренный миноносец «Заветный», сданный Черноморскому флоту в 1903 году. То есть завод уже сам стал строить боевые корабли. Вслед за «Заветным» последовали эсминцы «Завидный», «Задорный», «Звонкий» и «Зоркий». Потом на заводе были построены минные крейсера «Лейтенант Шестаков», «Капитан-лейтенант Баранов», «Лейтенант Запаренный», «Лейтенант Пущин» и первый в мире подводный минный заградитель «Краб», а в 1915 году Черноморскому флоту был передан линейный корабль «Императрица Екатерина Великая»…
При советской власти завод был довольно быстро восстановлен, и на нем вскорости были построены крейсера «Червона Украина» и «Красный Кавказ», а также несколько подводных лодок типа «Декабрист»; с 1935 года здесь было начато строительство крейсеров, эскадренных миноносцев, ледоколов и подводных лодок для Тихоокеанского и Черноморского флотов и для Северного морского пути.
В 1941 году, сразу же после начала войны — то есть когда в Николаев приехал Виктор Лягин, — на заводе в срочном порядке было организовано производство авиабомб, переправочных понтонов, а также ускорено строительство кораблей, находившихся на стапеле и на плаву. Пройдет немного времени, и из города начнут эвакуировать недостроенные суда, которые уже могли держаться на воде — в том числе крейсера «Фрунзе» и «Куйбышев», — уникальное технологическое оборудование, инструменты, ценные материалы и высококвалифицированных рабочих и инженерно-технических работников. Людей и оборудование вывозили на недостроенных боевых кораблях и даже на подводных лодках.
Понятно, что для немецких захватчиков это судостроительное предприятие должно было представлять огромнейший интерес. Приезд на завод в начале войны командированного инженера из Ленинграда удивления не вызвал: при нашей традиционной неорганизованности подобное было в порядке вещей. Чем Лягин тогда официально занимался, сказать трудно, хотя понятно, что на заводе ему нужно было как следует примелькаться и войти в курс всех тамошних дел.
Зато хорошо известно, что «Корнев… немедленно приступил к подготовке работы в нелегальных условиях, и прежде всего к организации надежного прикрытия. Кроме того, Лягиным были заложены тайники со взрывчаткой, оружием и шрифтом для типографии, а также установлена связь с местными подпольщиками»
. Не нужно понимать буквально — оборудованием тайников занимался не непосредственно Виктор, но сотрудники его группы и областного управления НКВД. Тайники с большими «порциями» оружия и взрывчатки были обустроены в центре города — во дворах 17-го дома по улице Свердлова, 16-го — по Большой Морской, дома 9 по Московской улице, ну и еще в нескольких иных дворах и подвалах и даже в склепе на одном из городских кладбищ…
Сохранилось описание тайника, находившегося на улице Свердлова, которая при немцах именовалась Спасской:
«Аккуратно выкопали яму глубиной метра полтора, прямо у глинобитной стены, за которой был двор соседнего дома — по Большой Морской улице, 16 (улицы Спасская и Большая Морская проходят параллельно. — А. Б.). Яму внутри обшили досками с трех сторон. От четвертой, обращенной к глинобитной стене, прокопали лаз. Так что добраться до тайника можно было легко: сделать подкоп под стеной из соседнего двора. В ту же ночь загрузили яму минами, пистолетами, капсюлями, ящиками с патронами, толом и другими боеприпасами. Сверху яму закрыли досками, засыпали землей и — кому-то из чекистов пришла блестящая мысль — соорудили над тайником живописную клумбу»
.
Тайник был оборудован за две недели до прихода в город гитлеровцев, так что за это время к клумбе, неизвестно каким образом вдруг появившейся посреди двора, жильцы дома уже успели привыкнуть…
* * *
Примерно одновременно с Лягиным прибыла и его группа, которая официально называлась «нелегальная резидентура "Маршрутники"». Группа в основном состояла из выпускников Ленинградской школы НКВД, впервые оказавшихся в Николаеве и потому совершенно незнакомых с местной спецификой. Хотя Виктор Лягин также ранее никогда не бывал на берегах Черного моря, но ему «по легенде» этого как раз и не требовалось.
Итак, в состав резидентуры вошли следующие сотрудники, считавшиеся прибывшими в распоряжение УНКВД по Николаевской области:
лейтенант госбезопасности Григорий Тарасович Гавриленко, 32 лет, уроженец хутора Андреева, села Петро-звановка Чутовского района Полтавской области. Его жена, Александра Давыдова, проживала в Ленинграде, в Мучном переулке — это неподалеку от Невского проспекта, между Садовой улицей и каналом Грибоедова. Очевидно, там же до войны жил и сам Григорий Тарасович. Его оперативный псевдоним — «Бывалый». Гавриленко должен был исполнять обязанности связного руководителя резидентуры;
старший лейтенант госбезопасности Александр Петрович Сидорчук, 27 лет, житель Киева, столицы Украины. Впрочем, таковым он писался лишь в официальных документах, потому как там прошло его детство и жила семья, — кстати, отец у него, как и у Виктора Лягина, был железнодорожником. А сам Александр, отслужив срочную службу на Тихоокеанском флоте, вернулся на Украину и стал ходить по Черному морю на рыболовецких судах — неудивительно, что псевдоним ему был присвоен «Моряк». Хотя знаменитые черноморские кефаль, скумбрию и барабульку Сидорчук ловил не так уж долго: вскоре недавнего краснофлотца пригласили в Ленинградскую школу НКВД, после чего он, скорее всего, служил в каком-то из подразделений Ленинградского управления. Можно понять, что для группы это был самый ценный кадр;
старший лейтенант госбезопасности Александр Васильевич Соколов, 32 лет, оперативный псевдоним «Васильев». Известно, что он был из города Вологды и хорошо разбирался в подрывном деле;
старший лейтенант госбезопасности Петр Платонович Луценко, киевлянин — также подрывник и минер;
лейтенант госбезопасности Иван Коваленко, 32 лет, уроженец села Табурищи Кременчугского района;
лейтенант госбезопасности Александр Николаев, ранее житель города Горького, бывшего Нижнего Новгорода; в родном городе Александр работал на знаменитом автозаводе. Оперативных псевдонимов у него было целых два, «Наумов» и «Саша Черный», и на него, кстати, были возложены функции поддержания связи с николаевским городским подпольем;
