Мужчины кричали друг на друга: Аларик требовал Скорострела сознаться, Данилка в свою очередь материл садиста и звал на помощь. Но Ханна не слышала ни слова из этого неразборчивого гомона, потому что ее собственные голоса вступили в перепалку между собой. Один твердил, что она должна остановить зло, в этом ее предназначение, в этом ее суть! Но второй напоминал, что ей нужно пережить лишь сегодняшний день, и тогда Фальку не останется ничего, кроме как принять ее в убойный отдел. Надо только перетерпеть, надо лишь набраться мужественности и дотерпеть до конца рабочего дня!
Аларик нацелил пистолет на второе колено изворачивающегося на земле бедняги. Тот звал на помощь, но никто не мог услышать его в этих металлических дебрях.
Аларик уже был готов спустить курок неизвестного пистолета, от которого, вероятно, и умер тот наркодилер, обманутый обещаниями Аларика, как сзади послышался громкий решительный окрик Ханны:
– Лейтенант!
Аларик обернулся. Его лицо выражало дерзость и настойчивость, он явно желал довести дело до конца, и он был невероятно раздражен тем, что ему помешали. Ханна целилась в него из табельного Глока. Он видел ее испуг, понимал, в какой растерянности она пребывала, почти чувствовал колебание воздуха вокруг нее, пока она не приказала:
– В ладонь!
Хищный оскал озарил лицо Аларика, точно он увидел в Ханне достойного протеже, и тогда он выстрелил Данилке в правую ладонь.
Мужчина заревел еще громче. Он забился от боли, точно умирающий в судорогах таракан, не в силах перевернуться и убежать. Кровь хлестала из ран, и он не знал, какую из них зажать, потому что теперь у него была лишь одна рука. Он выл и звал на помощь, но уже тише, поскольку понимал, что это бесполезно, а с каждым усилием и напряжением мышц он терял больше крови.
Возможно, Скорострел упорствовал, потому что надеялся на офицера полиции в синей униформе, которая всегда символизирует помощь в любой момент, когда ты к ней обратишься. Более того, офицер была женщиной, а ведь женщинам насилие претит гораздо больше, чем мужчинам, так заложено природой! Тем более ее потерянный взгляд выражал явное недоумение от происходящего. Скорострел надеялся на ее помощь, и даже, может, взывал именно к ней. Но своим приказом стрелять ему в руку она перешла на сторону лейтенанта, и Данилка понял, что нет у него сторонников в этой пустыне из металлолома. Есть только жадные до денег коррумпированные полицейские, которые будут пытать его не хуже тех бандитов, что вскоре потеряют деньги в его прачечной. Данилка сдался.
– В поддоне … машина, – тихо прошипел Скорострел, пытаясь совладать с болью.
Аларик нагнулся.
– Что ты говоришь? Повтори, я не слышу!
– В поддоне третьей машины!
Аларик выпрямился довольный. Сегодня он получит неплохой улов.
– Едем в его прачечную, – сказал он, направляясь к машине.
– А как же Данил?
– Сначала удостоверимся, что деньги там, где он указал.
– Но он может умереть от кровопотери!
– Значит, туда ему и дорога!
Аларик открыл дверцу машины, но Ханна силой захлопнула ее обратно.
– Сначала вызовем для него скорую!
– Если ты еще раз так ударишь моего Бублика, я убью тебя! – яростно выпалил Аларик.
Бублик? Серьезно? Так ты назвал свой Ягуар?
– Сначала вызовем для него скорую! – злостно повторила Ханна.
Она впилась в него столь же яростным взором, как и он в нее. И так они и стояли, испытывая друг друга на прочность и авторитет, подобно хищникам. Ханна понимала, что ходит вдоль обрыва своей будущей карьеры. Аларик вспоминал, что он вычитал из ее личного дела про золотой пояс по тайскому боксу. Ханна дала себе слово, что не сойдет с тропы, особенно после того, как сама отдала приказ стрелять в ладонь, пусть это и было сделано во благо Скорострела, который рисковал до конца дней своих ездить в инвалидной коляске, если бы ему прострелили второе колено. Аларик поймал себя на мысли, что это существо непонятного пола выглядит чертовски сексуально в образе бесстрашного полицейского, защищающего право всякого отброса на жизнь, прям какой-то Зорро в униформе, подчеркивающей объемную грудь. Интересно, какого размера там имплант?
– Как только он окажется в больнице, к нему приставят патруль из-за пулевых ранений, и мы до него уже не доберемся! – прошипел Аларик, сверля ее глазами.
– Все равно! Сначала скорая! – настаивала Ханна, продолжая бой на уровне взглядов.
– Если мы приедем в прачечную, а денег там не окажется, можешь попрощаться с карьерой в убойном!
Ханна сглотнула. Аларик это заметил и ухмыльнулся. Но ей было наплевать. Пусть ликует! Пусть наслаждается своей властью! Если судьба отберет у нее возможность работать в убойном отделе из-за того, что она поступила по чести, поступила, как достойный полицейский, то значит, не нужна ей такая карьера среди подобных ему паскуд!
По дороге в город они остановились у ближайшего таксофона, с которого Ханна сделала звонок в службу спасения и передала координаты умирающего Данилки. Скорая помощь прибудет за ним в течение десяти минут, он будет жить.
Оставшийся путь до прачечной оба молчали, не желая нарушать тонкую грань между ненавистью друг к другу и надеждой на то, что в конце пути их все же ждет удача.
Прачечная Данилки находилась на второй линии от бульвара Сансет. Когда Ханна вышла из машины, она поняла, почему лейтенант выбрал Данилку для допроса: вторая жертва маньяка – Барбетта – была убита в соседнем доме. Ханна бы тоже первым делом присмотрелась к хозяевам ближайших территорий. К несчастью Данилки, его посетил не обычный детектив, а коррумпированный столетний аллигатор, имеющий нюх на легкую наживу.
Сегодня в прачечной сидела лишь одна престарелая женщина семидесяти лет, которая не видела ничего дальше своего сканворда. Вряд ли здесь когда-либо бывает много народу. Сутенеры подобные Данилке держат такие забегаловки только для отмыва денег, заработанных нелегальным путем. Ломбарды, дешевые бары, пункты проката видеофильмов и прочие мелкие торговые точки были раскиданы вдоль всего бульвара, а иначе как еще обелить деньги, заработанные проституцией?
Аларик и Ханна прошагали к стиральной машине номер три, на которой висела табличка «Не работает». Аларик присел на колени и начал исследовать поддон. Ханна стояла на стреме и поверить не могла, в какую заварушку завела ее жизнь. Еще вчера она была добропорядочным копом, патрулирующим улицы на западе. За последний год она добилась там уважения, обзавелась знакомыми и друзьями. Она знала, что у нее получается быть хорошим офицером. Люди любили ее за доброту и честность, она умела находить подход даже к самым запущенным и разъяренным преступникам, в основном это были подростки или недалекие от них взрослые молодые люди. Приспичило же ей прыгать выше! Сидела бы в своем районе и дальше! Но нет! Чертовы амбиции заставляют влезать в такую задницу, что всего за час она уже успела стать соучастницей похищения, пыток, покушения на убийство и нанесения ущерба чужому имуществу. Это уже тянуло, как минимум, на десять лет строгого режима при учете, что присяжные примут во внимание ее заслуги на профессиональном поприще.
