Если хочешь, чтобы люди тебя услышали, не достаточно просто похлопать их по плечу. Теперь их нужно бить кувалдой, – и тогда они обратят на тебя внимание.
Джон Доу, к/ф «Семь»
Я родился с дьяволом в душе. Я не мог не убивать, как не может молчать поэт, охваченный вдохновением… Великий Враг явился к ложу моей матери при родах, чтобы стать моим покровителем, и с тех пор остался моими спутником навсегда.
Генри Говард Холмс, серийный убийца
Вы спрашиваете, зачем я убивал? Ну как вам объяснить… Для меня жизнь без убийств – как для вас жизнь без еды. Потребность, понимаете? Я чувствовал себя отцом этих людей, ведь я открывал им дверь в другой мир. Я отпускал их в новую жизнь…
Александр Пичушкин, серийный убийца
Отказ от ответственности
Все, изложенные в произведении, события являются плодом воображения автора. Любое совпадение с реальными местами, людьми, организациями – совершенно случайно.
Глава 1
Еще накануне вечером он не мог и подумать, что будет встречать пасмурное московское утро в салоне Боинга-747, направляющегося в Турцию. Ничего не предвещало заграничной командировки. Ирина, студентка заочница, подрабатывавшая у него секретарём, ушла в пять, а Леонид Крамер как всегда допоздна задержался в офисе, собираясь оформить счета по двум последним делам.
Первое касалось неверного мужа, измена которого в самых откровенных подробностях подтвердилась минувшим утром с помощью фотоаппарата «Nikon» и мощного телеобъектива.
Каким же нужно быть идиотом, чтобы вот так попасться?! Первое правило неверного женатика гласит: отправляясь к любовнице, убедись, что все окна в квартире зашторены, и уж тем более не выходи на балкон покурить!
Крамер вложил распечатанные экземпляры самых смачных фото в конверт, закинул туда же флешку с оставшимися снимками, краткое досье на любовницу и счет-фактуру для банковского перевода. «Блудные дела» были в его практике самыми простыми.
Второе расследование, за которое Крамеру предстояло взять плату, относилось к числу безрезультатных. Подозрения заказчика, исполнительного директора известной торговой сети, не оправдались: новоиспеченный начальник отдела маркетинга, которого заказчик подозревал в связях с конкурентами, оказался самым обычным малым; ни в чем не замешанным, ни к чему не причастным.
Покончив с работой, Леонид откинулся в кресле и закурил. За окном наступила ночь. Огни никогда неспящего города струились в кабинет сквозь неплотно закрытые жалюзи. Из приоткрытой форточки доносился шум проезжавших по дороге автомобилей.
«Вот и пора домой…» – с грустью подумал Крамер. Эту часть суток он не любил сильнее всего. После развода прошло уже достаточно времени, но он так и не свыкся с мыслью, что дома его больше никто не ждет. Да и свыкнется ли?
Его размышления прервало жужжание сотового на столе. Номер был скрыт.
– Детективное агентство «Крамер и партнеры». Слушаю.
– Здравствуйте, Леонид. Вас беспокоят из офиса ЗАО «Каскад Энергия». Мы хотели бы привлечь вас к одному весьма щепетильному делу…
Собеседник замолчал, а в мозгу Крамера заиграли ассоциации…
«Каскад Энергия».
В городе существовала только одна компания с таким названием. Проектно-строительная организация, входящая в холдинг «United Group», владельцем которой являлся Валерий Владимирович Коновалов.
Тот самый Коновалов?
Наконец, Крамер сглотнул и спросил:
– Что именно от меня требуется?
– Думаю, вы понимаете: это не телефонный разговор, – ответили с другого конца линии. – Машина ждет вас у парадной. Вас отвезут в офис, где мы сможем обсудить все детали. Надеюсь, вы не против?
Леонид задумался.
Справедливо выражение: если у тебя есть бизнес, но ты не слышал про Коновалова, значит у тебя нет бизнеса. По крайней мере в Москве.
Сейчас, в эпоху интернета, Коновалова без труда можно было найти на старых фотографиях девяностых. Вот он, среди прочих, стоит в окружении новоиспеченного мэра Тужкова: мешковатый костюм, очки в широкой оправе, в руках черных портфель.
Значительную часть состояния, Коновалов заработал на строительных и ремонтных подрядах на пике реализации программы «Новый облик столицы». Этому очень способствовала его близость к аппарату главы города. Впрочем, даже после того, как федеральные власти отправили Тужкова в отставку (с расплывчатой формулировкой «в связи с утратой доверия»), а прокуратура тут же возбудила против него несколько уголовных дел, Коновалов остался на своем месте. Слишком прочными оказались его позиции. Конечно, правила игры поменялись, и на московском строительном рынке появились новые игроки (близкие товарищи нового мэра), однако Коновалов спокойно развивал бизнес и после бегства Тужкова в Лондон. Сейчас это был человек с большими связями и колоссальным влиянием. Бизнесмен из «девяностых» находился на пике карьеры.
Про Коновалова говорили всякое: и что он, в свое время, представлял легальную часть бизнеса «братков», и что вошел в «ближний круг» благодаря связям с КГБ. Да вот только «братки» давно отдыхали на кладбище, КГБ покоилось где-то по соседству, а он, все с тем же черным портфелем, красовался на обложке журнала «Деловая Москва».
– Нет, не против. Дайте мне пять минут.
Заинтригованный этим неожиданным происшествием, Крамер захлопнул крышку ноутбука и, заперев офис, спустился вниз.
У входа в здание его уже ждал черный «Mercedes».
Водитель, затянутый в серый плащ, стоял рядом и курил. Увидев Крамера, он выбросил окурок на дорогу, и жестом пригласил детектива садиться. Никаких лишних слов. Лишь четкое выполнений распоряжений руководства.
Дорога не заняла много времени. Час пик уже миновал и улицы Москвы опустели.
Через пол часа они остановились около офисного здания в центре города. Сталь и стекло – облик городов двадцать первого века.
– Вас ждут наверху, – сказал водитель и указал в сторону входа.
– Ты знаешь, что смертников в США зачастую казнят именно в полночь? – внезапно заговорил мужчина. – Мне кажется, дело в значении двадцати четырех часов. И в самой экзекуции. Смертная казнь – это нечто священное, мистическое; нечто не подлежащее пересмотру. Нельзя взять и казнить человека в семнадцать сорок восемь. Если Бог, суд и губернатор штата избрали какой-либо день последним в жизни преступника, то он должен прожить его полностью, и умереть лишь с наступлением первых минут нового дня. Мне тоже это кажется справедливым.
