– Синекрылый, ты – голова! Разум! О-о-о! – Она даже не нашла слов для более точного выражения своей мысли, лишь покачала головой и потребовала еще пива.
С удовольствием понаблюдав за этой сценкой, Калли склонился к Ло и тихо спросил:
– Тебя так раздражает наша компания?
Вампир оторвал взгляд от пустой тарелки и недоуменно посмотрел на эльфа.
– Нет, – покачал он головой.
– А что тогда? Боишься уйти в комнату, думая, что мы сбежим? – подначил его Светлый.
– Нет, некуда вам бежать. Просто… боюсь я за Иву. Она… порой такая… – Он явно подбирал слово, потом все же покачал головой и сказал, что думал: – Наивная.
– И бестолковая, – поддакнул Грым. – Не так ли?
Ло хмыкнул:
– Я этого вам не говорил.
И почему-то стало смешно, даже непримиримой Дэй.
– Я все думаю, чего же это она сорвалась вдруг ни с того ни с сего.
– Я думаю, было с чего, – вздохнул Златко. – Она что-то от нас явно скрывала.
Все закивали.
– Бывает, рассказывает-рассказывает, особенно про своего Темного эльфа, – с особым наслаждением произнесла гаргулья, в упор глядя на вампира, – и вдруг замолчит.
– Про Т’ьелха, что ли? – не моргнув глазом переспросил он таким спокойным тоном, что Дэй разве что зубами не заскрипела.
– Да, про ее любовника… возлюбленного! – на всякий случай постаралась донести она до Ло степень глубины их отношений, вдруг Ива в своих рассказах представила ухажеру эльфа другом.
– Да-да, первого, – безразлично кивнул вампир. – И все же что утаила от нас Ива?
У них имелось много догадок и предположений. Некоторые даже были близки к истине. Но фантазия у молодых магов разыгралась весьма бурно, так что идеи выдвигались самые разные, и найти среди них ту единственную, верную, было ой как непросто.
– Я думаю, все немного прояснится, если мы поймем, куда она направляется, – вынес свое резюме Златко, когда чародеи выдохлись и окончательно запутались в своих рассуждениях. На том и порешили.
Этой ночью сон у Ивы начался необычно. Раньше всегда во всех этих «слияниях разума» с Кошкой Катерина была жесткой, отчаянной, полной сил, могущественной. Сегодня же… что-то было не так.
Во сне она слышала какую-то странную резкую музыку: много ударных и слишком быстрый ритм. Вокруг бродило множественно диковинно одетых людей. Довольно молодых, возраста Ивы.
Вечеринка, поняла девушка.
А еще было лето. Теплое. Приятное. Примерно середина. Дневной зной уже кончился, однако его воспоминания присутствовали даже сейчас. Травница не знала, как она это чувствует, но чужая память четко передавала ощущения.
Река манила к себе обещанием свежести и объятий. «Ммм… а сделать паузу – это хорошая идея, – чужие мысли раздавались в голове знахарки. – Та-ак… с кем бы мне эту паузу сделать?.. Ага, а это что за тип? А ничего типчик…»
– Саши, это что там за образчик мужских достоинств? – Девушка, взором которой смотрела в это время Ива, глянула в зеркало, поправила черные волосы с парой цветных прядей и, повернувшись, указала глазами на парня другой молодой вертихвостке, тем самым оторвав оную от активного перемигивания с иным образчиком этих самых достоинств.
– А?.. Этот, у окна?
– Ага.
– Это новая пассия Инно. Вернее, желаемая пассия. Она пока разрабатывает план штурма.
– А-а, понятно… – Но собеседница уже не слушала.
Спустя пару часов гибкая черноволосая девушка выбралась из крепких мужских объятий, чтобы сразу броситься в другие – речные.
Когда же она рассталась и с ними, на берегу ее ждал неприятный сюрприз в виде еще одной девушки. Чужая память представила ее Иве как обладательницу странного имени Инно. Пребывала она в весьма паршивом, если не сказать грубее, настроении.
«Ага, сейчас мне будут истерики закатывать. Боги! Опять! Когда же эти девочки, что зовут себя моими подругами, поймут, что мне их „мальчики“, как и любые другие, не нужны более чем на пару часов, в редких случаях – дней! Ну-ну, может, что-нибудь интересное скажешь, красавица? Нет, ничего нового. Так, давайте перечислим… Ага, предательница, это понятно, как без этого? Что еще? Шлюха? Само собой. Еще что-нибудь? Я разрушила нашу дружбу? Детка, у нас и не было никогда никакой дружбы, поверь мне. Ты просто нужна мне, чтобы было где развлечься…»
– Да ладно тебе! Ну позабавилась я часочек! Тебе что, жалко? – «Ну-ка попробуем этот поток направить в другое русло». – Зато теперь могу дать добро: хорош, годится! Бери и пользуйся!
И Ива чувствовала, что это не было шуткой или оскорблением. Кошке, а это, разумеется, была именно она, действительно было все равно.
Зато Инно к этому вопросу явно относилась иначе. Она как-то вдруг помрачнела и словно успокоилась. Катерина насторожилась.
– У меня были к нему серьезные чувства. А ты – моя подруга. – Медленно и четко, словно объясняя что-то ребенку или, скорее, боясь снова сорваться на крик, Инно выдавливала из себя слова. – Ваши действия причинили мне боль. Я больше не хочу видеть ни тебя, ни его в своем доме. А поскольку это мой день рождения, надеюсь, ты не заставишь меня повторять дважды.
И, повернувшись, она ушла, оставив Кошку недоуменно хлопать ресницами ей в спину, как надоедливую попрошайку под закрытой дверью. Впрочем, травница не сомневалась, что будь у Катерины хоть немного помягче характер, она догнала бы ее, уговорила, выпросила бы прощение, однако Кошка была не из таких.
Сейчас бешенство брюнетки разве что не искрило в воздухе. Как же – ее же фактически вышвырнули за дверь! И это был тот редкий случай, когда она не могла абсолютно ничего поделать. Лишь хмыкнуть, забрать наплечный мешок и уйти.
Мысли явно не оставляли Кошку. Она хоть и усмехнулась на такую выходку, но ее все равно это бесило. Было бы из-за чего! Ее! Вышвырнули! Из дома! Указали на дверь!!!
Ей не так нужен был этот дом или эта вечеринка, ее бесил сам факт. И она решила, что отомстит, даже стала строить планы. Катерина не испытывала боли, но она не желала мириться с тем, что кто-то позволил себе такое по отношению к ней. За подобное должно было последовать наказание. Чтобы раз и навсегда убедительно показать всем, кому не стоит переходить дорогу.
Она была поглощена своими мыслями, и тут случилось непредвиденное. Кошка шла к месту, где могла нанять лошадь или повозку. Дорога была обычной, проселочной, абсолютно ничем не примечательной и вела через лес – не дремучий, а тоже вполне рядовой и исхоженный, таким, как правило, и бывает бор между двумя поселками, расположенными недалеко друг от друга. Местность Катерина знала хорошо и шла, думая только о недавнем происшествии, но никак не об окружающем пейзаже, не боялась она и каких-либо опасностей, тут сроду ничего страшнее проделок лешего не случалось, как вдруг… что-то изменилось. Кошка застыла, прижалась к дереву, чуть согнула колени, чтобы, если что, прыгнуть как можно быстрее, нож сам оказался у нее в руке, и стала ждать.
