— Укрылся, верно, среди своих соплеменников, где же еще! — наконец ответил Абуласан, а про себя подумал: «Хорошо бы перетрясти дома нескольких иудеев… Чем сильнее они перетрусят, тем активнее будут действовать против Зорабабели».
— Ежели он сбежал, тут уж ничего не поделаешь, — услышал он обреченный голос амирспасалара. Тот все еще производил впечатление дремлющего человека. Главный казначей Грузии, способный предугадать умысел кота, никак не смог понять намерений амирспасалара.
— Нет, мы должны найти его, должны вернуть, он обязан ответить за свои действия перед царицей и царским дарбази. — Амирспасалар широко зевнул. «Он дурачит меня, — подумал Абуласан, — по всему видно, дурачит». Абуласан ничего не понимал. А вслух сказал: — Ежели Боголюбский страдал каким-либо недугом, его имя вообще не должно было упоминаться в царском дарбази, а ежели об этом стало известно позднее, Занкан обязан был поставить нас в известность.
— Ты прав, — коротко согласился амирспасалар и снова зевнул, а потом лениво добавил: — Может быть, ты его поищешь?
«Почему он это сказал? — мелькнуло в голове у главного казначея. — Сам не хочет искать? Не хочет или делает вид, что не хочет?»
— Согласен, батоно, — после паузы проговорил Абуласан, — ежели он не оставил город, я его найду, но ваши люди справятся с этим гораздо быстрее! Не зря вы несете на своих плечах всю мощь нашей страны!
— Ну о чем ты говоришь, какая еще там мощь! Мы обыкновенные люди. — Саргис Мхаргрдзели снова зевнул. «Что-то часто он зевает, — подумал Абуласан, — уж не спазм ли у него?» — Ладно, раз ты считаешь, что лучше этим заняться мне, пошлю своих людей. Стало быть, ты говоришь, что он находится среди иудеев? — продолжил амирспасалар.
— Мне сказали, что он исчез из города — скрывается от гнева царицы, но я думаю, а вдруг он еще в городе? А ежели в городе, наверняка прячется у своих.
Амирспасалар закрыл глаза. Через некоторое время открыл и сказал:
— А не может быть наоборот? Он знает, среди евреев его легко найти, и предпочел укрыться у своих грузинских друзей?
— Может быть, и так. Скорее всего, так и есть! Он уж постарался бы запутать след, но я все же думаю, что он среди иудеев.
— А может, он у тебя? — спросил вдруг амирспасалар, широко открыв глаза и с улыбкой глядя на Абуласана.
— Нет! — вскрикнул пораженный Абуласан.
— Что ж, нет так нет, — тихо проговорил амирспасалар и поднялся. Какое-то время постоял молча, затем сказал: — Только вот ты посидишь пока здесь в переднем покое, — и, взяв Абуласана под руку, он не спеша препроводил его туда.
Выкупленный или отбитый?
Занкан Зорабабели потерял счет времени, он не знал, сколько часов прошло с тех пор, как его бросили в колодец. Было темно — хоть глаз выколи, наверху ни звезд, ни луны.
Он вновь обратился к Господу. Мысль о Боге придавала ему силы. Он чувствовал себя не таким одиноким, зарождалась надежда на спасение.
Вдруг издали донесся какой-то шум, казалось, где-то вдали, за горами бушевала огромная толпа народу. Гул становился все отчетливее. Он перестал призывать Бога и прислушался. Звук шагов, негромкие выкрики, отдельные фразы — все говорило о том, что толпа людей подступила к калитке. У Занкана сжалось сердце.
— Выходите, вы, разбойники! — послышался чей-то голос.
— Выдайте нам Занкана, не то разнесем здесь все в щепки!
Наступила тишина, но ненадолго.
— Разбойники! Головорезы!
— Всех перебьем!
И в дверь домика, сложенного из речной гальки, полетел первый камень. Потом они посыпались, как град во время грозы.
Занкан понял, евреи пришли вызволять его, но по голосу никого не узнавал.
Что-то упало ему на голову, он поднял глаза, но ничего не увидел.
— Хватайся за веревку, быстрее! — Это был высокий.
Занкан схватился за веревку. Его вмиг вытащили из колодца.
— Нагнись, нагнись, я сказал, а то получишь камень в голову! — Занкан пригнулся. — Сюда, сюда, бегом, бегом! — приказал высокий и рванул за дом. В руке у высокого сверкнул кинжал. «Надо подчиняться, иначе мне конец, — подумал Занкан, — но толпа ведь знает, что я здесь?!»
— Быстрее, тебе говорят! — хрипун сзади толкнул его в спину, Занкан увидел, что и у него в руке кинжал. «Убьют, тело спрячут, потом скажут, никого здесь не было!» — пронеслось у него в голове.
Они забежали за дом. «Здесь тоже есть выход?» — подумал Занкан, и тут раздался рев толпы:
— Вон они!
— Разбойники, куда тащите Занкана?!
— Они окружили нас! — прошептал высокий.
— Похоже на то, — откликнулся хрипун.
— Сюда, бегом, бегом! — приказал высокий и, схватив Занкана за рукав, бросился к дому.
Мерклый свет лучины по-прежнему освещал комнату.
— Ну что, явились твои спасители? — с улыбкой произнес высокий.
— Ничего, скоро и к нам подойдет подмога, переждем здесь.
В комнату ввалились два латника, те самые, которых высокий оставил сторожить подступы к дому.
— На что это похоже? Так вы нас охраняли? — взвился высокий.
— А что нам было делать, нас поймали, связали, целая армия напала на нас!
— Раззявы!
— Плохи дела, если мы сейчас же не выпустим Занкана, они все здесь разнесут, и нам не поздоровится.
— Они послали человека к амирспасалару, Занкана, де, похитили, помогите!
— К амирспасалару?! — Высокий со злостью вонзил кинжал в столешницу.
— Прирежем его сейчас же! — прорычал хрипун.
— Дурак, не смей его трогать! — крикнул высокий и, обращаясь к остальным двум, спросил: — Сколько их там?
— Дом окружен с четырех сторон, но во двор они не заходят, ждут людей амирспасалара. Ежели, говорят, выдадите нам Занкана, мы вас не тронем. Надо спешить!
— Уходи, — высокий открыл настежь двери, — давай убирайся!
— Ты что — спятил? — хрипун бросился к двери, захлопнул ее. — А господину что ответишь?
— Заткнись, придурок! — высокий отшвырнул хрипуна на тахту и вновь повернулся к Занкану: — Я сказал тебе, иудей, уходи!
Занкан не трогался с места. Высокий подскочил к нему, схватил за руку и стал тащить к двери:
— Убирайся, еще есть время, сгинь отсюда!
— Нет, — спокойно отвечал Занкан.
— Что-о? — опешил высокий. — Что ты сказал?
— Сегодня ты лишил меня свободы и теперь уверен, что моя жизнь принадлежит тебе. Если сейчас я получу свободу с их помощью, — Занкан протянул руку в сторону двора, за оградой которого толпилась масса людей, — завтра ты попытаешься вернуть себе то, что эти люди у тебя отняли.
