– Я не предавал, не предавал, – шептал несчастный, вне себя от ужаса. – Ни кардинал, ни отец Жозеф ничего не знают…
– А как отцу Жозефу стало известно о моем знакомстве с французской принцессой? Как о моем местопребывании в Париже стало известно иезуитам? – загремел де Молина. – Презренный, ты нашел себе нового хозяина и, страшась расплаты за содеяное, решил избавиться от старого?
– Я искуплю свою вину, я искуплю… – Фанкан упал на колени и протянул худые окровавленные руки к Великому магистру, умоляя о милосердии.
Он выглядел так жалко, что Бэкингем невольно почувствовал сострадание, понимая, что ждет этого человека.
– Моя королева, – обратился он к Генриетте, – я прошу у Вашего Величества позволения переговорить с аббатом без присутствия палача и Великого магистра.
– Вы не в Звездном совете, герцог, и не можете тут командовать, – усмехнулся де Молина. – Вы у меня в гостях, и Фанкан принадлежит к нашему ордену…
– Вы в Англии, сударь, – заявил Бэкингем, – поэтому вы находитесь в гостях у Ее Величества. Вот почему я обращаюсь именно к ней с покорнейшей просьбой.
Лицо Великого магистра потемнело, но Бэкингем не обратил на это никакого внимания.
– Ваше Величество, я умоляю вас, – прошептал он на ухо королеве. – Этот шпион не скажет ничего важного, пока будет уверен, что его жизнь в опасности. Я бы на его месте поступил так же.
– Вы поссорите меня с магистром, если будете продолжать в том же духе, – ответила Генриетта.
– Скажите честно, моя королева, разве я не окажу вам этим большую услугу? – улыбнулся герцог. – Мне кажется, он вам до смерти надоел.
Генриетта вздохнула, пряча улыбку.
Несколько минут разговора королевы с Великим магистром решили дело и Бэкингема с Фанканом оставили наедине. Герцогу понадобилось совсем немного времени, чтобы разговорить священника. И, слушая его рассказ, Бэкингем несколько раз мысленно поблагодарил королеву за эту встречу. Теперь он знал, что делать дальше…
– Вы узнали все, что хотели, герцог? – спросил де Молина, входя в камеру.
– Все, что господин Фанкан посчитал нужным мне сообщить, – пожал плечами Бэкингем, – но я на него не в претензии.
– Я рад, – кивнул маркиз.
– Ваше Величество, мне нужен этот человек, – прошептал герцог на ухо королеве. – Мне… нет, нам нужен аббат Фанкан. Вы сможете вырвать его из рук де Молина?
– Вряд ли, – покачала головой Генриетта.
– Но он ратует за союз Франции с протестантскими князьями, тогда как отец Жозеф желает единения с Габсбургами.
– Что здесь происходит? – де Молина так бесшумно подошел к ним, что герцог вздрогнул он неожиданности. – Вы еще не наговорились, милорд?
Королева бросила на Бэкингема красноречивый взгляд, что мог означать только одно:
«Молчите, мы поговорим об этом позже».
И герцог замолчал.
– С вашего позволения, Фанкан, – заговорил де Молина, впившись жестоким взглядом в сжавшегося узника, – мы попросим милорда Бэкингема нас покинуть, поскольку нам с вами нужно продолжить наш разговор.
Взбешенный герцог, выходя, хлопнул дверью. Де Молина усмехнулся, поняв, что его выпады достигли цели.
– Пока Англия в руках у этого человека, нашему делу угрожает опасность, – проговорил он, обращаясь к Генриетте.
Маркиз говорил о Бэкингеме.
– Хорошо, – холодно произнесла королева, – я подумаю об этом.
Аббат слышал этот разговор. Но собеседники не дали ему времени обдумать его как следует.
– Фанкан, – голос Генриетты прервал его размышления, – Великий магистр уверил меня, что именно вы, и никто другой, сможете рассказать мне об убийстве графа Ла Рош-Гюйона. У меня нет причин не доверять его осведомленности. Поэтому я слушаю вас очень внимательно.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – произнес аббат. – Д’Эгмон был убит на дуэли.
Королева ничего не ответила, но от ее взгляда у Фанкана мороз прошел по коже.
– Я не понимаю, что вы хотите этим сказать, – пробормотал узник.
– Я советую вам понять меня, так как в противном случае вы познакомитесь с мастерством мэтра Голдсбери, по сравнению с которым «испанские сапоги» – обычная щекотка, – она кивнула в сторону палача. – Выбирайте!
Фанкан знал, что королева не шутила.
– Убейте меня, – сказал он. – Если я и расскажу Вам, вы все равно не поверите.
– Тогда советую вам быть убедительнее, – усмехнулась Генриетта.
Узник отрицательно покачал головой…
Джордж Вилльерс, герцог Бэкингемский, прогуливался по темному коридору мрачного подземелья. Он обдумывал разговор со шпионом кардинала, за жизнь которого отдал бы все свое богатство. Его невеселые мысли прервал нечеловеческий крик. Он доносился из-за той самой двери, откуда сам герцог вышел четверть часа назад. Потом наступила тишина, прерываемая страдальческими стонами. Герцог прижался ухом к двери, но не смог разобрать ни слова.
Голос королевы он узнал сразу.
«Она спрашивает о чем-то этого монаха, а тот отказывается отвечать, – понял Бэкингем. – Господи, что это за женщина, если она может спокойно смотреть на человеческие страдания?»
Если бы герцог мог видеть королеву в эту минуту, то ужас его был бы куда сильнее. Освещенная кроваво-красным пламенем, она, словно демон из преисподней, возвышалась над пристегнутым ремнями к пыточному столу монахом.
– Говорите! Если понадобится, я вытрясу из вас это имя вместе с душой, – произнесла она, схватив его за обрывки одежды.
Перед глазами Фанкана стояла кровавая пелена. Он перевел взгляд на раскаленные щипцы палача и почувствовал, что больше не в силах выносить боль, проникшую в каждую клеточку его тела…
Маркиз де Молина не сводил взгляда с королевы. Сейчас он удостоверился, что эта женщина способна на все. Значит, с ней можно иметь дело. Великого магистра это вполне устраивало…
– Я все скажу, – прошептал аббат, – только уберите это…
Палач отошел в сторону, и Генриетта повернулась к узнику.
– Я слушаю, – проговорила она.
– Д’Эгмон был убит на дуэли, – прошептал Фанкан, – из-за женщины. Красивой женщины. Он любил вас, она любила его, а убийца любил ее. Вот и вся история – старая, как мир.
– Так просто? – прошептала Генриетта. – Я не верю…
– Как хотите. Почему-то ложь всегда звучит убедительнее, чем правда.
– Назовите мне имя убийцы.
– Граф де Шале.
– Как? А женщина?
– Герцогиня де Шеврез.
– Это ложь! – воскликнула Генриетта.
Последние слова прозвучали как-то неуверенно. Ее подсознание уже давно нашло ответ на заданный вопрос, но почему-то отказывалось в него поверить. Фанкан засмеялся нечеловеческим смехом. Радость, что он еще способен причинить боль этой дьяволице, была сильнее страданий и придала ему сил. Он увидел, как она, закрыв на мгновение глаза, решительно тряхнула головой, отгоняя приступ слабости, и резко выпрямилась.
