Потом пошли контейнеры – тут рядом порт и старый контейнер раздобыть нет проблем…
И, конечно же, негры. Негры, негры, негры. Они тут в большинстве, в то время как на Юге их давят латиносы. Но и мексы тут есть.
Я остановился – там, где открыто. И там, где увидел то, что мне нужно.
Навстречу мне вышел вразвалочку этакий нига в полосатых штанах «Адидас». Я едва сдержался от смеха, только фыркнул. Так он мне напомнил наши девяностые.
– Чо ржешь, мен?
– Весело. Тачку хочу загнать.
– Эту?
– Ага.
Негр оценивающе посмотрел на мой фургон «Мерседес».
– А зачем? Она еще сотню тысяч как минимум пройдет.
– Если копы не остановят.
Негр скосился на меня. Но ничего не сказал. Просто начал обходить по кругу, посмотрел, потом заявил.
– А федеральная тачка.
– С чего ты взял?
– Я такие видел, мен. Усиленная подвеска, и вон – антенна. А мне неприятности не нужны.
– На мне ты заработаешь дважды. Сколько вон за ту?
Машина, которая привлекла мое внимание, – это «Ниссан вэн 3500». Все знают про джип «Ниссан Армада», но мало кто знает, что на его базе есть еще и вэн. Высокий кузов, но при этом компактный и проходимый.
– Эту тачку я для своего брата готовил.
– Мне пофиг. Я хочу ее купить.
– А ты не борзеешь, мен? Тачку мы у тебя и так заберем.
Появились еще негры, я расстегнул куртку.
– Не думаю.
Негр поднял руки.
– О’кей, ладно. Просто ты на феда сильно похож.
– Да пошел ты.
– Пошел ты, мен. Десять штук.
– Не ломанул?
– Нормально. Тачку твою до утра разобрать надо будет. А моя девчонка не любит, когда я по ночам работаю.
– Восемь.
– Я сказал десять, мен. Или вали. Я серьезно.
Я кивнул.
– «Ниссан» подгони. Проверить хочу.
«Ниссан» был в порядке, я открыл дверь «мерса», достал автомат и повесил на плечо. Затем отсчитал десять штук.
– Ключи…
Мы обменялись ключами, я открыл боковую дверь «мерса».
– Выходите, быстро.
Увидев женщину, негр занервничал.
– Мен, ты что, ее похитил? Мне на фиг проблемы не нужны.
– И не будет, если заткнешься. Бывай.
Я похлопал по висящему на боку автомату с подствольником.
– Кто тут говорил про феда?
Теперь я сидел в бывшем дрянном районе Нью-Йорка – Гарлеме – в купленном микроавтобусе и ждал. Если канал действует – мне повезло. Если нет – придется уходить одному, а Ди Беллу придется убить.
Прислушиваясь к себе, я вдруг понял, что не ненавижу ее, как раньше. Еще пару лет назад я с удовольствием перерезал бы ей глотку или прострелил голову за то, что она сделала с моим сыном и с моей жизнью. Сейчас – нет, перегорело. Просто выгорело все в душе. Если я ее и убью – то по необходимости, а не из ненависти.
Будто Бог меня задумывал из железа.
А внутри зачем-то высохшая трава…
Это из одной русской песни. Только у меня внутри – не высохшая трава, а угли. Давно почерневшие и погасшие.
– Тебе это с рук не сойдет.
…
– Слышишь? Похищение конгрессмена США – федеральное преступление.
– А государственный переворот.
– Какой государственный переворот?
– Тот, который вы замышляли.
– Не понимаю, о чем ты.
– Брось, Стайн все рассказал.
У меня в часах была функция диктофона, я активировал ее.
– И про военных. И про ваши встречи под луной.
Карла не выдержала.
– Ублюдок педерастический.
– Кто бы говорил…
Она немного помедлила:
– Я не лесбиянка.
– Да что ты говоришь…
– Это правда. Можешь спросить у Моники. У нас был договор.
– Какой договор?
– Ей нужна была собственная юридическая фирма и клиентура. Мне – место в конгрессе. Мы договорились. Чисто деловые отношения.
Я повернулся к ней.
– В таком случае ты еще большая тварь, чем я думал. Ради места в конгрессе ты разрушила мою семью, сломала жизнь мне и моему сыну. Вы брали его на гей-парад, а теперь ты говоришь, что ты притворялась. Что же ты за мразь такая…
– Черт, мне тоже пришлось от многого отказаться!
– От чего? Изменять мужу, трахаться направо и налево? Ты хоть считала когда-нибудь, скольким людям ты поломала жизнь? Мужа ты тоже использовала и бросила.
– Я ему не изменяла.
– Не ври.
– Ладно, чего ты хочешь?
– Избавиться от тебя. Все, что я хочу.
– Подожди.
…
– Все еще можно уладить. Я позвоню Марку. Он патриот США, как и ты. Он поймет… когда он станет президентом – и твоя, и моя проблемы будут решены.
Имя названо.
– А тебе-то это зачем? Зачем ты во все это ввязалась?
– Страна гибнет. Ты что, не видишь, что происходит? У нас в Белом доме худший президент за всю историю США. Он расист, шовинист, гомофоб, отморозок!
Я поцокал языком, как это делают итальянцы.
– Врете, леди. Вам плевать на то, гомофоб он или нет, вы только что это сказали. Что они вам пообещали? Генеральный атторней? Министр юстиции? Госсекретарь?
…
– Ты готова искалечить жизнь маленького ребенка ради места в конгрессе, ты готова искалечить жизнь всей страны ради новой должности. Но клянусь Богом, леди, я остановлю вас и сорву то, что вы задумали. Чего бы мне это ни стоило.
– Я…
– Заткнись. Я больше не хочу, чтобы ты говорила. Просто – заткнись.
Через некоторое время за мной припарковался фургон с номерами Джерси. Я вышел, навстречу мне вышел пожилой мужчина с внимательными глазами, в костюме аэропортовского рабочего.
– Вы искали связи.
– Канал «Сокол», – отозвался я.
– Мы ничего не знали про вас.
– И не должны были. Это односторонний канал.
– Разрешите?
Я протянул свои права, мужчина рассмотрел их, при этом он отступил назад, на безопасное расстояние.
– Хорошо. Что вы хотите?
