Корецкий вспомнил, как в школе, а затем в институте ему настойчиво внушали мысль о том, что "религия – опиум для народа". И хотя он не слыл воинствующим атеистом, но к мистике и шарлатанству, к запрудившим страну экстрасенсам и астрологам, психотерапевтам и колдунам, относился с иронией. Но сейчас в его сердце теплилась надежда на существование какого-то другого, нематериального, а духовного загробного мира, где бы он мог встретиться с Викой. Алекс твердо решил, что посетит церковь и зажжет свечку за упокой ее души.
Он позвонил в аэропорт, справился о наличии билетов на московские рейсы. С билетами проблем не возникло. Корецкий стал готовиться в дорогу. Полез в сумку за электробритвой и наткнулся на бутылки шампанского и водки, коробку конфет "Ассорти" московской кондитерской фабрики, духи о которых позабыл. Задумался. Включил в розетку шнур электробритвы. Всматриваясь в трюмо, заметил, что похудел, осунулся, оброс щетиной. Побрился и подошел к тумбочке с телефоном, чуть помедлив, набрал на диске номер.
– Капитан Белозерцев? – услышав отзыв, спросил Корецкий.
– Да, я слушаю вас.
– Беспокоит Алекс. Я через три часа вылетаю. Хотелось бы с вами встретиться, – произнес он. – Нахожусь в "Бирюзе", в своем номере. У вас будет время?
– Через полчаса подъеду, – ответил Василий. Корецкий с чувством удовлетворения положил трубку. Капитан прибыл раньше. В коридоре послышались его шаги, раздался стук в дверь.
– Входите, – пригласил Алекс. Василий вошел в уже знакомый ему номер. Увидев грустное, с покрасневшими от бессонницы глазами лицо москвича и, чтобы как-то утешить его, сообщил:
– Раскололи мы этих гадов. Целая группа орудовала. Всем обеспечены большие сроки, а некоторым и высшая мера за убийства и контрабанду наркотиков. Проведем следственные эксперименты, закрепим доказательства – и дело в суд…
Ни один мускул не дрогнул на лице Алекса, словно такой финал ему был заранее известен. Тогда офицер поспешил с другой новостью:
– Направили генералу представление на поощрение вас за проявленное мужество при задержании особо опасного преступника. Думаю, генерал не поскупится, оценит смелый поступок…
– К чему эта вся бутафория? – усмехнулся Корецкий. – Я мстил за погибшую жену. На моем месте так поступил бы каждый.
Василий не стал его разубеждать, хотя из практики знал, как неадекватно проявляется в экстремальных ситуациях сущность человека. Одни, действительно, готовы с голыми руками пойти на нож бандита, а другие, угнетаемые трусостью, спасаются бегством либо, как кролики, позволяют себя прикончить. Такие типы, за исключением беспомощных женщин, вызывали у капитана чувства досады и презрения.
– Сегодня девятый день, как не стало Вики, – произнес Алекс, жестом пригласив капитана присесть за журнальный столик. – Полагается помянуть, чтобы все по-людски. В городе у меня, кроме вас, никого нет. Вы уж извините… Граммов по сто-двести не повредят?
Он посмотрел на Василия, ожидая его реакции на предложение.
– Все правильно, Алекс. Это по-христиански, по-мужски.
Корецкий достал из сумки бутылку "Столичной" и поставил на стол. В холодильнике нашел бутерброды с колбасой и сыром, баночку маринованных огурцов. Ополоснул граненые стаканы и наполнил их до половины. Плеснул немного в третий стакан и сверху положил ломтик хлеба. В глубоком молчании выпили, как и полагается на поминках. Скупо закусили.
– Почему так срочно улетаете? – разрядил паузу капитан. – Срок путевки ведь еще не вышел? Отдохнули бы?
Встретившись с глазами Алекса, понял нелепость своего вопроса и поспешил исправиться:
– Оно, конечно, понятно. Какой отдых после всего, что произошло. Это надо пережить.
Корецкий в знак согласия утвердительно кивнул головой. Потом достал пачку сигарет и протянул их Василию. Поднес зажигалку с язычком пламени. И сам закурил, управившись одной рукой. Дым сизой вуалью обволок их лица.
– Капитан, я вам признателен за участие в моей судьбе, – сказал Алекс. – Без вашей поддержки пришлось бы туго… Будете в Москве, заходите. Рад буду встретить…
– Не надо благодарностей, – не без теплого чувства отозвался Белозерцев. – Я, как мог, выполнял свой долг. Но как вы оказались в гроте, до сих пор ума не приложу. Вычислили или интуиция?
– Не знаю, – замялся Корецкий. – Известно, что преступников тянет на место их злодеяния. Кажется, в "Преступлении и наказании" Федора Достоевского есть такой эпизод. Меня что-то подтолкнуло проверить эту гипотезу.
– Не всегда так, – возразил Белозерцев. – Иначе бы мы пересажали всех убийц. А их еще много безнаказанных скрывается. Вампир, убивший Вику и фотографа, вряд ли бы скоро объявился в гроте, если бы не тайник по пересылке наркотиков. Его угрызения совести, от которой, видимо, ничего не осталось, не мучили. Фатальное стечение обстоятельств стоило вашей жене жизни. Да, чуть не забыл, вами интересовался репортер Иван Гуков. Он готовит очерк в газету. Вы бы встретились с ним. О героическом поступке должны узнать горожане, читатели республиканского еженедельника криминальных новостей "С места происшествия".
– Как-нибудь без меня и в другой раз,– ответил Алекс. – Я тщеславием не страдаю, слава ни к чему.
Он потянулся правой рукой к бутылке, намереваясь наполнить стаканы, но Василий прикрыл свой ладонью.
– На службе, ничего не попишешь, – извинился он, и Алекс не стал настаивать. Он извлек из сумки бутылку шампанского "Новый Свет", коробку шоколадных конфет и французские духи "Фиджи".
– Вот, пожалуйста, вам и вашей супруге от всего сердца. Примите, – Корецкий решительно посмотрел на капитана.
– Как же так, за какие заслуги? – растерялся тот.
– Не отказывайтесь. Обижусь, – настаивал Алекс. Он сложил подарки в пакет и подал Белозерцеву. После небольших сомнений тот принял подарок. Впрочем, в этом ничего криминального, что могло бы бросить тень на его репутацию, не было. За скромной трапезой истек час. Москвич взглянул на циферблат, и Василий понял, что пора и честь знать.
– Вам в аэропорт? – спросил участливо.
– Да, сейчас вызову такси, – Алекс направился к телефону.
– Погодите! – остановил его капитан и сам набрал номер.
– Товарищ полковник. Максим Иванович, позвольте вашу "Волгу", – твердо сказал Василий.
– Для кого такая почесть?
– Для москвича Корецкого в аэропорт. Улетает…
– А-а, для нашего героя. Какой разговор. Конечно, пожалуйста.
– Коль слава не нужна, то не откажись от этой услуги, – улыбнулся Белозерцев смущенному вниманием Алексу.
К прибытию авто, мягко притормозившего у парадного входа пансионата, Корецкий успел сдать номер недоумевающему администратору. "У вас же еще две недели отдыха", – выпучила женщина обильно накрашенные глаза, в душе радуясь неожиданно освободившемуся номеру, который сможет использовать по личному усмотрению.
