– Сноу, сейчас я, наверное, смог бы сделать заклинание из сонета.
– Покажи мне.
Я переполнен силой: мне кажется, я могу видеть с закрытыми глазами. Мог бы взорваться сверхновой, если бы только захотел, и создать собственную галактику. Вот что значит быть Саймоном Сноу? Иметь в нагрудном кармане бесконечность?
Я отчетливо произношу:
– «Гори, гори, моя звезда». – Как только я заканчиваю фразу, комната вокруг нас исчезает, а до звезд можно дотянуться рукой. – «Высоко ты над землей».
Саймон берет меня за вторую руку, и моя грудь распахивается еще шире.
– Мерлин и Моргана, – говорит он. – Мы что, в космосе?
– Не знаю.
– Это такое заклинание?
– Я не знаю.
Мы оба оглядываемся по сторонам. Не думаю, что мы в космосе: я без труда могу дышать. И нет ощущения, что меня куда-то уносит, хотя я нахожусь на грани истерики. Столько силы. Столько звезд. На языке привкус дыма.
– Ты вообще сдерживаешься? – спрашиваю я.
– Не сознательно, – отвечает Сноу. – Этого слишком много?
– Нет. Просто ты словно замкнул цепь. – Я стискиваю его руку. – Я себя чувствую как пьяный.
– Пьяным от силы?
– Черт подери, Сноу! – фыркаю я со смехом. – Прекрати болтать. Это нелепо.
– Хочешь, чтобы я остановился?
– Нет, я хочу посмотреть на звезды.
– Я ухожу, – говорит он.
Так он и делает. Похоже это на отлив – отход волны огня и героина.
Я качаю головой и не отпускаю руку Сноу.
– Все в порядке? – спрашивает он.
– Да. А ты?
– Нормально.
Сейчас мы просто сидим на моей кровати, держась за руки, Саймон Сноу и я. Не могу посмотреть ему в глаза, поэтому пялюсь на его крест.
– Твоя мама… – произносит Сноу. – Когда она вернулась, то сказала что-то про звезды. «Он говорил, что мы будем звездами».
– Думаю, это совпадение.
– Ага, – кивает Саймон. – Хоть что-то осталось? В смысле, в тебе до сих пор есть моя магия?
– Как осадок?
– Ага.
– Нет, – качаю я головой. – Лишь ощущение. Зуд. Но не сила.
– А можешь ты сделать это сам?
– В каком смысле?
– Мы до сих пор держимся за руки. Попробуй подключиться.
Я закрываю глаза и стараюсь открыться, стать вакуумом или черной дырой. Ничего не происходит. Пытаюсь вытянуть силу из Сноу. Забрать ее собственной магией… По-прежнему ничего.
Я открываю глаза:
– Нет, я не могу взять у тебя силу. Еще не слышал о волшебнике, способном забирать магию у другого. Можешь себе такое представить? Если бы было подобное заклинание? Мы бы разорвали друг друга на части.
– Мы и так рвем друг друга на части.
– Я не могу забрать ее, – повторяю я.
– Как думаешь, моя магия причинила тебе вред?
– Вряд ли.
– Значит, мы сможем повторить.
– Сноу, мы только что это сделали.
Он кивает. Интересно, забыл ли он, что держит обе мои руки в своих. А может, забыл, что означает держаться за руки. Или кто я вообще такой.
Опять подумываю отдернуть руки, но прямо сейчас Сноу мог бы разжечь пламя в моих ладонях, и я бы не отпрянул. Такое ощущение, что это он и сделал.
– Баз… – Он не впервые называет меня по имени, хотя обычно этого избегает. – Глупо как-то. Если мы собираемся вместе работать, ты не можешь притворяться, что я ничего не знаю.
– Не знаешь – чего? – Я вырываю руки.
– Не знаю о тебе. Кто ты на самом деле.
– Сноу, проваливай с моей кровати!
– Это ничего не измени…
– Разве?
– Ну, станет проще, – говорит он. – Как мы можем обсуждать вампиров, если ты даже не признаешь, что сам из них?
– Проваливай!
Сноу встает, но не сдается.
– Я знаю! Знаю с пятого курса. Как нам помочь тебе, если ты до сих пор хранишь все в тайне? Например, почему ты так поздно вернулся на учебу? Что с тобой случилось? Почему ты хромаешь?
– Не твое дело, – шиплю я. – Не суй свой нос куда не надо.
– Ты прав, но ты сказал, что нуждаешься в моей помощи. Так что это и мое дело.
– Я расскажу то, что сочту важным.
– Мы должны найти того, кто отправил чертовых кровососов убить твою мать, но ты и сам кровосос. Считаешь, это не важно?
Можно подумать, я вот так просто признаюсь. Вслух. В открытую. Да любой маг с радостью подожжет меня, узнай он правду.
Сам Сноу целых семь лет пытался меня уличить.
Я стискиваю зубы.
Мне нужно уйти. Вернуться в Катакомбы. Но магия Сноу совсем меня опустошила. Не уверен, что смогу сейчас встать. И просто закрываю глаза.
– На сегодня все, – говорю я. – За последние двенадцать часов меня дважды ударила молния, так что на этом все.
Глава 49
Саймон
Агата хочет поговорить со мной после урока по волшебным словам.
С момента нашего разрыва она ни разу не обратилась ко мне, даже в сторону мою не смотрит. Когда Агата приближается ко мне сейчас, я инстинктивно хочу уткнуться взглядом в пол и обойти ее стороной. Она берет меня за рукав, привлекая мое внимание. Между нами сквозит неловкость.
– Саймон, – произносит Агата, – могу я с тобой поговорить?
Она заметно нервничает, покусывая нижнюю губу. Признаюсь, первой мыслью было то, что Агата соскучилась. Что она хочет воссоединиться со мной.
Конечно, я соглашусь. Пусть даже ничего не говорит. Мы сможем вернуться к тому, где остановились. Может, я даже расскажу ей, что происходит с Базом, – вдруг она поможет.
Потом я представляю Агату совсем близко от нашей комнаты, где Баз сможет учуять ее пульс, и решаю пока ничего не говорить.
Но я приму ее обратно.
Как же глупо было игнорировать друг друга. Сидеть по раздельности. Вести себя как враги, хотя мы всегда были друзьями.
Я приму ее обратно. Как раз скоро Рождество.
В последнее время я много думаю о Рождестве. Я всегда провожу его с семьей Веллбилав. С самого первого года в Уотфорде.
Наверное, для отца Агаты, доктора Веллбилава, это было что-то вроде благотворительности. Он на такое способен – на Рождество распахнуть двери дома для сирот.
Так мы с Агатой и стали друзьями. Не знаю, заговорила бы она со мной, если бы каждый год ей не приходилось проводить по две недели в моем обществе.
