У двери появляются Майкл и Фредерик.
– Повезло вам, что я здесь в «Скрэббл» играю, – говорит Фредерик, поддерживая Генри.
Я иду следом, несу кошелек и ключи, которые выпали из карманов Генри.
– А, папа! – говорит он, спотыкаясь.
– А, сын! – отвечает ему отец, помогая добраться до дивана. Потом возвращается и целует меня в щеку. – Мы по тебе скучали. Особенно Генри.
– Эми встречается с Грегом Смитом, – шепотом объясняю я, кивая на Генри. – Обнаружила его в женском туалете.
– Я был слишком пьян, чтобы понять, что туалет женский. – Генри все-таки услышал.
– Ложись спать, – советует ему отец. – Утро вечера мудренее.
– Пап, пожалуйста, не обижайся, – не унимается Генри, – но от безответной любви утром так же хреново, как и вечером. Даже, наверное, хуже, потому что впереди потом целый день.
– Ну, отчасти ты прав, – отвечает Майкл.
– Жертв безответной любви нужно отстреливать, – бормочет Генри.
– Это, безусловно, уменьшит численность населения, – заключает Майкл, укрывая сына одеялом.
Генри жестом просит меня подойти. Я наклоняюсь. От него разит пивом.
– Жаль, что я не получил письма.
– Да забудь ты о письме.
– Хорошо, – соглашается он. – Но я хочу, чтобы ты знала.
– О чем?
– Я скучал по тебе. – Он целует меня в губы и засыпает.
Не хочется себе в этом признаваться, но поцелуй я ощущаю на губах всю дорогу до дома. Пьяный поцелуй, поцелуй-ошибка. Скорее всего, Генри думал, что целует Эми. Он мне даже не нравится, но я все равно о нем думаю.
Паркуюсь, пытаюсь собраться с силами и встать. Из дома выходит Роуз и садится в машину:
– Ты что, избегаешь меня?
– Я избегаю себя. Прости, что так по-дурацки вела себя.
– И ты меня прости, – вздыхает она. – Я все-таки позвонила бабушке. Она пошла на уступки.
– Она назвала тебя упрямой и посоветовала хоть иногда к ней прислушиваться?
– Примерно так. Видишь, я сделаю ради тебя все что хочешь. Даже позвоню маме. – Роуз внезапно поворачивается ко мне: – Рассказать хорошую новость?
– Давай.
– Кажется, я нашла для тебя место уборщицы в больнице.
– Если это хорошая новость, то мы по уши дерьме.
– Не ругайся. Бабушка решит, что ты у меня научилась.
– Мы все свалим на Генри. Он, конечно, приличный парень, но слова «дерьмо» из его лексикона не искоренишь, – улыбаюсь я. – Не думай, пожалуйста, что я не ценю твоих стараний, но я все-таки решила поработать в книжном.
– Вот почему у меня нет детей, – вздыхает она, выходя из машины. – Помни, предложение о поездке все еще в силе.
Я лежу в постели и думаю о сегодняшнем вечере, о Генри и о поцелуе. Постепенно мысли возвращаются к Джоэлу – он был последним, чьи поцелуи для меня что-то значили. Мы познакомились на пляже, у черных скал, где мелкий песок. Он что-то высматривал в приливной заводи, и Кэл пошел к нему. Там они очень долго сидели на корточках, Джоэл исследовал пляж, искал маленькие ракушки. А в конце концов и я, кожей почувствовав взгляд, подошла к ним, потому что знала Джоэла по школе. Я много лет общалась с Генри, который едва замечал, что я девушка, а вот теперь меня наконец заметили.
В том же году мы с Джоэлом поцеловались на вечеринке. Он улыбался, и я знала, чем все это закончится. Мы нашли тихое местечко на берегу. Луна покачивалась на воде. Мы сняли с себя одежду и поплыли.
– Возвращайся, когда все наладится, – сказал он в день нашего расставания.
Сколько времени на это уйдет?.. Я засыпаю, и мне снятся облака, непрекращающийся дождь и Генри.
Большие надежды
Чарльз Диккенс
Надпись на титульном листе:
Дорогая София, тебе, в первый день нашей новой жизни в книжном магазине. См. с. 508. Майкл
Заметка на с. 50
Вы – часть моей жизни, часть меня самого. Вы – в каждой строчке, которую я прочел с тех пор, как впервые попал сюда простым деревенским мальчиком, чье бедное сердце вы уже тогда ранили так больно. Вы – везде и во всем, что я с тех пор видел, – на реке, в парусах кораблей, на болотах, в облаках, на свету и во тьме, в ветре, в море, в лесу, на улицах
[23].
Письмо вложено между с. 508 и 509
Майкл!
Раз ты не звонишь, чтобы обсудить продажу магазина, и исчезаешь, как только я появляюсь, мне остается только писать. Другого способа поговорить с тобой я не знаю. Надеюсь, у меня больше шансов достучаться до тебя через эту книгу, чем через почту.
Я решила работать с агентством по недвижимости «Бернадин и Сондерс». С их помощью я сняла квартиру и вполне довольна.
Наиболее вероятные покупатели – те, кому нужно здание, но не сам бизнес. Давай уже сейчас начнем вести учет товара? Чтобы, если представится случай, продать его в другие магазины. Как ты на это смотришь?
София
Генри
Просыпаюсь на диване, терзаемый тяжким похмельем. От яркого света раскалывается голова. Рэйчел настойчиво будит меня. Она пальцами держит мои веки, как делала много лет назад, когда мы болтали всю ночь вместо того, чтобы спать, а утром не слышали будильник.
– Генри. Вставай.
– Который час? – спрашиваю, отбиваясь от ее рук, чтобы снова закрыть глаза.
– Уже одиннадцать. Магазин открылся час назад. Покупатели просят книжки, которые я не могу найти. Джордж кричит на парня по имени Мартин Гэмбл.
Он должен создать базу данных. И конце концов, Эми ждет тебя в читальном саду.
– Эми здесь? – Я вскакиваю и приглаживаю волосы. – Как я выгляжу?
Рэйчел вежливо молчит. Я набрасываю на плечи одеяло и замечаю сочувствующий взгляд покупателя, который стоит рядом с классикой. Понимающе смотрю на него: как бы ты ни любил книги, но, если с утра тебя тянет к такой литературе, значит, в твоей жизни не все гладко.
Иду к Эми. Она великолепна в голубом платье. По пути думаю о странных снах, которые я видел этой ночью. В первом Эми была невидимкой. Я знал, что она рядом, но, как ни старался, не мог ее увидеть. Во втором я разговаривал с Рэйчел в женском туалете, а в последнем, целовал Рэйчел в губы. Было приятно, и эта мысль не дает мне покоя. Боже, надеюсь, это только сон. А что, если я правда ее целовал? Придется с этим жить. Черт, чем больше я думаю, тем яснее становится, что я все-таки поцеловал ее. Это были настоящие губы.
