Глава седьмая
— Итак, ты хочешь, чтобы я взялся за это дело? — Стивен Смит вопросительно взглянул на Бет. Его голубые глаза от удивления округлились. — Ты уверена?
Бет почувствовала, как ее охватывает раздражение. Было утро понедельника, и в выходные Бет не могла думать ни о чем, кроме Сюзанны и ее защиты. Ей и без того нелегко дался звонок Стивену, чтобы пригласить его к себе в кабинет и объяснить, в каком затруднительном положении она оказалась. Но Стивен был не из тех людей, которым достаточно одних голых фактов. Он уже задал массу вопросов, которые она посчитала не относящимися к делу, а то, что он, как всегда, имел вид совершеннейшего неряхи, не улучшало ее настроения. Стивен умудрился посадить свежее пятно на галстук, рубашка его была плохо выглажена, а волосы выглядели так, словно он стригся бог знает когда и не причесывался несколько недель. Ну как мог адвокат, который не обращает внимания на свой внешний вид, заниматься такими серьезными делами, вроде этого?
— Я уже сказала, что уверена, не так ли? — раздраженно бросила Бет. Ее так и подмывало посоветовать ему привести себя в порядок. — И я уже объяснила почему. Сюзанна опасается, что наша детская дружба может создать проблемы.
— Это-то я как раз понимаю, — столь же резко ответил он. — Но почему я? Почему не Брендан или Джек? У них больше опыта в делах об убийстве.
Брендан и Джек были старшими партнерами фирмы.
— Потому что ни один из них не позволит мне помогать им, — сказала она, надеясь, что правдивый ответ произведет на него впечатление. — Послушай, я очень беспокоюсь о Сюзанне, пусть мы и дружили много лет назад. Я не верю, что она в состоянии справиться со всем сама, и я не могу допустить, чтобы ее осудили на пожизненное заключение, даже не попытавшись спасти ее.
— А что если и я скажу, чтобы ты не совала свой нос в это дело? — поинтересовался он.
Она уже снова собиралась резко оборвать Стивена, но, к счастью, вовремя поняла, что он поддразнивает ее. Его голубые глаза искрились от восторга. Ей подумалось, что все может и получиться, наверное, у них действительно есть что-то общее.
— Не скажешь, — улыбнулась она. — Тебе понадобится моя помощь, ведь ты еще никогда не защищал убийцу.
— Тебе стоит улыбаться почаще, — заявил он, пристально глядя на нее. — Улыбка делает тебя неотразимой.
— Не подлизывайся, — оборвала она его. — А теперь я лучше перескажу тебе все, что мне удалось узнать от нее.
— Ну, вот и все, — произнесла Бет получасом позже. — Что ты обо всем этом думаешь?
— Я бы сказал, что у нас почти готово дело об ограниченной вменяемости, — заключил он. — То есть, если удастся убедить ее отказаться признать себя виновной в умышленном убийстве. Но мы должны знать, кто отец ребенка и где она была восемнадцать месяцев, после того как покинула Бристоль. Могла она уехать с ним?
Бет пожала плечами.
— Пойди и спроси у нее.
— Я поеду к ней завтра после обеда, с утра у меня слушание в суде. Должен ли я сказать ей, что ты хочешь повидаться с ней?
Бет кивнула.
— Но будь очень осторожен и прояви максимум такта. Попытайся разговорить ее и понять, по-прежнему ли она нуждается во мне как в подруге.
Стивен улыбнулся.
— Тактичность — моя специальность. Мне говорили, что я настолько тактичен, что могу считаться неудачником.
— Если ты сумеешь выудить из нее больше, чем удалось мне, я положу конец этим слухам, — пообещала Бет. — Я очень ценю, Стивен, что ты проявил такое понимание, я ожидала, что ты скорее всего не станешь даже слушать меня.
Стивен посмотрел на нее долгим холодным взглядом.
— Как приятно обнаружить, что под этими модными тряпками у тебя бьется живое сердце. Я уже начал сомневаться в этом.
Он покинул ее кабинет, и Бет уселась за стол, глядя на папки с делами клиентов, которые она сейчас вела. Но, открыв первую, тут же поняла, что не может сосредоточиться и попросту не понимает смысла того, что читает. Подперев голову руками, Бет принялась размышлять над последними словами Стивена. Она ничего не имела против того, что до сегодняшнего дня он считал ее бессердечной. Даже те, кто знал ее намного лучше Стивена, тоже придерживались подобного мнения. Вероятно, благодаря неожиданной встрече с Сюзанной и тем чувствам, которые всколыхнула эта встреча, что-то изменилось, и Бет вдруг поняла, что это больше не соответствует действительности.
Но почему люди стали так думать о ней? Была ли причиной тому ее манера вести себя? Или она сделала что-то такое, отчего возник этот имидж, чтобы больше уже не покидать ее? Неужели она унаследовала черствость своего отца? В конце концов, он представлял собой лучший образец бессердечия из всех, что ей довелось видеть.
— Вполне вероятно, — пробормотала она, перебирая свои небрежные и поспешные записи о Сюзанне, которые она сделала, чтобы не забыть обо всем, что она собиралась рассказать сегодня Стивену. Бет еще раз пробежала их глазами, чтобы убедиться, что она ничего не упустила.
Ей вдруг вспомнился один из не относящихся к делу вопросов Стивена.
— Почему вы поехали на каникулы в Стрэтфорд-на-Эйвоне? Я думал, что в августе лучшее место для отдыха — это морское побережье Сассекса.
Тогда она коротко ответила, что поехала туда с матерью, Алисой, повидать свою тетку Розу. Но сейчас, возвращаясь мыслями к настоящей причине их поездки, она вдруг почувствовала себя уязвленной и вспомнила, что именно тогда ее в первый раз упрекнули в бессердечии.
* * *
Бет вцепилась в подлокотники кресла, вновь увидев себя, десятилетнюю девочку-подростка в вылинявшем розовом платье, из которого она выросла, стоящей у материнской кровати, пока та швыряла вещи в чемодан.
— Ты такая же бессердечная, как и твой отец! — всхлипывала Алиса. — Ты даже не подумала, что будет со мной, ты думаешь только о себе.
Через окно спальни Бет видела пухленькую веселую тетю Розу, разговаривавшую со своим мужем — дядюшкой Эдди, который облокотился на перила, дымя сигаретой. Их машина, зеленый «ровер-90», как всегда, сверкала начищенными боками. Она составляла предмет гордости дядюшки Эдди, и по просьбе Бет он приехал на ней, чтобы отвезти их с матерью в безопасное и спокойное место — в Стрэтфорд-на-Эйвоне.
— Я позвонила им не из-за себя, — возразила Бет, готовая расплакаться, потому что мать едва видела одним глазом, заплывшим от иссиня-черной опухоли, и морщилась при каждом движении от боли в ребрах. — Я поступила так, чтобы папочка больше не смог сделать тебе больно.
Неделю назад занятия в школе закончились, наступили летние каникулы. Бет играла на улице с подругой и, вернувшись домой в половине пятого, обнаружила мать лежащей на полу в кухне. Увидев кровь на ее губах, Бет мгновенно догадалась, что отец опять избил мать. Она также поняла, что на этот раз ей досталось намного сильнее, чем всегда, потому что обычно она пускалась на всевозможные ухищрения, чтобы скрыть правду от дочери.
