– И это, – добавил Майк, – чрезмерное дружелюбие. Что-то мне в него не верится.
– Да боже мой. – Джейми отстегнула ремень безопасности и перекинула ногу через Майка. Автомобиль, дернувшись, остановился, когда она перебралась к Майку на колени, сев между ним и рулем. – Прекрати болтать.
– Ты что…
Джейми нагнулась и поцеловала его. Крепко. Кончик ее языка метнулся вперед и встретился с его языком. Она подняла руки Майка и положила ладони себе на грудь.
Потом так же стремительно скользнула с его колен на пассажирское сиденье:
– Ты все еще думаешь, что я выполняю просьбу Артура изображать дружелюбие?
Он нажал на педаль, и машина снова тронулась.
– Нет.
– А думаешь ли ты, что у меня есть какие-то скрытые мотивы?
– Ну, – сказал Майк, – не те, в которых я подозревал тебя минуту назад.
– Ты голоден?
– Что?
– Ты все еще хочешь поужинать?
– Я покажусь слишком поверхностным, если скажу, что нет?
Уголки ее рта приподнялись в улыбке:
– Если так, то я тоже поверхностная.
Тридцать два
На обратном пути в кампус они совсем не разговаривали. Джейми рукой указывала на дорожные знаки и старательно не смотрела ему в глаза. Майк объехал главное здание и припарковал машину у трейлеров.
Потом заглушил двигатель.
– Ко мне или к тебе?
– Ко мне, – сказала Джейми. – Не хочу переживать, не шпионит ли за нами Магнус.
– Не думаю, чтобы он ни с того ни с сего ко мне завалился.
– Ты опять разговорился, – с улыбкой заметила она.
Они не прикасались друг к другу, пока не стало ясно, что возле трейлеров больше никого нет. Потом Джейми поцеловала Майка и потянула за ремень, хотя его руки и скользнули к ней за спину, под рубашку. Они прервались на возню с ключами, а потом ввалились в ее трейлер.
Кот по имени Сбой испустил потрясенный мяв, превратившийся в шипение, когда они, проигнорировав его миски, врезались в стол, потанцевал у их ног и исчез.
Сердце Майка отчаянно колотилось, он чувствовал, как пульсирует кровь в кончиках пальцев и в жилках на лице. Он целовал ее губы, подбородок, щеки, мочки ушей…
Джейми рывком расстегнула свою рубашку, потом стянула через голову рубаху Майка. Прижалась к нему всем телом и страстно поцеловала. Ее поцелуй был полон и вожделения, и голода, и безрассудства. Потом каждый из них сражался с джинсами другого, и они запутались в занавеске, разделявшей комнату на две части.
Задняя сторона его ног коснулась кровати, и Майк навзничь упал на одеяло. Джейми не отпустила его, оседлала сверху. Пружины завизжали от их веса, а Сбой, снова зашипев, прянул прочь с постели.
Майк перекатился, оказавшись сверху, и стянул с Джейми последнюю одежду. Ее кожа на ощупь напоминала шелк. Джейми была теплой и влажной и обвила ногами его тело. Он склонил голову к ее груди, она ахнула и ухватила его за волосы.
Майку всегда было сложно раствориться в настоящем. Всегда находилось слишком много вещей, которые пробуждали воспоминания и сравнения, стимулируя действия муравьишек. Куда чаще, чем изредка, нужное настроение погибало под натиском образов и звуков внутри его головы.
Но в этот раз в сознании царила благословенная тишина.
Полтора часа спустя он услышал глухой удар. Через несколько секунд на кровать взлетел Сбой и засунул голову под руку Джейми. Он мяукал, топтался и бодал ее в плечо.
– Никаких тормозов у него, – сказал Майк.
– Извращенец мелкий, – отозвалась Джейми. – Он иногда за мной в душе подглядывает.
Она извернулась под Майком, и он соскользнул с нее, лег рядом и обнял. Сбой сидел на кровати и смотрел на них.
– Он хочет, чтобы его покормили?
– Он хочет своего лакомства, – пояснила Джейми. – Когда я возвращаюсь позже, то даю ему лишнюю вкусняшку «Гринис»
[46] или что-то в таком же духе. Он раб привычки.
– Сожалею, что нарушил его график.
– Это ничего, – сказала она, потянулась, сжала его предплечья. – Мне не хотелось ждать моих лакомств.
– Умно.
Она усмехнулась и сильнее прижала к себе его руки.
– Останешься на ночь?
– А тебе бы хотелось?
– Я бы не стала жаловаться.
– Но нам не придется много спать.
– Да ну, правда?
– Я просто пытаюсь быть честным.
– Ты уже снова готов в бой?
– Только дай мне еще несколько минут дыхание восстановить.
– Я не уверена, что всё еще в настроении.
– Неужели?
Джейми повернулась к нему, и ее зубы блеснули в темноте.
– Можешь попытаться изменить это, если полагаешь, что у тебя получится.
– Думаю, я могу привести несколько веских аргументов.
– Тогда вперед.
Он принялся целовать ее спину, опускаясь все ниже и ощущая на губах вкус ее пота. Она вздохнула. Майк остановился у ее копчика и потянулся вверх вдоль позвоночника, чтобы провести кончиками пальцев по гладкой поблескивающей коже плеч.
Потом он замер и нахмурился.
– Джейми?
– М-м-м? – Джейми сжала ногами его левую ляжку. Она все еще была влажной.
Майк разглядывал ее в тусклом свете трейлера.
– С твоей спиной все в порядке.
– Рада слышать, – сказала она. – А что, спереди тебя что-то смущает?
– Нет, серьезно, где твои шрамы?
Она, улыбаясь, повернулась к нему.
– Мои что?
Положив руку ей на плечо, он мягко перевернул ее на живот и подтолкнул к тонкой полоске света, просочившейся в трейлер сквозь жалюзи. Провел пальцами сверху вниз по позвоночнику и посмотрел на кожу. Безупречную кожу. Под лопатками и ниже спины тянулись незагорелые участки.
– Твои шрамы, – повторил он. – Ты говорила, что на спине у тебя просто ужас.
Она опять повернулась и посмотрела на него.
– Что?
– Старшие классы, мотоцикл, авария. Кошмарное выпускное платье. Твои извинения за то, что ты на меня накричала, когда я задел тебя за плечо.
Ее улыбка потускнела. Джейми покачала головой:
– О чем ты?
Майк приподнялся на коленях:
– Ты серьезно? Не помнишь, что рассказала мне в баре?
