– Похоже, Коул-цзен не уважает эти переговоры.
– Не говори с ними! – рявкнул Хило. – Говори со мной! – Он в первый раз заметил, что Айт смотрит на него оценивающим взглядом, а не с презрением. – Горные стоят за несоответствиями в финансовых отчетах КНА. Не ври мне в лицо, воровка. Ты весь год получала нефрит с рудников, добытый сверх квоты.
Шаэ за его спиной засопела. Ее нефритовая аура пылала и кипела от потрясения и укора. Что ты вытворяешь? Хило буквально слышал ее мысленный крик. Он бросил на стол их козырь, главное обвинение против Горных, бросил на два дня раньше, не дождавшись результатов аудита, не посоветовавшись с Шаэ и не получив поддержку от своих депутатов Совета. Он испортил весь план, Шаэ потеряла потенциальный рычаг – обнародование результатов аудита в качестве средства давления на Горных. Шаэ была в ярости. Хило понимал, что она сдерживается и молчит лишь потому, что если Шелест заговорит на таких публичных слушаниях без позволения Колосса, это будет выглядеть еще хуже.
Айт, однако, восстановила спокойствие. Хило действовал импульсивно и отчаянно, как она и ожидала. Кивнув Ри Туре, который что-то быстро прошептал ей на ухо, она сказала:
– Депутаты, я показала вам подлинные территориальные и финансовые потери. Коул-цзен бросает ни на чем не основанные, нелепые обвинения. В чем бы ни была причина несоответствий в финансовых отчетах КНА, уверена, аудит выявит, что они произошли из-за небрежности, а не по злому умыслу. Это обвинение – попытка увести нас в сторону.
Хило обвел руками комнату.
– Вот это – попытка увести в сторону. Это не переговоры. Вы хотите мира? – обратился он к депутату Онде, и та в ответ слегка съежилась. – Вы все хотите мира? Есть только одно мирное решение, которое примут Горные: один клан у власти. И полный контроль над нефритом и «сиянием». Золото и нефрит одновременно. Вы тоже хотите такого мира?
Сидящие за столом беспокойно заерзали. Госпожа Нур, депутат Равнинных, открыла рот от изумления, господин Лойи нахмурился. Господин Ванг и господин Коуи отвернулись от Хило, Шаэ и друг друга, не понимая, как выкрутиться из этой ситуации. С ними никто по этому поводу не советовался.
– Коул-цзен! – сказала Онде с завидной решительностью. – Я должна попросить вас…
– Горные – крупнейший клан в стране, – прервала ее Айт со сталью в голосе. – У нас надежные и достаточные поставки нефрита и почти половина голосов в КНА. Зачем нам красть то, что мы и без того открыто контролируем?
– Хороший вопрос. – Хило наклонил голову и потер челюсть, как будто на самом деле озадачен. – Может, ты крадешь его не для себя. Может, ты нашла другое применение для этого нефрита и не хочешь, чтобы другие Зеленые Кости об этом узнали. – На его лицо легла тень. – Например, продаешь его на черном рынке через людей вроде Тема Бена, Резчика. Отдаешь его в руки торчков с водой вместо крови, вроде своего осведомителя Мадта Цзиндонона, главы преступной группировки на территории Равнинных и действующего с благословения Горных. И с нефритом. – Это слово вырвалось как рычание. Хило поднялся. – Сколько нетренированных гангстеров с нефритовой лихорадкой, сидящих на «сиянии», бродят по городу, шпионят, воруют, чинят разрушения на территории других кланов по приказу Горных в обмен на нефрит, который они не имеют права носить? Насколько велики ряды Горных, если включить и этих?
Айт не двигалась, лишь угрожающе подняла голову, ее шея вытянулась, как у гадюки в боевой стойке. Аура кипела желанием убивать. Когда она заговорила, из голоса пропал весь отрепетированный профессионализм. Он стал похож на острый клинок, которым осторожно провели по коже.
– И откуда ты взял все эти байки, Коул Хилошудон?
Хило потянулся к нагрудному карману. Все зажмурились, только не Айт – она не пошевелилась, глядя, как Хило вытаскивает черную аудиокассету.
– Каменноглазый Тем Бен рассказал. Теперь и он, и Мадт кормят червей на дне бухты.
Он бросил кассету на стол. Она проскользила к центру и остановилась там, как бомба, к которой никто не осмеливается притронуться. Хило положил руки на стол и шепотом произнес:
– Я нашел два сорняка, которые ты занесла мне во двор, воровка, и найду остальных. В следующий раз мы встретимся не в этой комнате, и не будет никаких переговоров.
Хило развернулся и пошел к двери. Шаэ еще секунду сидела, а потом он услышал, как она встала и молча последовала за ним. Никто не заговорил.
* * *
Два дня спустя раздался телефонный звонок.
– Айт-цзен хочет встретиться с вами наедине, – сказал Ри Тура на другом конце линии. – Где-нибудь на нейтральной территории и скрытно.
– Какие я получу гарантии? – спросила Шаэ.
Гнусавый голос Ри зазвучал на более низких нотах, как будто он слегка подался вперед:
– Я говорю как Шелест с Шелестом, Коул-цзен. Мы же не какие-нибудь головорезы. Назовите место и время.
После секундных размышлений Шаэ ответила:
– Храм Божественного Возвращения. В святилище завтра вечером. – И повесила трубку.
Глава 47. Небеса слышат
Следующим вечером Шаэ приехала в храм пораньше. Она молча вошла в святилище и опустилась на колени на подушку к дальнем углу. Теперь дейтистский храм выглядел для нее совсем по-другому, нежели несколько месяцев назад. Нефрит сделал его другим. Тогда по многим причинам храм казался далеким полусном.
Сейчас она ясно понимала – то, что обычным людям кажется спокойствием и тишиной, на самом деле – постоянный низкий гул энергии, наполняющей святилище и проникающей до сердцевины костей. Шесть монахов, со скрещенными ногами сидящих в полной неподвижности, излучали мощные ауры, которые она Чуяла, как будто смотрит прямо в прожектор, лишь по периферии поля зрения оставалось свободное пространство. Несмотря на ослепительную яркость, ауры монахов были спокойны, словно все они пребывали в одном и том же глубоком сне, их мягкое дыхание напоминало ветер, шелестящий листьями священных деревьев во дворе.
В последний раз Шаэ в сомнении и нерешительности молилась в храме, хотя и не верила, что получит ответ от потусторонних сил. Теперь же, купаясь в окружающих ее отзвуках энергии, Шаэ внутренне содрогнулась, потому что больше не сомневалась – это священное место, и боги слышат.
Это не значило, что это место безопасно, – как раз наоборот. Все, сказанное здесь, и все мысли будут услышаны монахами и могут достигнуть небес. Шаэ трижды прикоснулась головой к полу.
– Всеотец Ятто, – прошептала она, – молю тебя, узнай моего брата Коула Ланшинвана, который покинул землю и ждет Возвращения. Он последователь Цзеншу, которого мы зовем Старым дядюшкой, и хотя нечасто приходил в храм, он был скромным, сострадающим, смелым и добрым – а это больше Божественных добродетелей, чем у любой другой Зеленой Кости из тех, что мне знакомы.
Шаэ закрыла глаза и умолкла. Ей следовало добавить что-то еще, она могла бы попросить за дедушку или за Хило, даже за Дору, но не могла сегодня терять время на размышления и горе. Она здесь, чтобы вытрясти из смертельного врага все, что сумеет. Ей нужен ясный ум и подготовленное тело.
