Иван поставил кейс на пол, рядом со своими берцами. Они стояли тут же у входной двери.
— Скажи, а как так получилось. Вчера вроде библиотека казалась рядом, а сейчас до нее идти надо.
Он сел за стол и поискал глазами вилку.
— Ничего удивительного искривленное пространство. Мы к этому давно привыкли. И ты тоже скоро привыкнешь.
— Как так искривленное?
— Ну, ты разве никогда там такого не наблюдал? — Василиса кивнула неопределенно головой, но было понятно, что имелось в виду пространство за пределами деревни, — как едешь куда-то на работу, спешишь, обгоняешь какой-то тихоходный транспорт, приезжаешь на места, а он уже там стоит.
— Ну, пару раз было.
— Вот, а здесь это всегда и со всем. Так что не удивляйся.
Она положила перед ним столовые приборы.
— Почему?
— Место такое. Давай кушай и пошли.
— Знаешь, а я, наверное, передумал. Раз фотоаппарат со мной, то я по быстрому сделаю фотографии и пойду назад. Ты же не будешь возражать?
Василиса хохотнула.
Я нет, а вот дом явно против. Думаешь, он случайно подальше отъехал? Нет, просчитал тебя на сто ходов вперед. Можешь, конечно, попробовать. Но только время потеряешь. Поэтому не настаиваю, но рекомендую не сворачивать с намеченного плана. Будет и проще, и быстрее.
Иван решил поупрямиться.
— Я все же попробую.
Василиса пожала плечами.
— Как хочешь! Поешь сначала. — Она подвинула к нему тарелки. — Сметанки побольше накладывай.
— Спасибо.
Иван налег на завтрак. Исподволь рассматривая сидящую с умным видом Василису. Вот странно. Получается, я вижу перед собой ребенка, и разговаривает со мной как со взрослой. Она же разговаривает со мной как с дитем неразумным, тоже видит перед собой ребенка. Или все же взрослого? А может это опять искривленное пространство?
— Нет, просто у меня было с детства больше возможностей для развития. И я ни одной не упустила, — в унисон с его мыслями объяснила Василиса.
— Я что сейчас вслух сказал?
— Нет, просто твои мысли на лбу написаны. — Василиса прищурилась и провела рукой по линии бровей. — Ну, как на телетайпной ленте.
И сказала она это с таким серьезным видом, что Иван поверил и коснулся своей рукой лица, чтобы проверить и наткнулся на шрам, который рассекал его щеку.
Это еще что такое? — он посмотрел по сторонам. Вспомнил, что в прихожей висело зеркало. Соскочил с табурета, добежал до него и в ужасе отшатнулся.
Из зеркала на него смотрел молодой Иван Сазиков, а на щеке у него был шрам. Сильно уродующий его лицо.
* * *
— Где это я так? — не понял он и потер щеку, проверяя не нарисован ли шрам.
Василиса сложила тарелки в раковину и быстро начала их мыть.
— Это пока ты совсем не поймешь, просто прими как данность. Шрамы вообще-то украшают мужчину, а боевые тем более.
— Какие такие боевые шрамы, откуда они? Я не держал в руках ничего тяжелее фотоаппарата. И не собираюсь держать. Если ты думаешь, что я будут играть в вашу непонятную игру.
Василиса встряхнула тарелкой, смахивая с нее воду.
— Какой ты нудный, Иван! Неужели ты не понял, что это уже давно не игра. И вообще никогда игрой не было.
Иван не стал ее слушать. Он надел свои берцы. Даже не стал их шнуровать. Просто сунул их внутрь. Схватил кейс и выбежал на улицу. Ему уже не надо было никаких фотографий. Он просто решил сбежать. Выскочил на крыльцо. Сориентировался по солнцу. Оно всходило с востока, значит ему надо на запад. Под забором в теньке спал черный пес. Иван выбежал со двора. Черный пес поднял голову и посмотрел на дверь, из которого выглянула Василиса.
— Ну, что разлегся. Иди за ним. А то натворит сейчас делов-то. Как успокоится, проводи, его к дубу. Я буду там ждать.
Пес нехотя поднялся, потянулся, помахал хвостом в знак своего доброго расположения духа и в развалку проковылял на улицу вслед за убежавшим Иваном, который уже успел отбежать на приличное расстояние и распугать всех уток и куриц, которые вышли на обочину дороги, пощипать подорожник.
Иван почти не смотрел по сторонам. Он помнил, что «молоковоз» привез его оттуда, где был лес. Надо дойти до него и дорога вдоль опушки доведет его до дуба, там надо повернуть в сторону и еще через пятнадцать минут будет трасса. В общем, на машине они ехали где-то полчаса, значит пешком около часа. Сейчас полдевятого. Значит, в полдесятого он будет в машине. Если бы Иван умел ориентироваться по солнцу, то сделал бы и это, но он этого не умел. Планшет же в данном месте оказался бесполезной железкой. Он включился, минут пятнадцать крутил картинку «Поиск сети» и в итоге выдал, то, что ему говорили уже несколько раз. «Сеть не обнаружена». Самое обидно, что при этом планшет сожрал половину зарядки.
Иван шел и не оглядывался. Он не хотел даже думать о том, что придется возвращаться. «Да, чтобы я еще раз куда-то поехал сломя голову. Никогда. Блин, говорила же Муля, умная женщина, хватит носиться по деревням. Пора искать приличную работу?» И тут же поймал себя на мысли, что он в последнее время совершенно о ней не думал. Был занят работой, книгой, вот и за этим окошком полетел сломя голову, даже не посоветовавшись с ней, просто поставил перед фактом, да и то уже когда вернуться было не возможно.
Прошло восемь лет их совместной жизни. И он уже не дарил ей цветов. Давно не дарил. А может нарвать ей ромашек? Будет приятно. Завянут, пока доеду. Ну, и все же. Можно же в какую-то емкость их поставить. На заправке купить. Ей будет приятно. Опять же можно будет сказать, что ездил за полевыми цветами, чтобы ее порадовать. А что хорошая идея?
Мысль — действие. Иван шагнул к первому замеченному цветку на дороге и понял, что это репейник. Колючки были большие с алыми сердцевинами и из далека красиво смотрелись, но это был явно не цветок для того, чтобы попросить прощения. Ему нужны были ромашки, фиалки, что-то такое нежно-мимишное. Он ведь видел это все, когда шел в деревню.
Но вокруг была какая-то болотная растительность, из которой торчали низкорослые деревья. «Болото! — догадался Иван. — Блин, а где поле? Наверное, оно начинается возле дуба. Ну, ничего я скоро туда дойду». Лес начинался по левую руку, по правую же руку куда глаза глядели расстилалось болото.
Ну, вот и дуб. Ветку со вчерашнего вечера никто не трогал, она была подперта рогатиной, и можно было пройти под ней, не касаясь листы. Вот и развилка. Странно. По идее с этого места уже должна быть видна трасса, но вьющаяся в сторону трассы дорога, вихляя, уходила куда-то вдаль и там растворялась. «Возможно, здесь просто такой изгиб местности». Сейчас разберемся. Свернул направо и снова пошел по тропинке. Через несколько минут понял, что в прошлый раз по ней свободно проезжала машина, а сейчас ему тесно идти.
