Однако странная это была ярмарка, странная торговля, и странные продавцы стояли за прилавками. Они были совершенно неподвижны, словно не живые люди, а восковые фигуры. По другую сторону прилавков стояли такие же неподвижные покупатели. Кто-то держал в руке яркую игрушку, разглядывая ее, словно размышляя, стоит ли ее покупать, кто-то достал кошелек, чтобы расплатиться, да так и замер, не завершив это несложное движение. В дальнем конце торговой улицы Лена увидела духовой оркестр. Музыканты тоже застыли, как изваяния. Один замер с прижатой к губам сверкающей трубой, другой – с палочками, зависшими в воздухе над барабаном. Казалось, кто-то заколдовал всех этих людей, как свиту спящей красавицы в сказке. Не хватало только сказочного замка, увитого плющом.
Лена шла мимо этих ларьков, удивленно глядя на замерших, окаменевших людей, и вдруг услышала за своей спиной чьи-то приближающиеся шаги.
Она обернулась – но никого не увидела.
Только неподвижных, застывших, заколдованных людей, восковые фигуры, свиту спящей красавицы…
Она снова пошла вперед – и снова услышала за спиной неотступные, неотвратимые шаги.
Она опять остановилась и обернулась быстро, как только могла, – и на этот раз успела разглядеть, как за одним из прилавков спрятался человек. Лицо его было скрыто ярко раскрашенной маской, из тех, которые надевают дети на новогодний праздник. Это была маска забавного ухмыляющегося тигренка.
Лена пыталась вспомнить, где она видела точно такого же веселого тигренка… совсем недавно… ей казалось очень важным, необходимым это вспомнить.
И в это время она проснулась от назойливого, бесконечного, навязчивого звонка.
Она подскочила в кровати, как пружинный чертик, открыла глаза и тут же успокоилась. Это был всего лишь будильник.
Лена прихлопнула его, как назойливого комара, окончательно проснулась и отправилась под душ.
На работе ее уже дожидался Василий.
Василий был не то чтобы туповат, просто слишком наивный и непосредственный для взрослого человека. Да и для ребенка, пожалуй, тоже. Иногда коллегам казалось, что он остановился в развитии примерно в пятилетнем возрасте, до того примитивными были его повадки. Василий обожал мелкие приколы типа подкладывания на стул канцелярской кнопки, приклеивания сзади на воротник бумажки с надписью «Я – дурак» или что-то в этом роде.
Манеры у Василия тоже были ужасные, то есть не было никаких. Он не умел пользоваться ножом, а вилку держал в кулаке, подкладывая на нее еду руками. Он громко чавкал и ронял пищу изо рта, подхватывая ее на лету, причем не всегда успевал это делать. Хорошо, что сотрудники фирмы разбегались по объектам, поэтому у них не было заведено обедать вместе в кафе или ресторане, мало кто мог бы выдержать за столом соседство с Василием.
Он громко ржал над собственными шутками, он слишком близко наклонялся к собеседнику, то есть к тем людям, кто от нерешительности или из вежливости не убегал при виде Василия куда подальше. Что касается самых элементарных вещей, какие мужчина делает машинально, на автомате, к примеру, пропускает даму вперед в открытую дверь или же, увидев свободное место, опять-таки уступает его даме, Василию такие вещи были неведомы.
Он, конечно, умел читать, и писать, и водить машину, и даже, надо думать, имел какой-то диплом об образовании, в противном случае его не взяли бы на работу в их фирму, но сотрудники были твердо уверены, что диплом этот он купил. Музыку он слушал самую примитивную, из напитков предпочитал пиво.
Сотрудники пришли к выводу, что Василий, как и все мы, произошел от обезьяны, только ему достался какой-то очень отсталый примат. Тупой, еще тупее. И самое главное – его не коснулась эволюция. Побрили обезьяну, одели в джинсы и выпустили в современный мир.
– В принципе, – разглагольствовала Дашка, когда шефа не было в офисе, – в цирке зайца учат играть на барабане, медведи отлично ездят на велосипеде, а орангутанги весьма даже неплохо играют на рояле в четыре руки, я сама видела. Так что наш Вася по этим меркам очень даже ничего.
Витя Карпов рассказывал, как однажды на объекте нашли старые книжки, которые прежние жильцы поленились выбросить. Книжки были бросовые, но Василий, различив среди них первый том Малой Советской энциклопедии, прижал его к сердцу и едва не прослезился, объяснив, что у него в детстве этот том был единственной книжкой, по ней он и читать научился. И Витя постеснялся спросить, на необитаемом острове, что ли, Вася жил. А если честно, рассказывал Витя, то он не постеснялся, а просто не хотел во все это влезать. Как уже говорилось, общаться с Василием близко у сотрудников обоего пола не возникало никакого желания.
По своей толстокожести Василий отношения к себе окружающих просто не замечал, он был всегда весел и счастлив и неустанно радовался жизни.
И вязался ко всем женщинам подряд. Разумеется, его приставания никто не принимал всерьез, на что Вася в общем-то ничуть не обижался. Он действовал по принципу «не прошло, и ладно».
К Лене он тоже как-то попробовал подкатиться, встретил насмешливый, но твердый отпор и успокоился. С тех пор с ним вполне можно было иметь дело, то есть использовать на тяжелых работах, не требующих ума и сообразительности.
– Привет, Ленусик! – проговорил Вася и попытался чмокнуть Лену в щеку. – Да не дергайся ты, это я просто так… а вообще-то у меня к тебе дело. Съезди со мной на третий объект. Тот, что возле Серафимовского парка.
– А зачем тебе я? Это же твой объект!
– Мой, мой, но там, похоже, проблемы по твоей части. Во всяком случае, шеф просил тебя поглядеть.
– Ладно, просил так просил…
Поехали на Васиной машине.
Пробок, как ни странно, не было, так что добрались довольно быстро. Вася припарковал машину на стоянке возле парка и выбрался из нее, заявив, что дальше они пойдут пешком.
– Здесь через парк гораздо короче! – сказал он и вошел в ворота.
По утреннему времени людей в парке было немного. Откуда-то из глубины парка доносились звуки духового оркестра. Лена вслед за Василием шагала по усыпанной гравием дорожке, по сторонам которой пышно цвела сирень. С каждым шагом музыка становилась все громче и громче. На развилке Вася повернул налево, и они вышли на боковую аллею.
Лена от удивления застыла на месте.
Она словно попала в свой сегодняшний сон: по бокам этой аллеи были расставлены прилавки и ларьки, на которых продавали игрушки, фрукты, сладости, в дальнем конце аллеи играл духовой оркестр. Правда, и продавцы, и покупатели, и музыканты были вполне обыкновенные – никто из них не замер, словно заколдованный феей. Покупателей вообще было немного – слишком рано для активной торговли.
– Ты что встала? – проговорил, обернувшись к ней, Василий. – Идем, нас там ждут!
В это время у него зазвонил мобильный телефон, и Вася, замедлив шаги, заговорил по нему вполголоса.
Лена удивленно огляделась и вдруг заметила впереди, совсем недалеко, человека в маске усмехающегося мультяшного тигренка. Он смотрел на нее в прорези глаз и звал, манил за собой.
