— Когда ты говорил, что собираешься получить награду, то имел в виду это дело?
Вэй Цзюньхун рассмеялся:
— Естественно! Я уже четыре года в Цзинлине, а до сих пор не расследовал никакого нормального дела. Вот ловил того, кто украл быка, так и тот сбежал. А то, что Линь Вэйвэнь может быть вовлечен в торговлю наркотиками, — это крупное и важное дело, и если окажется, что это правда, то я в любом случае получу награду.
— Хорошо, надеюсь, я смогу помочь тебе получить эту награду, — сказала Лун Мин и передала ему салфетку, чтобы вытереть рот. — Но с чего начать? Что ты хочешь узнать? Давай лучше ты будешь задавать вопросы, а я отвечать, как будто ты меня допрашиваешь.
Вэй Цзюньхун поспешил ответить:
— Я задам вопросы, но хочу сразу заявить, что это не допрос! Не надо вспоминать прошлое, что было, то прошло, сейчас ты — мой осведомитель, как житель района Чаоян в Пекине
[24], ха-ха!
— Спрашивай!
Вэй Цзюньхун задумался.
— Первый вопрос: на каком основании ты считаешь, что Линь Вэйвэнь вовлек твоих учеников в торговлю наркотиками?
— Все просто. Линь Вэйвэнь под предлогом того, что хочет дать им возможность совмещать учебу и работу, позвал их работать на него после уроков. И все, кто работал на него, пристрастились к наркотикам. Они — несовершеннолетние, если использовать их для незаконной деятельности, то потом легко можно ввести людей в заблуждение и уклониться от наказания. Поэтому я и думаю, что Линь Вэйвэнь вовлек их в торговлю наркотиками. Как минимум он наркотиками контролировал моих учеников для противозаконной наживы.
— Хм, — кивнул Вэй Цзюньхун. — Второй вопрос: твои ученики, которых использовали в незаконной деятельности и для торговли наркотиками, смогут подтвердить, что их втянул в это Линь Вэйвэнь?
Лун Мин покачала головой:
— Увы, нет, напрямую с ними контактировал и контролировал их другой человек, не Линь Вэйвэнь, но я знаю, что именно он стоит за этим! Тот, кто общался с ребятами, — его подручный.
— Как это можно доказать?
— Линь Вэйвэнь лично просил дать ему моих учеников, это точно, — сказала Лун Мин. — Я поначалу думала, что совмещать учебу и работу — хорошая идея. Но я и подумать не могла, что эти ребята потом будут ходить в школу вялыми и едва живыми, а на уроках у них будет идти пена изо рта. Я даже думала, что они больны, отвела к врачу, и тут выяснилось, что это из-за наркоты! Поэтому я и заподозрила, что их вовлекли в продажу наркотиков, и пошла на встречу с Линь Вэйвэнем, чтобы предостеречь его, наша эсэмэс-переписка сохранилась в его и моем телефонах, этому есть подтверждение, ты и сам знаешь.
— Да, я знаю. За неделю до его смерти вы с ним встречались, ты и в эсэмэс, и лично предупреждала его.
Тут Вэй Цзюньхун заметил, что лицо Лун Мин слегка исказилось, словно среагировав на что-то, и он сразу понял, на что именно:
— Конечно же, смерть Линь Вэйвэня никак не связана ни с твоим предостережением, ни с вашей встречей. Это была внезапная смерть по естественным причинам. И судя по всему, даже своей смертью он не сможет искупить всего содеянного.
— А может, имеет отношение? Ведь были же случаи, когда люди умирали после того, как на них наорут? Вон, в «Троецарствии»
[25] Ван Лан умер после того, как его обругал Чжугэ Лян
[26]! Какое наказание для того, кто вызвал смерть человека, обругав его или пригрозив чем-то? Какова доля вины? Приговорите меня к наказанию, и я покорно приму его, — покраснев, произнесла Лун Мин, этот вопрос действительно был для нее крайне чувствительным.
Вэй Цзюньхун увидел, как исказилось любимое им лицо, словно цветок, который в любой момент может рассыпаться в прах, и поспешно сказал:
— Хорошо, со служебными делами на этом закончили, сейчас поговорим о другом — о наших личных делах.
— Нет, не о чем говорить. Раз со служебными делами закончили, то ты можешь идти. Уходи.
— Я не уйду.
— Мы же утром договорились, что пока не будем встречаться.
— Мы говорили, что временно не будем встречаться.
— Ну да, временно, а прошел всего день, даже меньше.
— Но для меня день длится как целый год.
— Вот нахал!
Вэй Цзюньхун рассмеялся и напустил на себя наглый вид. Он встал, поискал и нашел бутылку вина — местного вина из лонгана
[27], налитого в бутылку из-под кока-колы. Вэй открутил крышку и налил в две кружки. Лун Мин сказала:
— Я пить не буду.
Вэй Цзюньхун помедлил:
— Я сам выпью.
Он выпил из одной кружки и уже приготовился выпить вино из второй, как Лун Мин забрала ее со словами: «Я все-таки выпью», — и выпила.
Очень быстро они вдвоем допили всю бутылку, Лун Мин нашла еще одну и со стуком поставила на стол:
— Давай! Продолжаем! Вина много — родители подарили.
Говоря это, она до краев наполнила стакан вином. Чтобы не упустить ни капли, Лун Мин припала губами к стакану и отпила от края. Когда вина стало чуть меньше, она ухватилась зубами за край, подняла стакан и продолжила пить. Вэй Цзюньхун наблюдал, как она выпила весь стакан до дна, не упустив ни капли, это было словно хорошо отработанное цирковое выступление.
— А ты так сможешь? — спросила Лун Мин, поставив стакан на прежнее место.
Застывший в изумлении Вэй Цзюньхун покачал головой.
— Это называется «дозаправка топливом в воздухе», — пояснила Лун Мин.
Она поднялась и достала маленький стаканчик и два яйца. Яйца она отложила в сторону, а в стаканчик налила вино. Затем Лун Мин поставила стаканчик в большой стакан, в котором тоже было вино. Подождав, пока стаканчик потихоньку опустится на дно, она поднесла стакан ко рту и выпила залпом.
