Как-то раз караван верблюдов проходил мимо фруктового сада. В тот момент хозяин сада сидел на заборе, выложенном из грубого камня.
[138]
Вдруг один изящный молодой верблюд ухватил зубами нависшую над ним ветку дерева и перекусил ее. Хозяин сада тут же схватил камень и бросил его в животное. Он был на удивление точен, и верблюд упал замертво. Погонщик каравана, увидев произошедшее, пришел в бешенство, поднял с земли тот же самый камень и с поразительной меткостью швырнул его в своего обидчика. Камень угодил тому прямо в висок, так что садовник тут же испустил дух. Погонщик, напуганный до полусмерти своим необдуманным поступком и осознавая, какими чудовищными последствиями все это грозит, вскочил на самого быстрого из своих верблюдов, оставив всех остальных в их собственное распоряжение, и поскакал так быстро, как только мог. Однако совсем скоро его нагнали сыновья убитого и заставили вернуться вместе с ними к месту трагедии, которая разыгралась недалеко от лагеря халифа Омара ибн аль-Хаттаба. Сыновья садовника потребовали отдать им жизнь убийцы их отца, и, несмотря на все заверения виновного в том, что он совершил преступление не из злого умысла, а под давлением неожиданных обстоятельств, халиф приказал отрубить несчастному голову, ведь у того не было никаких свидетелей, которые бы могли подтвердить, что он говорит правду, а сыновья убитого и слышать не хотели о денежной компенсации. В те далекие времена привести приговор в исполнение практически сразу после его вынесения было обычной судебной практикой. Казнь проходила следующим образом: перед монархом расстилали шкуру животного, на нее ставили на колени виновного, предварительно связав ему руки за спиной. Сзади вставал палач с обнаженным мечом и громогласно произносил: «О повелитель правоверных, ты действительно считаешь, что то-то и то-то необходимо совершить ради спасения мира?» Если халиф отвечал «да», палач задавал тот же вопрос во второй раз; если ответ опять был положительным, он задавал вопрос в третий, последний раз и тут же отсекал подсудимому голову, если только владыка внезапно не отменял смертный приговор. Но вернемся к нашему рассказу. Осужденный пастух, поняв, что его жизнь безвозвратно потеряна, слезно попросил халифа дать ему отсрочку в три дня, чтобы он мог съездить к себе домой, а жил он в лагере, который располагался очень далеко от того места, где они находились, и уладить семейные дела. Он поклялся, что по истечении срока вернется и снова предстанет перед судом. На это халиф ответил, что он должен найти поручителя, который бы согласился нести наказание за него, если пастух нарушит свое слово.
Бедняга в отчаянии окинул взглядом толпу людей, среди которых не было ни одного знакомого лица. Принесли шкуру, и палач начал связывать подсудимому руки. От полной безысходности тот воскликнул: «Неужели раса достойных людей вымерла?!» Не получив никакого ответа, он повторил свой вопрос с еще большим жаром, и тогда доблестный Абу Дхур, который был одним из друзей пророка, вышел вперед и попросил разрешения халифа быть поручителем. Монарх исполнил его просьбу, предупредив, что в случае, если виновный не вернется вовремя, жизнью придется заплатить самому Абу Дхуру. Тот согласился на эти условия, и преступника отпустили. Он тут же бросился бежать, и в мгновение ока его и след простыл.
Прошло три дня, но убийца не возвращался, и никто уже не верил, что он появится. Тогда халиф, уступив требованиям родственников убитого, приказал взыскать плату с Абу Дхура. Принесли шкуру и под плач и причитания многочисленных друзей и родных поставили на нее Абу Дхура со связанными за спиною руками. Дважды громовой голос экзекутора, заглушая шум толпы, спросил повелителя всех мусульман, действительно ли такова его воля, чтобы сей благородный человек покинул этот мир. Дважды монарх угрюмо отвечал «да», как вдруг, в тот момент, когда из уст палача уже готов был раздаться третий и последний вопрос, послышался чей-то крик: «Во имя Аллаха, остановитесь: кто-то бежит!» Халиф подал знак, чтобы палач остановился, и тут, к всеобщему изумлению, показался тот, кого три дня назад приговорили к смерти. Задыхаясь от быстрого бега, он только и смог произнести: «Слава Аллаху» – и свалился на пол.
– Глупец, – сказал ему халиф, – зачем ты вернулся? Если бы ты остался дома, казнили бы твоего поручителя, а тебя бы отпустили на свободу.
– Я вернулся, – ответил человек, – чтобы доказать, что не только раса достойных людей не вымерла, но также жива еще раса честных людей.
– Тогда скажи, зачем ты вообще уходил? – поинтересовался монарх.
– А затем, – пояснил преступник, который теперь уже стоял, коленопреклоненный, на том месте, где недавно был Абу Дхур, – чтобы доказать, что и раса людей, заслуживающих доверия, еще не вымерла.
– Объясни, как это понимать, – приказал повелитель правоверных.
– Некоторое время назад, – начал осужденный, – ко мне пришла одна бедная вдова и дала мне на сохранение несколько ценных вещей. Недавно мне пришлось покинуть наш лагерь, и, дабы сохранить вещи в целости и сохранности, я отнес их в пустыню и спрятал под большим камнем, о местонахождении которого было известно мне одному. Там они и оставались в тот момент, когда я попал сюда. Если бы ты не дал мне отсрочки, мне пришлось бы умереть с камнем на сердце оттого, что тайна местонахождения секретного места будет похоронена вместе со мной, этим я нанесу вдове непоправимую обиду, а дети мои услышат, как она проклинает мою память. Теперь же, уладив семейные дела и возвратив женщине ее вещи, я могу умереть с легким сердцем.
Омар, услышав эти слова, обернулся к Абу Дхуру и спросил:
– Этот человек твой друг или родственник?
– Воистину, – ответил тот, – уверяю тебя, повелитель всех верующих, я его и в глаза никогда не видел.
– Так зачем же ты, глупец, рисковал ради него своей жизнью? Ведь если бы он не вернулся, я бы лишил тебя жизни.
– Я сделал это, чтобы доказать, что раса отважных и благородных людей еще не вымерла, – ответил Абу Дхур.
Халиф некоторое время молчал, получив такой ответ, а потом, обернувшись к стоящему на коленях преступнику, сказал:
– Я прощаю тебя, ты можешь идти.
– Почему, о повелитель правоверных? – спросил один великовозрастный и привилегированный шейх.
– Да потому, – ответил ему Омар, – что сегодня я увидел доказательства того, что не исчезла пока раса отважных, благородных, честных и заслуживающих доверия людей. Теперь мне осталось лишь доказать, что раса милосердных и великодушных людей тоже еще жива. Вот почему я не только прощаю этого человека, но и сам лично заплачу родственникам убитого компенсацию.
V
Ангел смерти
Три могущественных ангела стояли перед троном Аллаха с глубочайшим почтением, готовые выполнить любой из Его высоких указов. И Аллах повелел одному из них: «Спустись на Землю и принеси мне горсть ее пыли». Услышав эти слова, посланник, рассекая воздух своими быстрыми крыльями, спустился на Землю и, повинуясь воле Всевышнего, набрал полную пригоршню пыли. Но не успел он это сделать, как весь мир затрясся, задрожал снизу доверху и жалобно застонал. Добродушный ангел, напуганный тем, какие страдания причинили его действия Земле, выпустил пыль из рук, все до единой крупицы, и снова предстал перед Аллахом, проливая слезы от стыда и смущения.
