Он вскинул брови:
– Сложные, то есть крутые?
– Можете об этом не беспокоиться.
– Если это беспокоит вас, то, возможно, и мне следует побеспокоиться.
– Я ведь не хакер, в отличие от вас.
– Точнее, взломщик. Как взломщик сейфов. Ни разу не пойманный.
– Хакер, взломщик – мне все равно. Если я проявлю интерес, они узнают. А вы можете войти и выйти с тем, что мне нужно, и они не узнают о том, что вы были там.
– Это большая работа.
– Задействуйте всех своих парней. Все данные нужны мне завтра к полудню.
– Вы такая требовательная сучка. Мне это, вообще-то, нравится.
Его серые глаза излучали ясный, откровенный взгляд маленького невинного ребенка. Если бы он стал жуликом, отнимающим сбережения у пожилых женщин, жертвы были бы очарованы его глазами, хотя Джейн видела в них целеустремленность, свойственную хищникам.
– Не флиртуйте со мной. У вас это плохо получается. Это и в самом деле означает «ровно в полдень».
– Понял. Хорошо, сейчас командуете вы. Будем работать, пока не закончим. Кто там на последней странице?
– Дэвид Джеймс Майкл. Состоит в совете директоров двух этих некоммерческих организаций. Я хочу знать о нем все: номер счета, размер обуви, страдает ли он потливостью.
– Если хотите получить образец его стула, придется сделать его самой. Остальное получите к двенадцати. Но нам придется работать всю ночь.
Она поднялась. Джимми остался сидеть.
– Только не скидывайте на флешку. Я работаю по дедовским методам. Принесите распечатку.
Он поморщился:
– Понадобится целый лес. К тому же мы не можем делать объемных распечаток: у нас нет программной линии и фотонного выключателя.
– Вы принимаете меня за идиотку?
– Ну, попробовать стоило. Хорошо, никаких флешек. Приходите к полудню, мы приготовим пакет для вас.
– Вы доставите его мне в Санта-Монику. Вы сами. Один.
– Вы привыкли к качественному персональному обслуживанию. Я – ас персонального обслуживания.
– Но вы ни черта не понимаете в двойных смыслах. Санта-Моника. Парк «Палисейдс». Между Бродвеем и Калифорния-авеню. Купите воздушный шарик с гелием. Проще всего добыть у флориста. Привяжите к запястью, чтобы я могла видеть вас на расстоянии. Вам не придется меня искать. Я сама вас найду.
Джейн подошла к круглому столу на возвышении и взяла револьвер, который Джимми положил туда.
– Расслабьтесь, – сказала она. – Когда я буду выходить, то оставлю его у дверей, на полу. Не хочу, чтобы он искушал вас, когда я повернусь спиной.
– Вы же сами сказали, что я не убийца по природе, – напомнил ей Джимми.
– Иногда я ошибаюсь, хотя и очень редко.
Дойдя до первой ступеньки, она обернулась. Джимми по-прежнему стоял у своего стула, но она видела, как ему хочется пойти следом и проучить ее. Хотя иголки, которые она вонзала в него во время разговора, похоже, не доставляли ему больших неудобств, Джимми не мог принять указания или вытерпеть издевки от женщины, не отомстив ей – по крайней мере, в своих фантазиях.
– На тот случай, если вы не станете работать на меня и попытаетесь исчезнуть этой ночью, я оставлю человека, который будет наблюдать за домом, – солгала она. – Я позвоню в местное региональное управление ФБР и исполню свой гражданский долг. Вы не успеете погрузить даже одной десятой вашего груза, когда здесь окажется группа быстрого реагирования.
– Вы получите то, что просите, – заверил он.
– Хорошо. И не забудьте воздушный шарик.
Держа «Магнум .44» обеими руками, Джейн спустилась по лестнице спиной к стене, где не было перил. Ее внимание было сосредоточено на двери внизу, но она постоянно поглядывала на вторую дверь, на тот случай, если Джимми держал здесь не только кольт. Спустившись, она открыла вторую дверь. За ней никого не было, в помещении лежали коробки со старыми пластинками.
Дверь в торговый зал была открыта. Никакой музыки оттуда не доносилось – Джейн слышала только оживленный разговор подручных Джимми. Если бы они затаились в засаде и ждали ее, то не разговаривали бы. Она решила не принимать никаких мер безопасности при проходе через дверь, но оставалась настороже.
Все шестеро столпились в конце прилавка. С его внутренней стороны Бритта, стоя на коленях, забинтовывала ободранную ногу Феликса, который сидел на ее табурете. Рядом с ними стоял еще один парень. Остальные пятеро расположились по другую сторону прилавка.
Когда Джейн миновала прилавок, все молча посмотрели на нее, словно непослушные, дерзкие дети под окриком взрослого, против которого они замышляли всевозможные пакости.
Она отперла входную дверь, положила кольт на пол и, выйдя наружу, с удивлением – после пребывания в царстве заколоченных и закрашенных окон – обнаружила, что еще светло.
17
В нескольких кварталах от «Винила» Джейн остановилась на красный свет. Молодая женщина, переходившая улицу с маленьким мальчиком, которого держала за руку, приблизилась к машине слева. Ребенку было лет шесть-семь, он ничем не походил на Трэвиса, но Джейн не могла оторвать от него глаз.
Когда они проходили перед «фордом», мальчик приложил руку ко рту, словно поперхнулся, а у тротуара, казалось, захрипел. Обеспокоенная мать подвела его к скамейке на автобусной остановке, порылась в сумочке и вытащила ингалятор для астматиков. Мальчик жадно сунул его в рот.
Загорелся зеленый, но Джейн не видела этого. Водитель пикапа «шевроле» с двойной кабиной нажал на гудок, сообщая, что пора ехать. Она опустила стекло и жестом попросила его объехать «форд», будучи не в силах отвести взгляд от задыхающегося мальчика, – ей хотелось убедиться, что с ним все в порядке. Но водитель пикапа, похоже, опаздывал куда-то и спустя пару секунд загудел так, словно вообразил себя за рулем автомобиля экстренной службы, которому мгновенно освобождают дорогу.
Мать одной рукой обнимала мальчика за плечи. Наконец тот вытащил ингалятор изо рта. Теперь он выглядел нормально – перестал задыхаться, черты лица не были искажены, как в тот момент, когда он садился на скамейку.
Через три секунды Джейн переместила бы ногу с педали тормоза на педаль газа, но водитель пикапа, продолжая гудеть, поехал и слегка коснулся «форда». Прикосновение было легким, неспособным причинить ни малейшего повреждения. Но пикап с огромными колесами был невероятно высоким, эмблема «Шевроле» располагалась напротив нижней трети заднего окна «форда», и у него не было никаких причин – никаких, черт его побери, оснований – бесчинствовать со своей уродской тачкой. Джейн перевела рукоятку в парковочный режим, дернула ручник и, открыв дверь, вышла из машины.
В кабине пикапа был пассажир – тоже на переднем сиденье. Водитель, увидев Джейн, отпустил кнопку гудка, потом надавил снова. Она стояла, глядя на него со свирепым негодованием, в котором не было ничего личного.
